Я, оперуполномоченный IV-го отд. Ю/К ОБЛУ НКВД лейтенант госбезопасности КОСТИН, рассмотрев материал следственного дела № 723 по обвинению СМИРНОВА Кирилла, ПЕТРОВЫХ Иосифа, КОБРАНОВА Евгения и с ними группы лиц в количестве 15 человек, обвиняемых по ст.58 п.11 и 10 УК РСФСР, НАШЕЛ: что к.-р. деятельность СМИРНОВА, ПЕТРОВЫХ и КОБРАНОВА не ограничились вовлечением и вербовкой в контрреволюционную организацию церковников, вовлеченных вместе с ними 15 человек, активное участие коих доказано следствием, а из материалов видно, что имеется на свободе еще не репрессированные члены той же к.-р. организации, которые продолжают вести контрреволюционную деятельность. Еще в целях полного вскрытия и изъятия принадлежащих к организации лиц, необходимо произвести дополнительные аресты, а вместе с этим и следствие, потому —
ПОСТАНОВИЛИ: Дело на СМИРНОВА (Кирилла) Константина, ПЕТРОВЫХ Иосифа и КОБРАНОВА Евгения выделить в отдельное делопроизводство для дальнейшего расследования.
Вопрос: Признаете ли Вы себя виновным в том, что Вы возглавляли нелегальную антисоветскую религиозную организацию?
Ответ: Да, я признаю себя виновным в том, что я — Петровых, являюсь одним из руководителей нелегальной религиозной организации.2
Вопрос: Вы скрываете антисоветскую сущность Вашей организации. Следствие вернется к этому вопросу в дальнейших допросах. Кто является главой данной нелегальной организации?
Ответ: Главой данной нелегальной организации признан митрополит Кирилл Смирнов. Он же Кирилл является первым местоблюстителем патриарха Тихона, с одной стороны, с другой — он этого заслуживает своим мужественным стоянием, своей борьбой за церковные интересы.
Вопрос: Назовите других лиц руководителей нелегальной религиозной организации.
Ответ: Основными руководителями нелегальной религиозной организации являются: архиепископ Прокопий Херсонский в Кара-Калпакии в г.Турткуль, архиепископ Серафим Угличский — не знаю, где находится, архиепископ Димитрий Гдовский. Из лиц менее ответственного сана, но играющих видную роль в руководстве местными нелегальными религиозными организациями, являются: старец Зосима, фамилии не знаю, протоиерей Рождественский.
Вопрос: Вы не всех руководителей данной организации назвали. Дайте правдивое показание по этому вопросу.
Ответ: Да, я не всех руководителей организации назвал. Руководителями местных организаций также являются: иеромонах Николай — фамилии его не знаю; священник Никулин Александр из Вятской епархии; Кордин Борис Григорьевич; Арсений из г.Алма-Ата.
Вопрос: В чем конкретно выражается Ваша деятельность по руководству нелегальной религиозной организацией?
Ответ: Эта деятельность выражается в руководстве местными религиозными организациями и в содействии им; в сношениях с руководителями этих местных организаций; в подпольной форме отправления религиозных обрядов; мною лично совершено пострижение в монашество двух женщин-старух.
Вопрос: Как осуществлялось Ваше руководство местными организациями?
Ответ: Это руководство осуществлялось через посредство приезжавших ко мне представителей и руководителей местными организациями и через письма.
Вопрос: Назовите, кто приезжал к Вам за время Вашего пребывания в г.Мирзояне?
Ответ: За время моего пребывания в г.Мирзояне ко мне приезжали следующие лица: был у меня некто Лованов из Чимкента, дотоле мне совершенно незнакомый. Он сообщил, что приехал в Мирзоян по своим служебным делам и зашел ко мне получить благословение. Прошлым летом был у меня из г.Ленинграда доктор Трупов (Трунов?) с женой. Воспользовавшись отпуском, он пожелал, как старый мой знакомый, отдохнуть несколько дней у меня, интересовался бытом жителей Средней Азии, постановкой медицинского дела. Проездом из Алма-Аты в Москву заезжала ко мне Вера Ивановна. Цель ее приезда ко мне была разрешение вопроса, как ей поступить ввиду того, что ее духовный отец протоиерей Свенцицкий, ранее бывший ярым противником м[итрополита] Сергия, неожиданно перед смертью объявил себя сторонником Сергия. Заходил какой-то незнакомый мне священник Лебедев, который просил меня, как и куда поступить ему на духовную службу. Заходил незнакомый мне архидиакон по имени, кажется, Мина, передал мне письмо от моего знакомого архиепископа Бориса Ташкентского. Письмо это носило исключительно дружеский характер. Прошлым летом приехал ко мне иеромонах Гавриил — фамилию не знаю. Он приехал проведать меня, получить благословение и передать от себя маленькую помощь. Из Ташкента приезжала ко мне Мария Карповна проведать меня, как старого знакомого, и оказать помощь. Заходил находящийся в ссылке в г.Мирзояне епископ Омский, зашел просто проведать, хотя он другого религиозного течения. Были у меня неизвестные две монашки, сообщили о приезде их на жительство в Мирзоян, просили допустить их к участию в моих богослужениях, на что я ответил категорическим отказом. Весной прошлого года приезжал ко мне некий иеродиакон... [неразб.] из Курской области, сообщил, что он является посланцем объединившегося там против Сергия духовенства, и просил помочь им советом в том, как и чем доказывается правота отделения от Сергия. Просьбу его в этом я удовлетворил, собрал клочки выдержек по этому вопросу из документов, дополнив их некоторыми разъяснениями (в духе Ярославской декларации) и передал ему. Из Чимкента приезжал ко мне священник Петр Петин, затем приезжала его жена. Оба показывали себя моими сторонниками, оказывали денежную помощь. Прошлым летом была у меня монахиня Анастасия Куликова, бывшая экономкой архиепископа Димитрия. Из-под Ленинграда приезжала Парашкова Анна, передала мне два письма от священника Рождественских Измаила и Михаила. В письмах они подтвердили свою верность мне и просили помочь в духовном общении со мною.
Вопрос: Вы не всех Вас посещавших лиц назвали?
Ответ: Да, действительно, я не всех назвал лиц, которые приезжали ко мне. Ко мне раза два приезжал из Ташкента священник Ветчинкин; из Вятской епархии — иеромонах по имени Николай и священник Никулин Александр.
Вопрос: Расскажите подробно о приезде к Вам Николая и Никулина Александра.
Ответ: Николай приезжал ко мне в начале текущего года. По приезде он сообщил о своей деятельности в Вятских пределах, где он, по его словам, преимущественно пребывает; характеризовал некоторых тамошних деятелей, большею частью мне мало известных и плохо запоминавшихся.3 В конце для какого-то деятеля выпросил у меня несколько строк поощрения в виде моего благословения и, спрятав его в дупло своей палки, удалился.
Вопрос: Какой еще разговор был между Вами и Николаем?
Ответ: Николай показал себя чрезвычайно фанатично настроенным ревнителем Православия. Он даже потребовал уничтожения шестиконечной звезды на одной иконе, висевшей на стене. Ранее он стал доказывать, что есть грех в том, чтобы пользоваться всякими документами с изображением невосьмиконечной звезды; есть грех в пользовании советскими паспортами и советскими деньгами. Затем он сообщил, что намерен проехать к м[итрополиту] Кириллу, зачем — для меня не известно.
Вопрос: Вы скрываете о целях поездки Николая к Кириллу. Следствие к этому вопросу вернется в дальнейших допросах. Расскажите о приезде Никулина Александра.
Ответ: С Никулиным Александром я встретился не в Мирзояне, а в Алма-Ате, куда ездил в ноябре прошлого года в октябрьские праздники проведать своего знакомого Бориса Кордина. Никулин также был близко знакомый Кордину, к которому он и приехал одновременно со мной. Никулин сообщил о настроениях в Вятской епархии, об отсутствии объединяющей точки. Говорил, что взоры многих обращаются на меня, Иосифа, и просил вступить в более деятельные отношения к их положению, сохраняя все в возможной секретности. Таким образом, хотя и не дал прямого ответа о руководстве, общность взглядов установила определенную связь с эти деятелем, который считает меня своим руководителем. Точно с такими же намерениями приезжал ко мне в Мирзоян другой Александр священник, фамилию которого не помню. Этот Александр изъявил желание более определенного руководства вятскими деятелями, представляя нескольких из них к наградам и поощрениям разного рода, просил разрешения постричь нескольких монастырских стариц в монашество. Учитывая трудности его поездки, эти просьбы мною были удовлетворены.
Вопрос: Дайте показания о Ваших связях в г.Ростове Ярославском.
Ответ: В г.Ростове Ярославском я имел переписку только с б. учительницей Петровой Людмилой Владимировной, ныне отбывает ссылку в г.Мерке. Петровой однажды я послал акафист и службу Божией Матери, написанные мною, и рассказ о трех странниках, написанный также мною со слов одного мне знакомого, который когда-то давно мне его рассказал. Как сообщала мне Петрова, акафист и службу она передала священнику Поропкову Василию, последний их читал при богослужениях, и они пользовались большим успехом у верующих.
Вопрос: В чем выражается Ваша связь с м[итрополитом] Кириллом?
Ответ: С м.Кириллом лично я не был знаком, видел его единственный раз в жизни в 1909 году. Моя связь с ним осуществлялась в непосредственной переписке и через посредствующих третьих лиц. Случай непосредственной переписки с м.Кириллом имел место единственный раз в январе 1937 г. Это письмо я направил с архимандритом Арсением (Борис Кордин), который из Алма-Ата приехал ко мне, а затем поехал к м.Кириллу. В своем письме я свидетельствовал владыке свое глубочайшее почтение, говорил, что преклоняюсь перед его мужественным стоянием своей борьбой за церковные интересы. Это было с моей стороны пробным камнем для выяснения отношения м.Кирилла ко мне и установившейся за мною репутации главаря особого церковного движения. От м.Кирилла Арсений привез ответ, который вполне удовлетворил меня. Более важная и ответственная была переписка через третьих лиц — священника Ветчинкина (в Ташкенте) и Сеницкого Григория (в Самарканде). Тот и другой непосредственно вели переписку с м.Кириллом и мною.
Вопрос: К этому вопросу следствие вернется при дальнейших допросах. Расскажите о нелегальной деятельности священников Ветчинкина и Сеницкого и архимандрита Арсения.
Ответ: Все трое являются активными сторонниками подпольного религиозного направления, руководителем которого я являюсь. Мне известно, что Ветчинкин и Сеницкий нелегально проводят религиозные обряды. Мне также известно о характере церковной деятельности Арсения, в суждениях о ней он того мнения, что это деятельность может проводиться только при условии строжайшей секретности, среди лиц, заслуживающих полного доверия, как было в первые века христианства.
Вопрос: На предыдущем допросе Вы признали свое руководство подпольной церковной деятельностью нелегальной церковной организации. Следствие считает Ваши показания не откровенными и предлагает дать показания о контрреволюционной Вашей деятельности.
Ответ: Считаю свои показания откровенными. Контрреволюционной деятельностью я не занимался и организацию церковников, нелегально существующую, о которой я показал на предыдущем следствии, контрреволюционной считать не могу.
Вопрос: Следствием установлено, что Вами было получено из России 450 кг. контрреволюционной литературы, и этот факт от следствия скрыли. Вам предлагается встать на путь полной откровенности и дать показания о контрреволюционной организации, Вашем руководстве и ее деятельности.
Ответ: Да, я хочу встать на правдивый путь и желаю быть искренно-откровенным до конца.5 Хочу рассказать о своем к.-р. прошлом и сказать о своем действительном политическом кредо с тем, чтобы после этого за мною совершенно ничего не осталось не досказанным, что бы хотя в малейшей степени могло вызвать недоверие ко мне со стороны советской власти и следствия. Вставая на откровенный путь, я твердо заявляю о том, что в корне порываю всякую связь с контрреволюционным элементом, окружающим меня, прекращая свою преступную контрреволюционную деятельность и борьбу с советской властью, которая мною велась и о чем мною будет сказано ниже.6 Должен я начать с того, что когда-то я был в числе особо близких и особым расположением пользовавшихся соратников быв[шего] патриарха Тихона. С постепенным уменьшением этих соратников Тихона я не последним оказался в числе тех лиц, а оказался одним из первых наследников «Тихоновской славы» и носителем ее. Это положение особо выявилось к моменту моего назначения Ленинградским митрополитом. Пришибленная в то время и притаившаяся реакция темных «политических дельцов» воспряла и поспешила примкнуть ко мне. Но правильно сделала советская власть, когда расправилась быстро с новым контрреволюционным формированием того времени и ее виновником — мною. Неся наказание, данное мне по заслугам, я в то же время не пришел к полному сознанию и откровенности перед властью, не отмежевался решительно и до конца как от своих единомышленников, так и от своих контрреволюционных убеждений, а затаил в себе скрытое недовольство и неприязнь к существующему строю и советской власти. Вот с этого момента и времени было положено начало особому контрреволюционному подпольному течению церковной жизни, форму и содержание которого это течение сохранило вплоть до момента моего ареста теперь, о чем я дал показание на предыдущем допросе. Быстро приспособилась к новому подпольному положению деятельности церковников и политическая реакция, найдя в подпольном церковном движении для себя наиболее благоприятное условие для развертывания своей контрреволюционной деятельности. Мое нелояльное отношение к советской власти и ее мероприятиям служило тем, что во мне легко находили своего сторонника как исполнители этих мероприятий, так и противники их. Я сам нарушал законы советской власти, в то же время подавал примеры такого же отношения к ним и другим. В результате я стал руководителем контрреволюционного подполья церковников. Приехав в ссылку в Казахстан, мало что изменилось ко мне со стороны моих последователей, а равно и мое отношение к ним. Продолжалась переписка с отдельными лицами, моими единомышленниками, установились более или менее непосредственные сношения с ними и особенно с теми единомышленниками, которые имели за собою значительные группы верующих, и не просто верующих, а зачастую людей антисоветских.
Таким образом, образовался в Казахстане постепенно контрреволюционный центр Всесоюзного значения. Радиусы от этого центра и к нему протягивались со всех концов СССР. Моя переписка перестала быть делом частного интереса, каждая моя строчка считалась достоянием всех, тяготевших так или иначе к новому организовавшемуся нелегальному контрреволюционному центру церковников, который находился на территории Южного Казахстана. Малейшее мое антисоветское проявление, тем более целый ряд таких проявлений (получение и хранение контрреволюционной литературы, распространение некоторых своих литературных трудов в целях контрреволюционной пропаганды и т.п.) и всего этого было достаточно, чтобы привлечь меня к ответу за контрреволюционную деятельность. Размеры этой деятельности не ограничивались моей личной жизнью. Я сознаю свою глубокую ответственность за такую же контрреволюционную деятельность всех, кто входил в этот центр и для кого я являлся примером. Я чувствую потребность не скрывать от власти ничего того, что сделано контрреволюционного мною и моими единомышленниками.
В ранее данных мною показаниях я многое уже сообщил, как например, приезды ко мне за надлежащей зарядкой единомышленников из Вятки, Ярославля, Курска, Ленинграда, Ташкента, Алма-Аты, а равно сообщено мною и о переписке с отдельными деятелями на местах. Помимо этого готов сообщить более подробно о каждом моменте и лице, готов вспомнить те обстоятельства и факты, которые сейчас не могу еще припомнить и сконцентрировать. Лично моя контрреволюционная деятельность не ограничивалась перепиской и простым приемом приезжающих. И как я уже показал, переписка моя выходила за границы частных интересов, равно и приезд ко мне единомышленников не был простым посещением «по знакомству», а давал возможность активного проявления своей руководящей роли контрреволюционным движением.
По представлению приезжающих, я раздавал поощрения, награды, разрешал пострижения в тайное монашество, постригал и сам, возвел в сан архимандрита иеромонаха Арсения, подарив ему свою митру. Поскольку это происходило в условиях нелегальности, над людьми, ответственными в равной степени со мною за нелегальные действия, насколько они должны быть вменяемы и мне как деяния преступного характера, признавая себя одним из организаторов нелегального контрреволюционного центра церковников, я изъявляю полное желание не остановиться на данном мною показании, в котором я выразил свою откровенность и основу дела, а желаю расширить и углубить эту основу фактами, лицами, которые входили в контрреволюционный центр и о которых на предыдущем допросе я еще давал не вполне определенные и полные показания.
Допрос прерван.| СМИРНОВА Константина (Кирилла) Иларионовича, ПЕТРОВЫХ Иосифа Семеновича, КОБРАНОВА Евгения Яковлевича по ст.58 п.11 и 10 УК РСФСР. |
Проведенным расследованием по делу арестованных за контрреволюционную деятельность СМИРНОВА К., ПЕТРОВЫХ И. и КОБРАНОВА Е. — УСТАНОВЛЕНО:
что на территории Южно-Казахстанской области КССР отбывающими административную ссылку вышепереименованными лицами была организована к.-р. организация церковников, в которую вступили все более видные по прошлой к.-р. деятельности находящиеся в ссылке духовенство и к.-р. элементы, проживающие в разных местах СССР. Эта тройка влиятельных духовников организовали из себя центр этой к.-р. церковной организации и возглавляли всю к.-р. работу организации.
Основной своей задачей к.-р. центр поставил:
а) Организацию всех к.-р. сил церковников в строго законспирированном подполье. Развертывание в этом подполье к.-р. повстанческой деятельности с расчетом подготовки темных масс к вооруженному восстанию внутри страны и свержению советской власти с восстановлением монархического строя, с расчетом получения помощи от фашистских стран в момент интервенции против СССР.
б) Восстановление патриаршества и его главенствующей роли над государственной властью в управлении страной, что даст возможность восстановить церковную собственность на землю и вернуть изъятые после революции монастырские и церковные постройки с их угодьями духовенству.
Для осуществления поставленных задач, к.-р. центром практически была проведена следующая к.-р. работа:
1) Для полной консолидации всех к.-р. сил церковников и объединения их на одной к.-р. платформе, обеспечивающей успех борьбы и свержения советской власти, к.-р. центром было принято решение и даны указания членам к.-р. организации ликвидировать всевозможные церковные течения и раскол на этой почве среди духовенства. Во всех своих действиях подчиниться единому руководству, которое осуществляет законный единственный заместитель быв[шего] патриарха Тихона СМИРНОВ Константин (Кирилл) бывш[ий] митрополит Казанский.
2) В целом ряде населенных пунктов СССР были созданы к.-р. ячейки, подчинявшиеся к.-р. центру и руководимые им.
В задачу этих организаций входила вербовка новых членов, развертывание к.-р. деятельности по подготовке темных масс к восстанию, которое должно быть поднято в момент интервенции против Советского Союза со стороны фашистских государств.
На территории Южно-Казахстанской области контрреволюционные ячейки были созданы в наиболее населенных центрах, расположенных на основных путях сообщения области с другими республиками, как то: г.Чимкенте, г.Мирзояне, г.Мерке, г.Кзыл-Орде, ст.Манкент, пос.Ленинском, ст.Арысь, пос.Яны-Курган.
Как руководящий состав вышеуказанных к.-р. ячеек, так и их члены, НКВД арестованы и в количестве 64 человек привлечены по отдельным выделенным делам к уголовной ответственности, из коих 18 человек уже осуждены.
Между СМИРНОВЫМ, ПЕТРОВЫХ и КОБРАНОВЫМ была установлена для каждого из них организационно-руководящая роль к.-р. организацией по принципу единоначалия с полным подчинением воле и указаниям главы к.-р. организации СМИРНОВА К.
На обязанности СМИРНОВА, как главы к.-р. организации, лежало разрешение исключительно принципиальных вопросов организационно-руководящего характера, касающихся всей к.-р. организации. Им же осуществлялась связь и контактировалась к.-р. деятельность с членами к.-р. организации, входившими в к.-р. центр и проживающими вне территории Южно-Казахстанской области и КССР.
ПЕТРОВЫХ Иосиф являлся заместителем СМИРНОВА К. и в случае ареста последнего ПЕТРОВЫХ должен был возглавить к.-р. деятельность организации. Помимо этого, ПЕТРОВЫХ проводил работу по концентрации к.-р. сил церковников вокруг к.-р. организации, вел новую вербовку членов и организовывал к.-р. ячейки на местах.
На обязанности КОБРАНОВА Евгения лежало предварительное обоснование с научной стороны тех принципиальных вопросов, которые всплывали в процессе развертывания к.-р. деятельности, после чего эти вопросы поступали на разрешение главы к.-р. организации СМИРНОВА К., и вербовка новых членов в организацию.
На основании изложенного ОБВИНЯЮТСЯ:
являлся организатором и руководителем к.-р. организации церковников. Возглавил к.-р. центр этой организации, поставившей своей задачей путем вооруженного восстания свержения советской власти и установления монархического строя; на территории Южно-Казахстанской области под его непосредственным руководством в г.Мирзояне и п.Яны-Кургане находились 2 к.-р. ячейки, состоящие из афонских монахов, монашек, члены которой репрессированы и осуждены за к.-р. деятельность.
являлся организатором и руководителем к.-р. организации церковников. В к.-р. центре был заместителем главы к.-р. организации СМИРНОВА. На территории Южно-Казахстанской области непосредственно им организована в г.Чимкенте к.-р. ячейка из б.адм.ссыльных попов и монашек, которая находилась под личным его руководством и члены которой НКВД репрессированы за к.-р. деятельность и осуждены.
Для развертывания к.-р. деятельности среди населения им был завербован в г.Чимкенте авторитетный религиозник РУДНЕВ Николай, который готовился на руководящую работу в одной из к.-р. ячеек.
При обыске изъято 7000 рублей денег, полученных ПЕТРОВЫХ для развертывания к.-р. деятельности в разное время от членов к.-р. организации, проживающих в разных местах СССР. Одновременно изъята и к.-р. литература.
являлся одним из активных руководителей к.-р. центра к.-р. организации церковников. Организовал и осуществлял руководство к.-р. деятельностью к.-р. ячеек в г.Чимкенте, ст.Манкент, гор.Кзыл-Орде, пос.Ленинском, члены которой НКВД репрессированы, частью осуждены. Завербовал в к.-р. организацию адм.ссыльного быв.капитана 2 ранга царского флота — шпиона ПЕСТОВА, через которого проводил к.-р. работу на производстве среди рабочих химфармзавода.
Вырабатывал и научно обосновывал вопросы к.-р. деятельности, которые после этого шли на утверждение СМИРНОВА К.
В момент ареста КОБРАНОВА — в его квартире вместе с ним была арестована приехавшая из Москвы член к.-р. организации КОТОВА, которой КОБРАНОВЫМ было дано задание о развертывании среди работниц фабрики к.-р. деятельности.
Допрошенные в качестве обвиняемых ПЕТРОВЫХ Иосиф, КОБРАНОВ Евгений — себя виновными признали полностью, а СМИРНОВ Кирилл — частично, но полностью изобличается показаниями членов к.-р. организации КОБРАНОВА, ПЕТРОВЫХ и ПОЗДЕЕВСКИМ.
На основании изложенного следственное дело № 4488 считать законченным, виновность СМИРНОВА К., ПЕТРОВЫХ, КОБРАНОВА — доказанной и для судебного разбирательства дело их направить в Тройку при Ю/К Обл. Управлении НКВД.
