Эти слова церковной песни мы слышали уже за сегодняшним богослужением, и если станем прислушиваться со вниманием и к последующим песнопениям, какими прославляется празднуемое событие, то услышим, как Церковь с особенным восторгом размышляет над тем послушанием Закону, какое явил Господь наш Иисус Христос в Своей жизни. Будучи Законодателем, Он первый же является и исполнителем Закона. Сорокадневным Младенцем Он Материю приносится в Церковь Законную, двенадцатилетним Отроком, во исполнение закона же, путешествует во Иерусалим и там во храме поучает Закону, беседуя с законоучителями и старцами. Выступивши на общественное служение роду человеческому, Он во уши всех вещает, что пришёл не разорить Закон, а исполнить, и что йота едина или едина черта не прейдёт от Закона, дондеже вся будут (см.: Мф. 5:17,18). При разрешении вопросов нравственной деятельности Он всегда отсылал совопросников Своих к Закону: В Законе что писано есть? Како чтеши? (Лк. 10:26). И Сам с такою для всех бесспорностию был исполнителем заповедей Закона, что мог смело говорить врагам Своим: Кто от вас обличает Мя о гресе (Ин. 8:4б).
Эта всегдашняя законопослушливость Христа Спасителя служит очевиднейшим свидетельством, что Господь хотел внушить и всем последователям Своим сознание необходимости жить в неизменном послушании Закону: Аще ли хощеши внити в живот, соблюди заповеди (Мф. 19:17). Но чтоб соблюдать заповеди, их надо прежде всего знать. И Церковь, сплетая сегодня в своих песнопениях венец хвалы законопослушливости Господа нашего Иисуса Христа, тем самым без слов проповедует чадам своим: познавайте Закон, исполняйте Закон, как исполнял его и Сам Законодавец наш Господь.
Где же учиться Закону?.. Есть, братие, всем доступное училище — это Святая Церковь Христова. Здесь и в песнопениях богослужебных, и в чтении слова Божия, и в устном слове пастырей немолчно преподаётся Закон Божий во ушию всем желающим. Но к сожалению, занятые своими житейскими делами, мы можем пользоваться этими уроками только в дни свободы от трудов, в дни праздников, и то все ли и всегда ли? Необходимы, значит, другие способы закононаучения, и прежде всего — чтение слова Божия дома. Отцы и старшие в семье! Не пренебрегайте этим долгом самим научиться и детей научать Закону Господню. Измлада священная писания умееши, могущая тя умудрити во спасение (2 Тим. 3:15), — говорил святой апостол Павел ученику своему Тимофею. Должны и наши дети измлада же приобретать эти знания. Могущественным средством к такому приобретению является, конечно, школа. В ней научение Закону Божию должно стоять на первом месте.
Но тут мы подходим к одному из больных вопросов нашей современности, к вопросу о том, какою должна быть наша школа. Есть школы, в которых научение Закону Божественному, заповедям Христовым ставится на первом месте, — вы догадываетесь, что я говорю о школе церковной. И как горестно, что школа эта не всеми признаётся в её настоящем достоинстве! Многие относятся к ней с нескрываемою враждою, ставят ей в вину то, будто слишком мало готовит она своих учеников к предстоящей жизни, будто она совершенно не сообщает им познания законов, так что по выходе из школы ученики-де не знают ни прав своих, ни обязанностей. Я был бы несказанно счастлив, если б среди моей паствы не было места этому печальному недоразумению. В самом деле, разве законы, определяющие права и обязанности граждан, издаются поставленною Богом властию вопреки Закону Христову? Как же может случиться, что человек, хорошо наученный Закону Христову, окажется невеждой по отношению к своим обязанностям чисто житейским? Чего-то другого ищут люди, опорочивающие воспитательную деятельность Церкви и достоинство её школы. Они хотят такого знания Закона, при котором ученик умел бы всякое дело обделать в свою пользу на законном основании, умел бы так обращаться с Законом, чтоб им можно было подменить сострадание, и стыд, и всю христианскую нравственность, словом — хотят такого научения Закону, о котором народ наш сказал уже крылатое, но горькое слово: «Где закон, там и обида». Но да не будет это научение, братие, для нас желанным научением. Пусть каждый из нас всею душой прилепляется к Закону Христову, всячески постигает его и в послушании ему, при его свете постигает и исполняет всякий закон, созидая тем своё и ближних спасение.
В настоящую минуту, в день, когда совершилось освящение этого храма, когда впервые принесена была Бескровная Жертва Христова на только что освящённом престоле, настроение наше может подниматься и возвышаться до того великого воодушевления, которое овладевало апостолами в те священные минуты, когда Господь Воскресший, но ещё не Вознесшийся, являлся им и говорил: «Мир вам». Это преподание мира Воскресшим Христом Спасителем было так действенно для апостолов, что они смело, безбоязненно пошли в мир весь с проповедью мира всей твари; это преподание мира слышится и теперь, в нынешний день, в нынешнем воскресном евангельском чтении.
Не случайно, уверяю вас, не случайно день освящения этого храма упал именно на то воскресенье, евангельское чтение которого повествует нам о воскрешении сына наинской вдовы. Хотели мы освятить церковь гораздо ранее даже приезда вашего, но Бог судил совершиться этому святому делу только сегодня.
Вдумайтесь, юноши, в нынешнее евангельское чтение. Несут погребать единственного сына наинской вдовы. Целые толпы народа, друзей и родных вдовы следовали за гробом, и никто не мог помочь вдове, никто не мог облегчить её тяжёлое положение. И вот подходит Христос, воскрешает мертвеца и даёт его матери. Не ясно ли, что Христос воскрешает с тем, чтобы облегчить положение несчастной матери, утешить, успокоить её? Не определяется ли отсюда и тот путь, по которому должны идти мы, последователи Христа? Не ясно ли отсюда, что наше назначение прежде всего заключается в том, чтобы стремиться и насаждать всюду утешение и умиротворение. И прежде всего мы должны утешить родителей своих.
Несомненно, что для родителей наших, на скудные, тощие зёрнышки которых вы получаете своё образование, существует только одна мечта — видеть вас у престола Божия. Самое искреннее их желание заключается в том, чтобы сын осуществил и продолжил то, что не успели, или не смогли, сделать они сами.
Я не раз видел, как старый сельский иерей со светлой радостью в очах рассказывал мне о том, что у него уже двое-трое сыновей служат пред престолом Всевышнего; я видел и горькие слёзы, когда убитый горем отец говорил мне о заблудших детях своих.
Не думайте, что я говорю это с тем, чтобы все вы шли в духовные. О, нет, я далёк от этой мысли. Я хочу только видеть вас исполнителями слова Божия, независимо от вашего будущего общественного положения. Я видел многих, вышедших из духовного сословия и с успехом, с пользой для себя служащих и на других, светских поприщах.
Но иногда бывает так, что человек, вышедши из духовного сословия, начинает стыдиться своего происхождения и своего семинарского образования. Если у вас, юноши, явится такой соблазн, то вспомните слова Спасителя: «Юноша, тебе говорю, востани», — встаньте бодро и с сознанием своего достоинства носите своё звание и не стыдитесь его.
Бывают и другие случаи, когда этот голос Христа Спасителя может быть особенно спасителен для вас. Может быть, чувство ропота, недовольства закрадётся в душу вашу, быть может, окружающая вас среда поведёт вас не туда, куда нужно, — вспомните слова Спасителя: «Юноша, тебе говорю, востани».
Пусть всегда, когда какое-нибудь стороннее веяние потянет вас в другую сторону, вспоминается вам призыв Спасителя: «Юноша, тебе говорю, востани», — призыв, который вы слышали в день освящения этого храма, в первый день принесения в нём Бескровной Жертвы. Будьте же стойки и тверды, и тогда благословение Господне на вас, Того благодатию и человеколюбием всегда, ныне и присно и во веки веков.
При жизни Господа Иисуса Христа, где бы Он ни появлялся, Его сейчас же обступала толпа до такой степени тесная, что оказавшемуся позади её не было уже возможности подойти ко Христу. Помните, например, как Закхей должен был взбираться на смоковницу, чтобы хотя оттуда увидеть Господа Иисуса Христа, ибо пробиться сквозь толпу поближе к Господу не было для него возможности; или помните, как апостолы, при исцелении Христом кровоточивой женщины свидетельствовали Учителю своему: Наставник! народ окружает Тебя и теснит (Лк. 8:45)? Вот и в прочитанном ныне для назидания нашего повествовании святого евангелиста Марка слышим мы, что лишь только пришёл Христос в Капернаум, и слышно стало, что Он в доме, тотчас собрались многие, так что уже и у дверей не было места (Мк. 2:1-2). А между тем приближается ещё небольшая кучка людей, которым надо видеть Господа и притом пройти к Нему не поодиночке, а непременно всем вместе, так как у них на плечах ноша: несут они расслабленного в чаянии для него милости от Господа, целящего всякий недуг. Но пройти невозможно. И вот, с настойчивостью и живостью, не смущаясь неудачей, эти четверо друзей расслабленного раскрывают крышу дома и опускают свою ношу к ногам Господа Христа. И Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: Чадо! Прощаются тебе грехи твои.
И тут вдруг обнаруживается, что среди окружающей Господа толпы далеко не все сошлись по любви к Нему и в чаянии наставления. Было довольное число просто любопытных и даже руководившихся в своём любопытстве злым намерением так или иначе опорочить Спасителя нашего. Тут сидели некоторые из книжников и помышляли в сердцах своих: Что Он так богохульствует? Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?.. Правда, они тут же получили должный урок. Иисус, тотчас узнав духом Своим, что они так помышляют в себе, сказал им: Для чего так помышляете в сердцах ваших? Что легче? Сказать ли расслабленному: прощаются тебе грехи? Или сказать: встань, возьми свою постель и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — говорит расслабленному: Тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой (см.: Мк. 2:6-11).
И чудо великое совершилось: расслабленный встал и, взяв постель, вышел пред всеми!.. И совершилось это чудо благодаря горячей вере не самого только расслабленного, но и тех четверых друзей, которые нашли для него дорогу ко Господу: Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: Чадо! Прощаются тебе грехи твои.
Вдумаемся, братие, несколько в подробности этого повествования. Совершив исцеление расслабленного, Господь показал, что как сам больной, так и друзья его достойны были оказанной им милости. Но смотрите, каких трудов стоило им пробраться ко Господу: толпа любопытствующих загораживала собою дорогу к Нему. Нужно было найти путь через толпу, подняться над нею, так сказать — перескочить через неё. И эти четверо верующих нашли такой путь: они раскопали крышу и оказались около Господа.
Переносясь от тех времён к нашим, не видим ли мы, что Господь и ныне также всегда окружён множеством народа. Вы, может быть, недоумеваете и хотите спросить меня: «Где я видел это?» — А вот здесь, в храме!..
Разве не ко Господу собрались мы сюда? Не для того разве, чтобы слышать Его Божественное учение, в Евангелии заключенное, и утешиться близостию к Нему Самому, присутствующему здесь Своим Телом и Кровию в тайне Евхаристии?
Конечно, это так. Но, братие, нужно нам проверить самих себя, действительно ли ради Господа пришли мы и с Господом ли оставались здесь всё время? — К сожалению, и среди нас нередки случаи, что влечёмся мы сюда не усердием душевным, а тоже любопытством своего рода. Чего только не рассмотрит подчас на своих ближних стоящий в храме лицом к лицу со своим Господом? Какие только мысли и желания не толпятся подчас в душе нашей как раз в те минуты, когда слух наш оглашается словами Евангелия или умилительными звуками церковных песнопений? Встрепенётся на минуту человек, воздохнёт ко Господу, но видит, что эта суета житейская воздвигла как бы стену крепкую, мешающую подойти ко Господу, прикоснуться к Нему. Если не расшибить эту стену усилиями воли, если не прокопать со всякою поспешностию этот образующийся над душою покров теплохладности и равнодушия, то полное расслабление души сделается почти неизбежным. Собственными усилиями она едва ли уже тогда станет на ноги. Но благодарение Господу, Он не утаил от нас способов борьбы с этим расслаблением. Как расслабленный восстал со одра своего благодаря участливой вере друзей своих, так и мы в обуревании души нашей расслабляющей её суетой будем прибегать к другим людям, прося их молитвенной помощи и заступления, и, молясь друг за друга как чада единой Матери-Церкви, общими усилиями разрушим всякую стену, созданную из лености нашей и всех дурных свойств нашей души, и отделяющую нас от живого общения с Господом Спасителем нашим: Молитеся друг за друга, яко да исцелеете (Иак. 5:16).
Я приехал сейчас сюда, чтобы поздравить вас с окончанием настоящего учебного года. Радуюсь, потому что вы рады. Но, вместе с тем, не скрою и своей некоторой тревоги за вас: вам предстоят громадные каникулы, и вы разом на долгое время очутитесь вне учебной жизни, вне училищной обстановки, с которой, вероятно, так сроднились. Конечно, — напряжённой, особенно напряжённой работой в этот короткий год, в частности — за последнее полугодие, вы заслужили этот отдых. Но такой длинный, в полгода, отдых, полная свобода, сознайтесь, может дурно отразиться на многих, может испарить, отнять у вас много знаний, приобретенных, может быть, годами и потом. Ввиду этого прошу вас всех: старайтесь сами подчинять себя порядкам, образу жизни наподобие училищного, сдерживайте самих себя своею волею, без нашего руководительства и опеки. Вам будут даны работы на лето. Их надо будет исполнить. Постарайтесь поработать по своей воле, от своего хотения, без принуждения, с возможно большею плодотворностию. Работайте, — если и не так усиленно, нервно и спешно, как здесь, но понемногу с любовью и каждый день. Ничего, кроме спасибо, не скажете после за это и себе, и посоветовавшим вам доброе дело. Сами, я думаю, вы понимаете это, сами знаете, сами в душе уверены в пользе труда, работы, деятельности, так что не стоит особенно напоминать об этом.
Но вот главное, о чём хотел я поговорить с вами, вот, что сообщить вам. По установленным в военных училищах правилам, обучающиеся там числятся на действительной службе прямо с момента определения на учение. Как хотелось бы, чтобы такие порядки были распространены как нельзя более на наше сословие, на наши духовные заведения.
Убедитесь, что вы вступаете на высокое Христово служение не тогда только, когда поступаете в семинарии, но рано, рано — с самых малых лет. Убедившись в этой мысли, подумайте, что вы являетесь с детства ещё, с юношества — зиждителями судеб целого своего сословия, сословия служителей Церкви; вы определяете отношения к нему людей, покрываете его честью или бесчестием; от вас зависит удача или неудача служения пастырей, от вас зависит — будут ли слушать нас пасомые или уклоняться от наших поучений. Мне хотелось бы, чтобы вы смотрели на себя не как на автоматов, только отправляющих те или иные предписания и приказания, ученические обязанности, но как на людей, членов, преемников своего сословия, в частности. Памятуйте, памятуйте об этом, памятуйте об этом день и ночь.
Общеизвестна пословица, что «по отцу у нас и сыну честь», по отцу определяют и детей, сыновей. Но вполне ведь возможно и обратное заключение, вполне возможно, что и об отце вдруг станут судить по сыну, по детям, что — как слава отца поднимает в глазах людей и сына, так и слава и дела сына для пасомых являются свидетельством о достоинстве, совершенстве отца.
Чтобы доказать, как сильна связь, как нужна связь между деятельностью предков и потомков в нашем сословии, как дела одних возвышают или унижают не только их самих, но всё их сословие, как поступки отца могут рекомендовать с хорошей или дурной стороны сына, а поступки сына свидетельствовать об отце, приведу вам факт из моей жизни. Приходит недавно ко мне один сельский староста, простой, из крестьян: «Вы, — говорит, — поберегите местечко-то в нашем селе для сына батюшки нашего. Больно уж он добр был, хорош батюшка-то, до сынка-то уже подождите. Он, надо быть, такой же будет у нас».
Вот факт, подтверждающий мысль мою, что и родители детей и дети родителей могут поступками своими или уронить, обесчестить, поставить в тяжёлое положение или же поднять, поддержать, возвысить, ободрить, что плодотворная деятельность отца так помогла сыну, расчистила ему дорогу.
Держите же себя в руках, непрестанно памятуйте об этом, рассчитывайте каждый шаг свой, каждое слово, каждый поступок. Овладевайте собою, когда чувствуете, что слабеет, разжигается воля ваша. Будьте действительно в жизни примерами, образцами, настоящими образцами, чтобы, глядя на вас, и другие старались подражать вам, слушать вас, почитать вас, ваших отцов, дядей, братьев, всё духовное сословие.
Избави Бог, если доведёте вы до того, что отцам вашим, несущим в мир высокое христианское учение, заметят со стороны: «Пойдите, детей своих сначала научите. А потом нас наставляйте!» Вообразите себе весь трагизм положения пастыря, которому приведётся слышать подобные слова. Жизнью, делами своими доказывайте, что можно, что должно вашим отцам учить народ. Ужасно, тяжело, гнетуще тяжело будет состояние, душевная мука пастыря во время службы в радостные великие праздники — когда и старый и малый спешат в храм, спешат под колокольный звон, помолиться от души — если, вглядываясь в теснящиеся толпы, не заметит он своих детей, если услышит намеки на это. Ваша прямая обязанность — не только посещать все богослужения, ваша обязанность не исполнять только вяло, механически, апатично предписания, со скукой простаивая службы; вам нужно помогать отцам, принимать живейшее участие в молебствиях, участие энергическое, душевное, свободно-сознательное. Читайте, пойте во время богослужений. Говорите, кто может, кто желает, поучения — это было бы большою утехою для меня, отрадою. Даю на то полное своё согласие и благословение; говорите — если не своё, так печатное, хорошее, полезное, интересное.
Может, с кем-нибудь из вас летом мне или викарию придётся увидеться. Говорю прямо: если есть в каком селе семинарист — я считаю его первым там посетителем моих служб, первым помощником, участником в них. Мне очень будет прискорбно увидеть семинариста, замешавшимся где-либо среди толпы, или узнать, что он совершенно отсутствует, избегает богослужений. Я ли, викарий ли посетим села ваши, вы, повторяю, должны быть там первыми помощниками мне или викарию, первыми лицами встречающими, знакомящими меня или его с местностями вашими. У нас одно общее дело, одна служба, высокая служба. Примемся же за неё со всею душою, со всеми силами, со всеми стараниями. Пора действительно нам послужить, поработать для народа, для пользы народной души, для плодотворности всего вообще пастырского дела на Руси.
Ещё одно последнее моё слово. Не все, должно, будут жить из вас летом у отцов. Многим, вероятно, придётся выехать в чужую сторону. Не забывайте, — вместе с собою, со своим поведением, поступками, вместе со своей честью вы повсюду, куда ни отправитесь, несёте честь учебного заведения, в котором учитесь, честь своих родителей, честь своих родственников. Это важное дело. По одному из вас составляют мнение обо всех, обо всей семинарии, обо всем нашем сословии. Довольно. Уж очень много грязи, упрёков, насмешек проливали до сего времени на семинарии. Имя семинариста за последние дни сделалось у нас синонимом недоучки, невежества, тупости, необразованности. Довольно этого. Пора нам самим беспристрастно оценить, раскритиковать себя и показать людям, что мы действительно из себя представляем. Докажите обществу, что во многом глубоко оно заблуждается относительно нас. И не думайте, что это можно будет доказать только галантным обращением, развязным поведением на весёлых собраниях, дорогими выгнутыми штиблетами. Нет. Не причудливые расцвеченные фуражки убедят общество, заставят переменить мнение о нас, ни тем более вид семинариста, расхаживающего с папироской. Кстати. Я знаю, что многие из вас грешат этой слабостью к табаку. Знаю, что если я скажу вам: не курите, — вы не послушаете меня. После сами убедитесь, как это неприлично, как это нехорошо, как это не подобает человеку.
Так, не внешними формами, не курением убедите вы общество, расположите его к себе, но своею жизнью, своими делами, своими словами, регулированием своих занятий образа жизни без нашего надсмотра и руководства. Мне очень и очень будет прискорбно, если услышу я что-либо неодобрительное от кого-либо о поведении своих семинаристов во время лета. Прошу же вас, не доводите до этого, старайтесь наоборот снискать расположение, любовь и одобрение ваших поступков от посторонних, от окружающих. Только за тем, в кого веруют, жизни кого удивляются, словами и делами кого убеждаются, за тем следуют, того слушают, того советы принимают, того советам следуют, того наставления исполняют. Не забывайте же этого.
Этот клич народного приветствия раздавался у врат града Иерусалима и по стогнам иерусалимским в то самое время, когда книжники и фарисеи решили участь ненавистного им Учителя Галилейского, а нашего Господа Иисуса Христа. Они отдали уже приказ, чтобы всякий, кто узнает, где Христос находится, объявил им — и они схватят Его, чтобы предать смерти. Несмотря, однако, на это, Христос Господь идёт в Иерусалим как в Свой стольный город. Народ встречает Его пением «осанна»! — и никто не смеет прикоснуться к Нему.
Не свидетельствует ли это с очевидностью, что дело спасения нашего, страданиями Господа совершенное, осуществлено Спасителем не в зависимости от каких бы то ни было решений книжников и фарисеев, а как совершенно свободное изъявление Его благой воли, избравшей и час и день, какой Он Сам находил для сего благовременным и необходимым?
С другой стороны, этот восторг народный, таким пышным и светлым облаком окруживший Христа и заслонивший собою всю ненависть и злобу книжников и фарисеев, не свидетельствовал ли с ясностью, что несмотря на бездну падения, в которую погрузился человек, всё-таки в глубине души его осталось довольно ещё благородства и благоподобия, чтобы при виде истинного величия со всею восторженною искренностью воззвать: «Осанна!» Посему настоящий праздник есть и навсегда останется праздником торжества лучших сил и благороднейших движений души человеческой и всегда будет для нас источником светлой радости. Недаром мы и встречаем его с возжженными свечами.
И Господь, благоволивший вызвать пред самими Своими страданиями весь этот восторг оказанной Ему народом встречи, тем как бы без слов вещал в отдаленнейшие глубины времён, что ведает Он достоинства души человеческой и с любовию готов вручить ей все блага искупления, которые идёт приобрести путём Креста и погребения. Принимая эти приветствия, Господь как бы говорил: «Пусть люд, ликующий около Меня, сам видит теперь, что есть в нём силы сбросить с себя всякую грязь житейскую, всякую злобу и ненависть, и в подъёме лучших своих душевных движений доходит до вожделенной высоты, до полного перерождения». Чрез несколько дней это торжественно подтвердил благоразумный разбойник, первым вступивший в райские обители вместе со Спасителем Христом.
Но ободряясь и утешаясь отрадными упованиями, даваемыми нам настоящим праздником, не забудем всё-таки, братие, что при входе в Иерусалим Господь наш явил миру и чувства скорби Своей. Он плакал об Иерусалиме, плакал о том равнодушии к спасению, о том упрямстве, с каким многие из современных Ему иудеев закрывали глаза на все явленные перед ними знамения посещения Божественного.
И этот плач Христов пусть служит нам предостережением не складывать рук и не успокаиваться только на вере в нашу способность к исправлению, к перерождению, но настойчиво работать над собою, над преодолением и вне себя, и в себе самих всякого зла, чтобы восходя, при помощи благодати Христовой, от силы в силу, достигнуть, наконец, горнего Иерусалима и вместе со всеми святыми в восторге нескончаемого блаженства воскликнуть там: «Осанна Сыну Давидову! Осанна в вышних!»
Слова эти слышали мы ныне в послании апостольском, которое говорит нам: приблизилось время, когда мы должны отложить тёмные, худые дела свои и положить разум и душу на дело нашего спасения. В Евангелии мы слышали сегодня, как Господь говорил ученикам Своим: Когда постишься, помажь главу твою и умой лице своё, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем Твоим, Который втайне (Мф. 6:17-18).
Приступая к посту, братие, мы должны, так сказать, прочувствовать, что он есть упражнение, установленное Церковью, к совершенствованию нашему. Но в наше время многие отвергают посты и находят много оправданий для неисполнения их. Одни пищу постную считают вредной для здоровья; другие — дорогой, иные же говорят, что пища нас не поставляет пред Богом. Речи такие встречают немалое сочувствие. Я не хочу обманывать себя, зная, что слова мои относительно поста будут малоприемлемы, но, как архипастырь, я должен предупредить вас, что настанет день, когда все, не признающие постов и вообще легко относящиеся к уставам Церкви, горько пожалеют об этом. Сам Законоположитель Христос исполнял пост и указывал на него как на оружие против злого духа, говоря: Род сей изгоняется токмо молитвою и постом, то есть род диавола, все козни его предотвращаются молитвой и постом. Что же касается вреда постной пищи для здоровья, то всего лучше в неправильности этого взгляда убедиться, побывав в каком-нибудь хорошем монастыре, где посты исполняются со всякой строгостью. Там на братских кладбищах, на надгробных надписях мы читаем: этот старец прожил до 65 лет, причём 30 лет провёл в монастыре; тот лет 80 и тоже лет 30 — в монастыре, а другие и дольше. Все они работали и физически, и умственно не меньше живущих в миру. Следовательно, пост расстроить здоровье не может, и эта робость пред ним есть желание оправдать себя.
У нас в народе сложилась верная поговорка: «Лучшая приправа ко всякой пище есть голод». И действительно, когда человек голоден, он ест не разбирая, чтобы напитаться; а человек, избалованный излишеством, будучи пресыщен, становится прихотлив к пище, и эта-то прихотливость делает то, что люди не могут исполнять постов. Кроме того, пост надо считать отдыхом от мелочных забот, которыми человек связывает себя, хлопоча постоянно о своей пище. Святитель Иоанн Златоуст поучал своих слушателей, которые, надо полагать, были люди достаточные, говоря: «Дай отдых повару твоему и слугам твоим в эти дни покаяния». Сама природа указывает нам, что всё нуждается в отдыхе. Например, что такое зима, как не отдых для всего растущего, прекращающего на время свою жизненную деятельность. Вы должны памятовать, что мы существа духовные, разумные. И вот пост есть прекрасное упражнение к проявлению духовной силы над телом: надо уметь позабыть своё тело, отрешиться от угождения и служения ему и всячески заботиться о другой пище — пище духовной.
Но скажут некоторые, что часто люди, исполняя посты, живут не по заповедям, делают много худого и тем самым заставляют говорить о них так: «Посты соблюдают, а зло творят». Но ведь Господь не требует от нас худого поведения, и не пост понуждает людей творить зло. Но если бы все исполняли посты, то не стали бы замечать сучков в глазах ближних, желая заслонить свои собственные недочёты. Есть и теперь благочестивые семьи, исполняющие посты; но, конечно, не в нашей городской жизни, а так далеко, в захолустных уголках, куда ещё не успела проникнуть услужливая в этом отношении наука, отвергающая посты.
Как свято хранили посты наши предки, братие! Все, от едва лепечущих детей до глубоких стариков, строго соблюдали посты, а между тем люди не были слабей ни нравственно, ни физически. Сейчас мне припомнилось, что в войсках отменили посты после Турецкой войны. И что же мы видим? Защитник наш от этого не стал крепче, а наоборот, в последнюю войну можно было наблюдать, что когда наши войска, казалось, должны были одержать победу, им приходилось отступать по неисповедимому Промыслу Божию. Не есть ли это — жезл Божий, указывающий нам на необходимость исполнения постов и вообще всех установлений церковных. Будем же молить Господа, да поможет Он нам всем избежать этого жезла.
Моисей, прощаясь с народом еврейским, внушал ему хранить память о чудесах, и милости, и прощениях, явленных ему Господом Богом в сорокалетнее странствование по пустыне и воспитавших Израиль в народ, имевший особое назначение от Господа.
Этот же призыв повторяется в истории человечества и во все последующие времена. Народы, внимательно относящиеся к своей жизни, не могут не слышать его каждый в путях своей исторической жизни.
Особенно ясно призыв этот должен звучать для нас, так как народ русский взыскан милостями Господа не менее народа израильского. Господь томил Израиль и голодом, и жаждою, но Он же питал его и манною, и являл ему неожиданно помощь Свою, поборая всех врагов Израиля как Своих собственных. Те же средства воспитания применял Господь и к нашему народу. Они именно выковали Русь среди бедствий, испытаний и сделали её крепкою, сильной. Такой она останется всегда, если памятование о посещениях Господних, постигавших её, будет храниться народом нашим в долготу дней.
26 августа — день празднования Владимирской иконы Божией Матери — особенно памятный в нашей истории, так как в этот день неоднократно явлена народу русскому милость Божия чрез посредство чудотворной иконы Божией Матери.
517 лет тому назад в пределы Руси вторгся грозный завоеватель Тамерлан. Он дошёл уже до княжества Рязанского. Москва ждала разгрома. Благочестивый князь Василий Димитриевич выставил на берега Оки войско, а митрополиту и людям поручил творить молитву. С постом, с сокрушением о грехах молился народ об избавлении от угрожавшего бедствия. Заступлению Богоматери поручил князь стольный город и Россию. По его приказанию из Владимира принесен был чудотворный образ Владимирской Божией Матери. Встречен он был на том месте, где теперь находится Сретенский монастырь. Коленопреклоненно молилась Москва пред чудотворною иконою Божией Матери. И чудо милости Божией совершилось. Восточный деспот в ночном видении увидел сияющую светозарную Деву, окруженную небесными воинами, гневно на него устремлявшимися. В трепете бежал он из предела нашего отечества. Россия осталась невредима и цела. Это было откровением на все времена, что Владычица нам — «Нерушимая Стена» и «Ограждение» от всякого зла. В этой вере крепли и утверждались русские люди новыми и новыми знамениями милости Божией, изливающейся по молитвенному предстательству Богоматери, и всегда готовы были в бедах и напастях повергнуться с мольбою пред иконою Одигитрии.
Так и 100 лет тому назад поверглись пред нею вожди и воины российские, защищая Родину и святыни её от дерзкого завоевателя. Одушевленные верою в помощь и заступление Девы, нося в сердце как бы отражение Ея чудотворного образа, на Бородинском поле они показали чудеса самоотвержения и храбрости, и «не будь на то Господня воля, не отдали б Москвы».
Но это попущенное Господом Богом унижение Москвы нужно было как могущественное средство воспитательного воздействия на народ, верхние слои которого начали преклоняться пред всякой иноземщиной, обучаясь у чужих людей не только уму-разуму, но всяким непотребствам. Нужно было именно тогда показать настроение этих наших учителей; нужно было, чтобы они пришли в Москву и проявили во всём ужасе своё внутреннее разложение. Храмы, обращенные в конюшни, иконы, разрубленные на дрова, престолы святые, употребленные для непотребных пиршеств, показали русским людям, что те, учению которых они ревновали, не могут ничему учить, кроме всякой мерзости, кощунства и богохульства. Тогда постигли мы, что необходимо беречь веру, которая создала России государственный уклад, при каком она дошла до славы. И когда вся Родина вспоминает посещение Божие и милости, то хотя бы в эти дни надо дать себе отчёт: не продолжаем ли мы увлекаться иноземщиной, которая довела нас в своё время до позора, не склоняемся ли к условиям жизни, нам чуждым.
Благодаря Господа за избавление нас от вражеского нахождения, будем молить, да избавит Он нас и от вражьего наваждения, начиная от мод парижских и от чуждого нам западного строя порядков жизни. Будем просить у Господа понимания драгоценных начал, на каких созидалась Русь. Будем просить Его укрепить в нас любовь к своему отечеству и ко всему родному, и дадим обет ни во внешнем поведении, ни во внутреннем настроении не позволять себе что-либо чуждое ставить выше родных исконных начал жизни.
| Крест — хранитель всея вселенныя, Крест — красота Церкви, Крест — царей держава, Крест — верных утверждение, Крест — Ангелов слава и демонов язва. |
Немного слов, братие, в этом хвалебном песнопении в честь Животворящего Креста, но какое широкое содержание и смысл скрыты в этих словах!
Вся вселенная, и устроительница нравственной жизни людей — Святая Церковь, и хранители внешнего благополучия народов — благочестивые цари, и громада людей, укрепляемых верою, и славные своим послушанием Богу Ангелы, и казнимые своим противлением Ему демоны — всё повергнуто словами сей песни к подножию Креста Господня. И высится он над всем миром, поражая врага нашего спасения — диавола.
Как те дни, когда Крест Господень был впервые воздвигнут над преклоненным Иерусалимом и Константинополем, так и последующие празднования сего события закрепляют всё более и более в сознании человечества веру о победе Креста над миром. Свидетельством этой победы служит прежде всего перемена, происшедшая с человечеством в отношении к Кресту. Она не могла быть плодом естественного перевоспитания человеческой души и громче всяких доказательств говорит о божественности той веры, которая запечатлена была Крестом.
До Христа Спасителя крест, как орудие страшных мучений и позора, при одном упоминании о нём вызывал во всех содрогание; после же Голгофской Жертвы пред ним преклоняется весь мир видимый и невидимый, потому что со Креста была явлена не только возможность, но и обязательность самоотречения как нового созидающего начала жизни. Мир языческий знал и по-своему ценил самопожертвование и самоотречение, но не имел сил ввести их в жизнь. Он мог только записывать случаи самоотвержения на память следующим поколениям, но считать их за начала, устрояющие жизнь, не мог. Для языческого себялюбия подвиг самоотречения был чудачеством, странностью или даже безумием, как видно из слов святого апостола Павла: Мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для еллинов безумие (1 Кор. 1:23). Но сила любви Божественной, волною залившая мир с Креста Голгофского, препобедила косное языческое себялюбие, и то, что мыслилось людьми в качестве исключения, стало для всех обязательным, постоянным, созидающим началом жизни. Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк. 8:34).
Внимая этим словам как новому началу жизни, возвещенному Господом нашим Иисусом Христом, признаем, возлюбленные, обязательным для себя неослабно вести борьбу с грехом и со всяким даже малым проявлением себялюбивых настроений. Пусть подкрепит нас в этом решении предстоящее сейчас лобзание сего Креста напоминанием о Пречистой Крови, струившейся из язв Христа Спасителя во омовение всякой нашей скверны.
Как бы ни было тяжело бороться с собою, но пример Христа Спасителя нашего силен укрепить нашу немощь, тем более, что страждущие со Христом будут и царствовать с Ним (2 Тим. 2:12).
Мир вам, братие. Благодарю Господа, приводящего меня к вам уже не в первый раз. Когда пришёл я к вам впервые, как и сегодня, совершая свой путь на лошадях, то издали виден был посёлок, водокачка и особенно из всех зданий выделялся элеватор — зернохранилище. Приезжая в первый раз, я спрашивал у кучера: «Далеко ли до посёлка?» И он, указывая на элеватор, сказал, что это здание и есть именно часть посёлка. И невольно думалось мне: «По этому высокому зданию что можно сказать о людях, к которым мы приближаемся»?.. Один признак: живут здесь люди сытые, имеющие для себя и для других на многие годы запасы.
Но вот приближался я к вам и сегодня, и сердце невольно исполнилось радостью, так как издали виден был уже не один только элеватор, а господствовал над местностью крест Христов на новом храме. И думалось мне, что здесь встретят меня люди не только сытые телесно, но и люди, почивающие под сенью креста, у которых самый храм создан на основании Креста. А Крест — великое орудие в борьбе со врагом: «Боится бо и трепещет».
В борьбе под сению Креста со врагом не все идут рука об руку из жителей посёлка. И может быть, большая часть не находит нужным воздать честь Кресту, возложить упование на него и даже осуждают нас и нашу веру в Крест Христов. Что же?.. Смущаться надо этим осуждением или только поскорбеть?.. Конечно, не может быть и речи о смущении для тех, кто единомысленны с апостолами, отдавшими на проповедь о Кресте Господнем всю свою жизнь. Но поскорбеть об инакомыслящих можно, и ещё и ещё усилить моление, да силою Креста Своего осенит Господь место сие, да отвратит Он души здесь обитающих от пагубных заблуждений и поведёт их по пути действительного спасения, а не одних только сладких речей о нём.
Не верьте, что легко получить спасение!.. Царство небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11:12). Недаром же Церковь так чтит Крест Святый как символ спасения нашего. И кто хулит этот символ и поклонение ему, этот хулит Самого Христа и повторяет речи разбойника нераскаянного. Вспомните, как вися на Кресте, слышал Господь подобные хулы, как из двух распятых с ним разбойников один исповедал Его Богом истинным и молил Его: Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем (Лк. 23:42), понимая, что на Кресте совершается искупление рода человеческого. Другой, не видя этой тайны, не мог постигнуть величия страданий и издевался вместе с книжниками и фарисеями: Если Ты Сын Божий, сниди с креста (Мф. 27:40).
И Церковь всегда вспоминает это страшное противоречие двух душ, одинаково видевших Пречистого Господа, и свою мысль выражает в песнопении: «Посреде двою разбойнику мерило праведное обретеся Крест Твой: овому убо низводиму во ад тяготою хуления, другому же легчащуся от прегрешений к познанию богословия. Христе Боже, слава Тебе» (тропарь 9-го часа), то есть говорит, что Крест Твой, Господи, явился разделением, указанным между двумя разбойниками, между двумя настроениями человеческой природы: один, смирением получивши отпущение грехов, явился наследником истинного богопознания и возводим в Царство Небесное; другой же тяготою хуления низводим во ад.
И эта трагедия душ на Голгофе продолжается и до сих пор. Одни признают Крест как знамя своего спасения, другие отвергают, хулят его.
Будем просить Господа, чтобы тягота хуления не была поставлена им в грех к смерти вечной, чтобы Христос, молившийся ко Отцу Своему на Кресте за Своих распинателей, ту же молитву вознёс бы и за них: Отпусти им, не водят бо, что творят.
Несмотря на постоянные ссылки на Священное Писание, они не веруют с нами, так как считают, что мы утратили веру Христову. В этой мысли свидетельствуется гордость ложно мыслящих и ложно исповедующих. А гордым Бог противится, смиренным же даёт благодать (1 Пет. 5:5). Пошли, Господи, чтобы и эти отпавшие вернулись в лоно Православной Церкви! Являйте, братие, пред ними и всегда пример смирения! Научитеся от Мене, — говорит Господь, — яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф. 11:29). И да будет милость Божия с вами до скончания века.
Братие! Молясь вместе с вами в вашем святом храме, я невольно обратил внимание на два изображения одно против другого. С одной стороны изображен на плате Нерукотворенный Лик Господа Иисуса Христа, с другой стороны — отсеченная голова Иоанна Крестителя. Эти два образа, говорящие о двух отдалённых событиях из истории людей, если вдуматься в них, имеют глубокое значение, показывают, какие необычайные возможности таятся в душе человеческой. Как, вероятно, вам известно, Нерукотворенный Лик был оставлен Самим Господом. Один языческий царь тяжко заболел и, узнав, что в Иудее явился Великий Пророк, исцеляющий всякие недуги и болезни, послал за Ним, дабы Он пришёл к царю и избавил его от тяжких страданий. Господь не пошёл к царю по зову, но утёр Своё лицо полотенцем, и на плате отпечаталось изображение Пречистого Лика. Господь отдал оное посланному, а тот принёс царю, и последний исцелился. Господь сотворил так потому, что видел глубокую веру царя-язычника.
Но вот второе изображение, говорящее о другом. Предтеча Господень был человек, о котором Сам Господь сказал, что между рожденных женами нет никого, более Иоанна Крестителя. Этот величавый пророк был лично знаком правителю избранного народа Ироду. Последний с удовольствием беседовал с ним, слушал его наставления. Но так как Ирод хотел жить не по закону Божию, а по своей воле, то Иоанн Креститель обличал его, особенно за незаконное сожительство со Иродиадою, женою брата Филиппа, чем возбуждал крайнее озлобление сей последней. И Ирод, чтобы унять обличение пророка, чтобы угодить своей злой жене, заключает праведника в темницу, а затем однажды в день разнузданного праздника, опьяненный вином и пляскою дочери Иродиады, посылает в темницу воина. Тот отсекает главу Крестителя, приносит Ироду, а этот — отдает её на поругание Иродиаде.
Сравните, братие, ту веру какую обнаружил в своё время царь-язычник, искавший помощи у Спасителя, с тою жестокою злобой Ирода, не простого язычника, но царя, который имел попущение от Господа Бога царствовать над избранным народом, и для нас станет ясно, до каких высоких порывов в области веры может доходить наша душа и до какого озлобления может падать.
Это расстояние между Царством и адом находится в наших руках. Каждый из нас может падать до ада и возноситься до небес. Если спросить каждого из нас, где мы захотим иметь пребывание: в аде или Царстве Божием, то в ответе нельзя сомневаться. Конечно, каждый пожелает быть только в Царствии. Но для достижения Царства Небесного надобно напрягать все свои силы, надобно стоять на высоте своего звания. Сам Господь говорит: Царство Небесное нудится, и нуждницы восхищают е (Мф. 11:12). И нам нужно дорожить тем временем нашей земной жизни, которое Господь даёт нам как великое сокровище, и ни одной крохи из него не расточать на забавы, разврат, распутство, на игрища и всякие непотребства.
Если бы сегодня, братие, вы были за литургией, то услышали бы повествование евангельское о том, как Иисус Христос проходил чрез засеянные поля в субботу то есть в праздничный день, гак ученики Его, взалкав, срывали колосья и ели и как книжники и фарисеи укоряли их в нарушении заповеди Божией о субботнем покое, но Иисус Христос защитил Своих учеников, сказав, что Бог требует от людей не жертвы, а милости.
Мы собрались с вами в сём святом храме, братие, в такую пору, когда в Палестине уже созревают все полевые злаки. Случай, о котором повествуется во Святом Евангелии, не первый, когда Иисусу Христу приходилось беседовать среди природы и из этой видимой природы заимствовать примеры для научения народа истинам веры. Так, Он говорил о плевелах, посреди пшеницы, об Отце Своем, Который дождит на злыя и благая, и повелевает солнцу светить на праведныя и неправедныя.
Вот и наша встреча с вами произошла при неожиданном явлении природы — при сильном дожде. Пусть же этот дождь вразумляет нас, и прежде всего об Отце нашем Небесном. Всякий раз, видя дождь с небес, будем обращать помыслы свои к Отцу Небесному, прося Его ниспослать нам воздухи благорастворенны и изобилие плодов земных. Но при этом научимся и другому: научимся такому послушанию по отношению к Господу Богу, какое послушание обнаруживает видимая природа своему Творцу и Вседержителю. В самом деле, братие, сколько бы мы ни хотели унять бурю, она не уймётся до тех пор, пока не последует ей на то повеления Свыше. Приятно или неприятно нам, что льётся дождь, мы сами по себе, без воли Божией, ничего не можем сделать. В этом полном подчинении природы надо черпать нам с вами, братие, урок послушания Господу Богу.
Заповеди Божий не тяжки, но исполнять их нам кажется трудным; и человек, не исполняя заповедей, является ослушником Бога, и сам, будучи венцом творения, становится чрез это ниже природы. Как дождь идёт и не перестает, как солнце светит до тех пор, пока ему положены пределы, так и мы должны являть послушание Богу всегда. Если мы знаем, что по Божиему нужно жить иначе, чем живёт брат наш или друг, мы должны призвать его к послушанию воле Божией.
Пусть же этот дождь, эта видимая природа учат нас показывать образец подчинения Богу, будут ли хвалить нас или смеяться над нами за это. На эту полную покорность своему Создателю да благословит вас Господь Бог.
