В Евангелиях нередко встречается упоминание о братьях Господних. О них упоминают как евангелисты, так и другие лица, слова которых передаются теми же евангелистами. Иногда эти братья Господни здесь называются и по именам, причем делается указание и на сестер Господних, которые однако же в новозаветных книгах нигде не поименовываются. В этом отношении важны два почти одинаковых свидетельства евангелистов Матфея и Марка. Первый пишет: «И пришед в отечество Свое (т.е., конечно, Назарет), Иисус учил их (Своих последователей) в синагоге их... Они изумлялись и говорили, не плотников ли Он сын? Не Его ли мать называется Мария и братья Его Иаков и Иосий, и Симон и Иуда? И сестры Его не все ли между нами?» (13:54-56). Другой евангелист, указав те же обстоятельства, при каких заходит речь о братьях Господних, влагает в уста изумленного назаретского народа слова: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона?» (6:3). Мы видим, что повод к указанию на братьев Господних и к называнию их точными именами дан был назаретянами, среди которых раньше жил Иисус Христос, Его мать и братья Его (во время рассматриваемого события все эти лица и Христос жили уже в Капернауме: Ин.2:12), а теперь продолжали жить Его сестры («не здесь ли между нами Его сестры?»), как думают, в качестве уже замужних женщин, — дан был необычайной высотой и глубиной Его учения, а также поразительностью Его чудес (Мк.6:2). Народные толки в Назарете о родственниках Иисуса Христа, мимоходом посетившего этот город, были явлением очень естественным. Каким образом от таких родителей, как плотник (Иосиф, здесь, впрочем, не поименованный, вероятно, ввиду его смерти) и жена его Мария, которая, с точки зрения назаретян, ничем особенным не отличалась, и наряду с такими братьями, которые и на самом деле были совсем незамечательны, мог родиться муж, обладавший необычайными познаниями и мощный духом как пророк? Вот вопросы, какие занимали пораженных проповедью и чудесами Христа Его прежних сограждан. При этом некоторые из них называли по именам не только Его мать, но и братьев Господних. Благодаря рассказанному событию, мы достоверно знаем, что их было четверо, и они носили имена Иакова, Иосия (по более точным научным известиям: Иосифа),[1] Симона (или Симеона, так как Симон и Симеон не два разных имени, а разное произношение одного и того же имени) и Иуды.
Евангелисты знали такие случаи в жизни Господа Иисуса Христа, которые вводят нас в понимание отношений братьев Господних к их Святейшему Брату — и отметили их в написанных ими евангельских книгах. Рассмотрим эти случаи. Нужно наперед заметить, что не все эти случаи безразличны в нравственном отношении; так, некоторые из них рисуют этих братьев с довольно невыгодной стороны, указывающей, что и в среде домашних своих Христос имел чуть не врагов, не постигавших Его деятельности и даже вредивших ей.
Вот эти случаи.
Первый из них почти одинаковыми словами описан у двух евангелистов — Матфея и Марка. Первый говорит, описывая происшествие, имевшее место в Капернауме: «Когда Он (Христос) говорил к народу, Матерь Его и братия Его стояли вне (дома, в котором проповедовал Господь), желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобой. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя и кто братья Мои? И указав рукою на учеников Своих сказал: вот матерь Моя и братья Мои. Ибо кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (12:46-50). Евангелист Марк, описывая то же событие, прибавляет несколько мелких черт, точнее уясняющих положение дела. Он говорит: «Пришли Матерь и братья Его и, стоя вне (дома), послали к Нему звать Его. Около же Него сидел народ. И сказали Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои вне (дома) спрашивают Тебя. И отвечал им: кто Матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои, ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и Матерь» (3:33-35).[2] Дело происходит, очевидно, в Капернауме, куда, как мы сказали выше, потом переселились на жительство Иисус Христос и домашние Его. Заметим, что у евангелиста Матфея «сестры Его» не упоминаются в числе приходивших к тому дому, в котором возвещал Он тайны Царствия Божия; и действительно, довольно трудно понять, что они появляются при этом случае вместе с братьями, как утверждает Марк, тогда как они жили в это время отдельно в Назарете, по причине, отмеченной нами выше. Но с другой стороны, именно присутствие-то «сестер Его» в Капернауме, временное, в качестве гостей, и объясняет то, что Мария, Мать Иисуса, и «братья Его» не могли отлагать свидания с Ним: возможно, что гостьи спешили с отправлением в свой Назарет. Без такого предположения является совершенно необъяснимым желание вышеуказанных лиц видеть Иисуса Христа не позже, а сию же минуту... Спрашивается: зачем эти лица вызывали Иисуса Христа к себе, а не сами пришли и не переговорили с Ним о чем нужно было? С первого взгляда вопрос решается, по-видимому, очень просто. К Иисусу Христу нельзя было пробраться — так много было слушателей вокруг Него; но это мысль неверная: перечитайте описание события у обоих евангелистов, и вы убедитесь, что ни о какой тесноте и речи нет. Посланный легко пробрался к Иисусу Христу и, по-видимому, столь же легко принес вопрошавшим ответ — отрицательного характера. Правда, Марк замечает: «Около Него сидел народ»; но это значит совсем другое. Это-то и объясняет, почему Матерь Христа и ее присные не вошли в дом. Им, очевидно, не хотелось говорить с Ним при посторонних, почему они и просили Его выйти к ним на минуту. О чем они хотели говорить с Ним, мы, конечно, не знаем. Но очень вероятно, что они хотели посоветоваться с Ним по каким-нибудь домашним делам, будь то семейным, будь то хозяйственным, словом, по таким делам, о каких приличие требует говорить без свидетелей, т.е. без лиц, которым подобные дела ничуть не интересны. Ответ Христа известен. Как понимать этот ответ? Можно ли находить его холодным и неожиданным? Ни в коем случае. Это не частный ответ, имеющий свой смысл по отношению к вопрошавшим — Марии, Матери Его, и «братьям Его». Ответ имеет смысл более широкий, возвышенный, мессианский. В ответе Господа заключена та же мысль, которая выражается Его же словами: «Вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от мира сего» (Ин.8:23). «Царство Мое не от мира сего... царство Мое не отсюда» (Ин.18:36); «Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об (евангельской) истине» (Ин.18:37). Или же: «Кто не берет креста своего и (не) следует за Мною, тот недостоин Меня» (Мф.10:38). Таким образом, по получении известного ответа Христа, не только «братья и сестры Его», но и Матерь Его могли удалиться, без всякой тяжести на сердце.
Другой случай. Он рисует отношения к Иисусу Христу присных Его в чертах непривлекательных. Случай этот описан у одного евангелиста Марка и, к сожалению, передан очень кратко, так что не все здесь остается для нас ясно. Происшествие имело место опять в Капернауме. Иисус Христос и двенадцать Его учеников, по словам евангелиста, «приходят в дом, и опять сходится народ, так что им» (поясним: Христу и апостолам) «невозможно было и хлеба есть. И услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из Себя» (по славянскому переводу: «яко неистов есть») (3:20-21). Дело, по всей видимости, происходило таким образом: Христос с учениками вошел в какой-то посторонний дом в вышеназванном городе, без сомнения, по приглашению хозяина; сюда собралось очень много народа слушать учение Спасителя. Проповедовал Он с таким увлечением, что Он сам и апостолы Его совсем забыли о пище. Об этом дошел слух до того дома в Капернауме, который был постоянным местопребыванием Иисуса Христа, Его Матери и «братьев Его» и прочих домашних. Причем лица, принесшие этот слух, по какой-то причине передали дело в извращенном виде: они объясняли необычайное ревнование Христа о Своей проповеди по-своему: посчитали его проявлением ненормального психического состояния Проповедника: «Яко неистов есть». Домашние, «ближние» или, точнее, близкие Его, конечно мужчины, охотно поверили этому вздорному слуху, поверили, конечно, потому, что холодно, а может быть и враждебно относились к евангельской проповеди своего Сродника по плоти. «Братьям Его», — без сомнения, естественнее всего поступок приписывать им, — пришла в голову странная мысль схватить Христа и привести Его домой и таким образом положить конец Его деятельности. И вот они, сообразно своему решению, выходят из своего дома и приходят к тому дому, где возвещал Свое учение Христос, с целью привести в исполнение свое решение. Что последовало затем, евангелист не говорит. С нашей же стороны было бы произволом делать какие-либо предположения на этот счет. Одно несомненно, что «братья Его» не только не показывали внимания к Его проповеди, но и не выражали уважения к Его Личности, о чем, по-видимому, еще яснее свидетельствует факт, к рассказу о котором мы и переходим.
Событие произошло в Галилее и, по-видимому, в Капернауме же. Евангелист Иоанн говорит: «Приближался праздник иудейский — поставление кущей. Тогда братья Его (Иисуса) сказали Ему: выйди отсюда и пойди в Иудею, чтобы и ученики Твои (т.е., поясним, вообще народ) видели дела, которые Ты делаешь. Ибо никто не делает чего-либо втайне и ищет сам быть известным. Если Ты творишь такие дела, то яви Себя миру. Ибо и братья Его, — прибавляет повествователь, — не веровали в Него» (7:2-5). Под упоминаемым здесь праздником нужно иметь в виду осенний еврейский праздник (падающий на наш сентябрь) поставления кущей, т.е. устроения древесных шалашей или палаток, вне домов. На этот раз дело происходит за полгода до последней Пасхи иудейской, в которую Христос пострадал. В рассматриваемое время число последователей у Иисуса Христа в Галилее не только не увеличивалось, но сильно пошло на убыль (Ин. 6:67). Этим не совсем-то радостным периодом в жизни Господа и воспользовались «братья Его», чтобы еще больше увеличить душевную Его тяжесть. Они, по-видимому, не без иронии говорили Христу: «Никто не делает чего-либо втайне», «яви Себя миру». Очень хорошо уясняет смысл слов «братьев Христа» бл.Феофилакт (греческий писатель ХI в.), когда пишет: «Если они говорят: Ты творишь такие дела, яви Себя миру; то этим они как бы так говорят: мы не в добрую сторону понимаем поведение Твое. Ибо если Ты творишь такие дела как добрые, то яви Себя, если же Ты скрываешься, очевидно, скрываешься потому, что делаешь худое».[3] Слова горчайшие! Еще решительнее и беспощаднее по этому поводу судит о «братьях» Иисуса св.Иоанн Златоуст. «Неверие их, — по его замечанию, — выражается и в их словах, и в их смелости, и в их неуместном дерзновении». «Отчего у них такое неверие? От худого расположения души и от зависти: сродникам знаменитым как-то обыкновенно завидуют сродники не столь знаменитые. Посмотри, как кротко Он отвечал. Не сказал: вы кто такие, что даете Мне такие советы и учите Меня? А что? “Время Мое еще не наступило” (ст.6), т.е. время креста и смерти. “Зачем же прежде времени вы торопитесь убить Меня”, побуждая идти в Иудею, на праздник?»[4] Некоторые из новейших, притом и благонамеренных, толкователей и историков стараются, впрочем, смягчить суждение евангелиста о неверии «братьев» Иисуса, принимая во внимание то, что в рассматриваемую пору деятельности Спасителя замечалось чуть не всеобщее падение веры в Него в Галилее, так что Он к самим апостолам должен был обратиться с печальным вопросом: «Не хотите ли и вы отойти» от Меня (Ин.6:67). Быть может, неверие «братьев Его», по рассуждению иных писателей, было лишь временным помрачением их духовного зрения?
Переходим к рассмотрению свидетельств о братьях Господних, встречающихся в прочих новозаветных книгах. Они, впрочем, очень малочисленны.
Прежде всего, здесь находим указание на то, что вскоре по Воскресении Христовом все «братья Его» сделались последователями учения Христова и от их прежнего неверия не осталось и следа. В книге «Деяний» читаем, что после Вознесения Господа, в Иерусалиме, «в горнице» собрались и пребывали единодушно в ожидании сошествия Св.Духа, Которого потом они и сподобились, «одиннадцать апостолов, а с ними Мария, Матерь Иисуса, и братья Его» (1:13-14; 2:1-2). Очевидно, что еще до сошествия Св.Духа «братья Иисуса» сделались учениками Господа. Но возникает вопрос, при каких же обстоятельствах произошла такая важная перемена в их душах? При кресте Христовом мы их не видим; из этого можно заключать, что хоть может и не все, но однако же в большинстве они оставались в это время в прежнем закоснении. Поэтому можно утверждать, что своей верой в Господа они обязаны тем многочисленным и непререкаемым фактам, которые свидетельствовали, что Христос, согласно Своему предсказанию, воскрес из мертвых. В числе таких фактов имело для них первенствующее значение явление Христа по Воскресении Иакову, старшему из братьев Господних. Это известие почему-то не занесено на страницы Евангелий, но находится лишь у одного апостола Павла, у которого оно выражено, к сожалению, очень кратко. «Потом, — пишет Павел, — Христос явился Иакову, также и всем апостолам» (т.е. одиннадцати: 1 Кор.15:7). Что может быть короче такого известия! Восполнением этого известия могут служить сообщения, находимые в одном из сочинений бл.Иеронима. Здесь мы читаем следующее сказание: «Господь, (по Воскресении) отдав плащаницу рабу священника (точнее: первосвященника), отправился к Иакову и явился ему. Ибо Иаков поклялся, что он не будет вкушать хлеба от самой вечери Господней до того времени, пока не увидит Господа воскресшим из мертвых. Явившись Иакову, Господь говорил ему: приготовь стол и хлеб. Когда это было сделано, Господь взял хлеб, благословил и преломил его и дал Иакову праведному, говоря: Брат мой, ешь хлеб, ибо Сын Человеческий уже воскрес из мертвых».[5] Бл.Иероним взял свой рассказ из древнего апокрифического памятника «Евангелие к Евреям». И поэтому рассказ во всяком случае имеет древнее происхождение. Но в нем не все представляется вероятным, например, упоминание о присутствии Иакова на последней вечери Христовой с учениками не выдерживает критики. В других же отношениях рассказ очень вероятен. Если здесь говорится, что Христос явился первому Иакову, то в этом нет ничего сомнительного, а передача Христом Своей плащаницы рабу первосвященника, который, естественно, мог находиться в числе лиц «кустодии» (Мф.27:66), со своей стороны, подтверждает, что действительно это было первое явление. Другие подробности рассказа ни в чем не отступают от описаний прочих явлений Воскресшего. Во всяком случае, явление Христа Иакову — факт несомненный. Но этот факт свидетельствует, что Иаков еще до Воскресения Христова принадлежал к числу последователей Христа, ибо Господь являлся лишь одним верующим в Него. Весьма возможно, что если Иоанн в Евангелии утверждал: «Братья Иисуса не веровали в Него» (7:5), то эти слова в наименьшей степени относились к Иакову: нужно думать, что и тогда (а это было за полгода до крестной смерти Христа) в его сердце теплилась вера в Спасителя; но что эта вера, разгораясь все более и более по Воскресении Христа и явлении Его этому мужу, сообщилась сердцам и прочих братьев Его. И вот мы всех их видим «в горнице», в Иерусалиме.
Во-вторых, в рассматриваемых нами новозаветных книгах находим указание на то, что «братья» Иисуса проводили женатую жизнь. Ап.Павел пишет: «Или мы (т.е. сам Павел) не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие апостолы, и братья Господни, и Кифа?» (1 Кор.9:5). Этими словами Павел хочет сказать: ничто мне не препятствовало бы иметь жену и водить ее с собой в путешествиях в качестве сестры, как делают это, совершая миссионерские путешествия, Петр, а равно и прочие апостолы из 12-ти, и братья Господни. Таким образом, положение 12-ти апостолов и братьев Господних представляется у ап.Павла аналогичным в рассматриваемом отношении: последние были женатыми подобно первым. Но сам Павел не указывает никаких фактов, которые бы доказывали, что упомянутые им апостолы на самом деле были женаты. Спрашивается: можно ли чем-либо доказать, что эти апостолы действительно были женаты? Что Кифа (ап.Петр) был женат, это и доказывать нет надобности. Если у него была теща (Мф.8:14), то значит у него была и жена. Иное дело — прочие апостолы. Где можно найти подтверждение мысли, что и они (конечно, не все: Иоанн, без сомнения, не был женат), подобно Петру, пребывали в брачном состоянии? Очень недвусмысленное подтверждение рассматриваемой мысли находим в следующих словах книги «Деяний». Указав, что в Иерусалимской (Сионской) горнице пребывали 11 апостолов, Дееписатель затем непосредственно говорит: «Все они (апостолы) единодушно пребывали в молитве и молении с женщинами» (по-слав.: «с женами»), и затем прибавляет известные слова: с «Мариею, Матерью Иисуса, и с братьями Его» (1:14). Под именем женщин или жен в приведенном месте только и можно понимать законных жен апостолов и больше никого.[6] В самом деле, понимать здесь, например, жен-мироносиц, вроде Марии Магдалины, Саломии, Марии Клеоповой, нет оснований. Дееписатель ни в каком случае не поименовал бы их прежде Марии, Матери Господа. Напротив, упоминание о женах апостолов, женах, присутствовавших вместе со своими мужьями «в горнице», непосредственно после исчисления самих одиннадцати очень естественно.[7] Да и ап.Павел не напрасно же упоминает о самоотверженных женах апостолов, женах, разделявших с мужьями все трудности их миссионерских путешествий. Итак, для нас ясно открывается, что, вероятно, большинство апостолов были лицами женатыми; и вместе с тем, по аналогии, с полной уверенностью можем утверждать, что и «братья Господни» тоже проводили жизнь брачную. Эта аналогия должна иметь для нас решающее значение, ибо в новозаветных книгах не разъясняется: братья Господни были ли женатыми или нет, кроме мимолетной заметки Павла, в свою очередь ждущей разъяснения. Правда, позднейшее Предание подтверждает мысль о том, что эти лица имели жен и детей; но это Предание свою силу заимствует из вышеприведенных же слов Павла. По части евангельской и апостольской истории почти ничего нельзя принимать такого, что заимствуется из Предания и не подтверждается хотя бы косвенно Св.Писанием.
Вот то Предание, о котором мы только что упомянули. Оно находится в «Церковной истории» Евсевия и заимствовано историком из сочинения Игисиппа, писателя второй пол. II века. В конце I века «из родственников Господа оставались еще внуки Иуды, называемого по плоти братом Господним, и на них указывали как на происходивших из рода Давидова. Один эвокат (полицейский чиновник) привел их к кесарю (императору) Домициану, ибо и этот последний, подобно Ироду, боялся пришествия Христова. Домициан спросил их: справедливо ли им приписывают происхождение от Давида? Они отвечали утвердительно. Потом император задал вопрос: сколько у них имущества или какими они владеют суммами денег? — Наше имущество состоит только в 9000 динариев, отвечали оба; из него каждому принадлежит половина. Но это имущество не в деньгах, прибавили они, а в цене тридцати плетров земли, обрабатывая которую собственными руками, мы и взносим подати и питаемся сами. Тут же они показали и свои руки, как свидетельство трудов, показали и загрубелость плоти и от беспрестанной работы затверделые на руках мозоли. По этому объяснению Домициан не сделал заключения о них (как об опасных соперниках своего царства), но выразив к ним презрение, дал им, как людям ничтожным, свободу. А отпущенные сделались предстоятелями Церквей как исповедники и родственники Господа» (Кн.III, гл.20). Отсюда видно, что один из братьев Господних, именно Иуда, состоял в браке. Нет ничего невероятного в том, что и другие двое братьев, Иосий и Симон, тоже были женаты. Ап.Павел говорит не только об одном женатом брате Господнем. Не был женат только Иаков, старший из них. Но о нем Павел и речи не ведет в рассматриваемом месте. Этот Апостол говорит о братьях Господних, занимавшихся миссионерством. А между тем Иаков, брат Господень, был первым епископом Иерусалимским, следовательно, вел жизнь не странническую, как миссионеры, а оседлую, как и приличествует пастырю духовного стада.
Тот же историк Евсевий, со слов которого мы сообщили сведения о внуках Иуды, при другом случае, опираясь на свидетельство писателя Ш века Юлия Африкана, говорит, что сродники Господни по плоти, из Назарета и Кохабы, иудейских селений, рассеялись по другим местам земли (Кн.1, гл.7). Но о потомках ли «братьев или сестер» Иисуса здесь речь — сказать трудно. Известно только, что эти потомки присвоили себе наименование «деспосины», что значит «Господни чада» (Там же).
Остановимся еще на одном вопросе, который нужно рассмотреть тоже предварительно. Имеем в виду вопрос о принадлежности или непринадлежности некоторых братьев Господних к числу 12-ти апостолов. Читая списки 12-ти апостолов у новозаветных повествователей, мы замечаем следующее явление: в списке евангелиста Матфея 9-е место занимает Иаков Алфеев, 10-е — Леввей, прозванный Фаддеем, т.е., поясним мы, Иуда, который, подобно иным апостолам, например, Петру, Варфоломею, имел не одно имя, 11-е — Симон Кананит; то же самое в списке Марка: 9-е место — Иаков Алфеев, 10-е — Фаддей-Иуда, 11-е — Симон Кананит; у Луки в двух его списках — в Евангелии и в Деяниях: 9-е — Иаков Алфеев, 10-е — Симон Зилот (т.е. Кананит) и 11-е — Иуда Иаковлев (Мф.10:2-4; Мк.3:16-19; Лк.6:13-16; Деян.1:13). Здесь четыре раза повторяются три имени, принадлежащие братьям Господним: Иакова, Симона и Иуды, причем в списках апостолов эти имена, во-первых, встречаются всегда рядом, а во-вторых, перечисляются в порядке, в каком в Евангелиях приводятся имена братьев Господних, т.е. в порядке старшинства этих последних. Ввиду этого явления, находились и находятся писатели, которые утверждают, что трое из Братьев Господних принадлежали к числу 12-ти апостолов. Правда, евангелист Иоанн говорит, что «братья Иисуса не веровали в Него», но, как мы замечали уже выше, некоторые толкователи стараются смягчить силу этого замечания евангелиста... Этого же рода толкователи так или иначе стараются устранить и другие недоумения, например, почему Иаков называется Алфеевым, а Иуда между тем Иаковлевым и проч.
Если обратимся к апостольским Посланиям, то и здесь не находим определенного разъяснения поставленного нами вопроса. Правда, ни Иаков, ни Иуда, братья Господни, которым приписывается написание двух соборных посланий, не именуют себя здесь «апостолами» и, следовательно, сами не причисляли себя к лику 12-ти апостолов; но ведь могло произойти это от их большой скромности.[8] Но всяком случае, некоторые писатели придают большое значение тому обстоятельству, что ни Иаков, ни Иуда не именуют себя апостолами (например, Цан). Ап.Павел дважды отчасти касается занимающего нас вопроса, но из его замечаний нельзя вывести ясного заключения. При одном случае он говорит: «Потом (Господь) явился Иакову, а также всем апостолам» (1 Кор.15:7). Здесь, по-видимому, Иаков отличается от апостолов в собственном смысле. Но при другом случае он пишет: «Другого же из апостолов я не видел (никого), кроме Иакова, брата Господня» (Гал.1:19). Греческий оригинал этого места допускает возможность двоякого рода парафраза. Можно переводить или так: «Я не видел (кроме Петра, о котором речь у апостола идет выше) никого из апостолов, как только видел из числа их Иакова, брата Господня». (Выходит, что братья Господни и по крайней мере Иаков мог принадлежать к числу 12-ти.) А можно переводить и так: «Я не видел (помимо Петра) никого из апостолов, если не считать Иакова, брата Господня (поскольку в этот счет он собственно и не должен входить, не принадлежа к лику 12-ти)».[9] Очень остроумно выходит из затруднения при толковании этого места у ап.Павла один древний писатель IV века. Он говорит: «Если братом назвал, значит апостолом не признал» (Cum fratrem dixit, apostolum negavit).[10] Вообще наука склоняется в пользу сейчас приведенного мнения древнелатинского писателя, отрицающего принадлежность Иакова, а тем более прочих братьев Господних, к сонму 12-ти апостолов; хотя нельзя умалчивать и о том, что еще и в настоящее время можно встречать ревностных защитников и противоположного мнения.
Из братьев Господних знамениты лишь двое: более — Иаков, которого ап.Павел ставит выше даже первоверховного ап.Петра, когда, перечисляя лиц, почитавшихся «столпами», на первом месте упоминает Иакова, а потом Петра и Иоанна (Гал.2:9), и который занимал такое выдающееся положение на Апостольском соборе (Деян.15:13-21); менее — Иуда, который написал известное послание.
Ни в евангельских, ни в других новозаветных книгах не дается никаких разъяснений: почему братья Господни носили это наименование; это побуждает нас обратиться к обзору главнейших древних и новейших мнений по этому затруднительному вопросу.
[1] Проф. Н.Н.Глубоковский прямо именует второго брата Господня «Иосифом» и не считает нужным входить ни в какое объяснение («Послание Павла к Галатам». СПб., 1902. С.65). Предупредительнее к своим читателям эрлангенский проф.Цан, который в своем научном труде: Forschungen zur Gesch. d. neutesam. Kanons (Leipz., 1900. Bd.VI. S.334), перечисляет как евангельские рукописи, так и указывает древних писателей, где и у которых имя Иосий заменяется именем «Иосиф».
[2] Этот же рассказ повторяется и у Луки, но у него нет ни одной новой черты в сравнении с двумя первыми евангелистами (Лк.8:19-21).
[3] Толкование на Евангелие от Иоанна. Казань, 1899. С.176.
[4] Собрание творений св.Иоанна Златоуста. Т.VIII. Беседы на Евангелие от Иоанна. СПб., 1902. С.318.
[5] De viris illustribus. Или в русском переводе: «Книга о знаменитых мужах», гл.2.
[6] Филологические основания см. у Zahn'a в его вышеуказ. сочинении. Bd.VI. S.333.
[7] В русском переводе рассматриваемого места переводчиками к слову «женщинами» прибавлено: «некоторыми», но прибавка эта не нужна.
[8] Кстати сказать: в русском переводе писаний св.Луки, в одном списке апостолов (в Евангелии) Иуда правильно назван «Иаковлевым», а в другом списке (в Деяниях) неточно назван «братом Иакова». Последнее название взято из послания Иуды (1:1) и наперед предрешает, кто этот Иуда, чего переводчикам ни в каком случае делать не следует.
[9] Этот последний перевод признает более правильным проф. Н.Н.Глубоковский (из вышеупомянутой книги которого мы и взяли оба эти перевода). С.64.
[10] Слова Мария Викторина. Приведены в вышеуказанном сочинении Zahn'a. S.281.
