В шестую Неделю по Пасхе, о слепорожденном

Эти слова святого евангелиста Иоанна Богослова о прозрении слепорожденного были ныне прочтены на Божественной Литургии.

Прелюбезные мои слушатели! Велико чудо Христа Спасителя нашего, совершившееся на слепорожденном, и исполнено оно великого удивления. Поскольку же все дела Христовы исполнены не только удивления, но и пользы, ибо все творимое Им было на нашу пользу, то поищем какой-либо пользы и в нынешней евангельской истории о прозрении слепорожденного. Предложим в нашем рассуждении вышесказанные евангельские слова и истолкуем их вкратце, при Господнем содействии и подкреплении слова.

Сделал брение из плюновения. Это не дивно для слюны Господней, изошедшей из Пречистых уст Его, ибо она имела силу для лечения очей слепорожденного. Дивно же то, что брение, прах, земля, смешанная, соединенная со слюной Господней, получила ту же врачебную силу. Это значит, что чудодейственная благодать Божия, если соединится с какой-либо вещью, то и вещи, соединенной с ней, сообщает такое же чудодейственное свойство, которым обладает и сама.

Некогда на Синае Божественный огонь соединился с купиной, и купина не сгорала. А почему? Потому, что хворост купины воспринял от того чудесного огня ту дивную силу, чтобы не опалиться огненным пламенем. Соединилась еще Господня благодать и с ветхозаветным Ковчегом завета, а вы сами знаете, какую он получил от нее силу и как чудодействовал. Подобным образом и слюна Господа, соединившись с перстью земной, даровала ей такую же чудодейственную силу врачевать слепые очи.

Мы же здесь научимся, какое великое значение имеет то, если кто-либо соединится с Богом.

Мы удивляемся великим угодникам Божиим, которые, живя в мире этом, сотворили великие чудеса. Они просветили слепых, исправили хромых, многих, стоявших уже у порога смерти, восставили к жизни, исцеляли в людях всякую болезнь и всякую язву (см. Мф.4:23) и воскресили многих мертвых. Откуда же в них была сила таких чудотворений? Почему? А потому, что они были крепко соединены с Богом, и при том так крепко, что разлучить их с Богом не могло ничто, согласно словам апостола: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? (Рим.8:35). О если бы мы научились соединяться с Богом! Мы тогда просветили бы нашу душевную слепоту, исправили бы нашу сердечную хромоту, избавились бы от наших греховных болезней, возвратились бы от адских врат к райским вратам жизни и от греховной смерти воскресли бы к добродетельной жизни.

Чем же и как мы можем соединиться с Богом? Чем? Любовью, согласно написанному: Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин.4:16). Как же? А вот как. Любить нужно то, что Бог любит, и никогда не любить того, чего Бог не любит. Делать нужно то, что Богу угодно, и старательно избегать того, что не угодно Богу. Нужно усердно стремиться к тому, о чем Он радуется и что Он повелевает, и никогда не помышлять о том, что Он возбраняет и за что Он гневается. Но что удивительнее всего, так это то, что любовь Божия, будучи сама по себе столь сладкой, превосходя все вещественные и умные сладости (ибо Бог есть весь желание, весь сладость), не скоро кажется сладкой для человеческого сердца, а некоторым она и всегда кажется горькой, и получается то, что один и тот же Бог и сладок, и горек: для одного сладок, а для другого горек. А что это правда, в том мы можем убедиться на примере той книги, которую святой Богослов не читает очами, но съедает зубами.

Вот видит святой Богослов в откровении некоего великого Ангела, сходящего с неба; и поставил он ноги свои подобно огненным столпам: одну на земле, другую же на море. В руке своей он имел разогнутую книгу, которую подал Богослову, говоря: Возьми и съешь ее (Откр.10:9). О Ангел Божий! Не вели Богослову съесть ту небесную книгу, дай, пожалуйста, нам прочесть ее, чтобы мы узнали, что написано в ней, и кое-чему поучились из нее для нашей пользы, или же, пожалуй, устно сообщи нам, что в ней написано!

Но не слушает нас Ангел: не дает он прочесть книгу, не сообщает и устно, что в ней написано, но настойчиво велит Богослову: Возьми и сьешь ее. Святой Богослов! Отвечай Ангелу: «Никогда я не ел книг, и не для того пишутся книги, чтобы их есть, но для того, чтобы читать. Если я съем книгу, и съем, не прочтя, то какая мне будет польза, когда я не буду знать, что в ней написано?»

Молчит святой Богослов. Не прекословит он Ангелу, но протягивает руки к той книге, берет, кладет в уста, ест и проглатывает. Скажи же нам, святой Богослов, хоть это: есть ли какой-либо вкус в той книге, которую ты съел? Горька ли она, или сладка? Здесь святой Богослов нам отвечает, что вкус этой книги и сладкий, и горький. Съел ее, — говорит он, — и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем (Откр.10:10).

Все эти вещи настолько дивны, что ум наш не постигает их, и только толкователи Божественного Писания нечто говорят нам о них.

Многие под этой книгой разумеют очень многое, но обо всем рассказывать подробно нам не позволяет время, ибо тогда наше слово может чрезмерно затянуться. Другие же говорят нечто подходящее для нашей беседы. По их толкованию, та книга знаменовала собой слова Бога, сошедшего ради любви к людям на землю и желающего с любовью жить в душах человеческих. Любимому ученику она дается не для прочтения, ибо Господь уже открыл ему раньше тайную и сокровенную Свою премудрость (1 Кор.2:7): он уже знает, что в ней написано. Дается же она, чтобы ее съели, как хлеб, ибо слово Божие является хлебом духовным, и как мед, ибо по сладости своей оно выше меда и сотов.

Как съеденная пища претворяется в человеческое естество, так и слово Божие, и любовь Божия, как бы отступив от своего существа, желают быть в человеческом существе, ибо столь премного Бог возлюбил человека, что отдал Сына Своего Единородного. Так возлюбил Бог мир (Ин.3:16). Под Иоанном же Богословом понимается не только его одно лицо, но и вся находящаяся на земле Церковь Христова, в которой есть и уста, есть и чрево. Праведные люди и угодники Божии — это церковные уста, согласно написанному: Если кто обратит грешника от заблуждения его, будет как уста Мои (Иак.5:19-20). А чрево — кто? Чревом являются грешники, служащие чреву, о которых пишется: Их бог — чрево, и слава их — в сраме (Флп.3:19).

Посмотрим же, кому слово Божие сладко и кому горько. Устам сладко, а чреву горько, то есть добрым сладко, а злым горько: они преогорчили Бога. Господь сказал апостолам Андрею и Петру: Идите за Мною, и оставили все и последовали за Ним (Лк.5:11). Видите, как сладок был для них Господь. Говорил же Христос и богатому юноше: Продай имение твое и раздай нищим; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение (Мф.19:21-22).

О чрево! Ненасытное чрево! Не лучше ли тебе иметь в себе Бога, чем много богатства? Но для чрева богатство лучше, чем Бог. Хлопоты и житейские заботы для него слаще сладчайшего Иисуса.

О блаженные уста, для которых является сладким любезное слово Божие! О проклятое чрево, для которого Бог — горечь! Знай же каждый, что только любовью можно соединиться с Богом. Постарайся быть устами, а не чревом, и тогда поистине усладишься любовью Божией. При этом еще особенно нужно заботиться о том, чтобы однажды соединившись с Ним, больше не уходить от Него, но прикрепиться к Нему, как кожа к телу, дабы никогда и никаким образом не отлучаться от Него.

Как кожа не может отстать от тела, так и боголюбец не желает отлучиться от Бога. Но увы окаянству нашему! Святых угодников Божиих не отлучили от любви Христовой ни меч, ни огонь, нас же, грешных, отлучает от Христа не огонь, горящий в дровах, но грех, опаляющий все члены наши; не меч, посекающий за Христа, отлучает нас от Христа, но привычки наши греховные удаляют нас от Бога. Всякая страсть наша, к которой мы привыкли и которую любим, особенно содействует отлучению нас от Бога, — больше огня и меча вещественного. Нет нужды, чтобы кто-либо устрашал нас огнем или грозил мечом, чтобы далеко отлучить нас от Бога и огорчить Его, — это легко делает с нами одна какая-либо греховная страсть: Каждый, — по апостолу, — искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью (Иак.1:14).

О грехолюбивый прах! О земля иссохшая! О персть, не имеющая в себе влаги благодати Божией, персть сухая и разметаемая ветром! Ты удаляешься от Бога, зато и Бог удаляется от Тебя, а ты идешь к погибели, согласно написанному: Удаляющиеся от Тебя погибнут (Пс.72:27).

Счастливо и блаженно было то брение, которое соединилось со слюною из уст Христовых, но несравненно счастливее и блаженнее бывает тот человек бренный, который соединяется с Самим Христом. Тогда он бывает уже не болотом, но золотом: Как золото, — сказано, — испытал его и нашел его достойным Себя (Прем.3:5-6). Такой уже не перстный, но небесный, не бренный, но одаренный нетлением. Как та трость, которая соединилась со слюной из уст Христовых, стала уже не перстью, но врачевством для слепого, так и человек, соединенный с Богом, является врачевством не только для своей души, но и для всех других. С таким если кто подружится, поистине просветится душой: С преподобным преподобным будешь (Пс.17:26).

Мы же обратимся к словам евангельским: Помазал брением глаза слепому.

Господь наш, желая не только исцелить телесную слепоту, но уврачевать и душевное зрение, положил человеку брение на очи, чтобы он всегда имел перед своими очами землю, из которой создан, и чтобы не возносился гордым умом до небес, но всегда помнил древнее изречение Господне к праотцам: Ты земля и в землю возвратишься (Быт.3:19).

Многие люди в этом мире в своем благополучии забывают, что естество их бренно. Имеющие в своих сокровищницах много золота считают себя золотыми; богатые серебром считают себя серебряными; имеющие много камней драгоценных считают себя камнем драгоценным; обладающие властью и могуществом считают себя богами, как и тот Ирод, которому народ восклицал: Это голос Бога, а не человека! (Деян.12:22)

Итак, Господь, желая исцелить слепого, полагает ему брение на очи и этим как бы говорит: «Слепорожденный! Ты еще не видел от пелен твоих света дневного, зато не видел и суеты мирской. Ныне ты все это увидишь: будут перед твоими очами золото, серебро и драгоценные камни — не желай их, но имей перед очами сие брение. Увидишь гордость мира сего, не пожелай ее, но помни о брении, помни, что ты прах и пепел (Быт.18:27). Увидишь ли ты красоту мирских лиц — не позавидуй им, но смотри на землю, из которой ты взят и в которую ты снова превратишься. Заграждай очи твои брением, то есть памятью о смерти, чтобы не видеть суеты».

Люди израильские, вышедшие из Египта, пришли в землю моавитскую, к народу, крайне погрязшему в мирской суете и проводившему свою жизнь во многих мерзостях. Умер там раб Божий Моисей, и по повелению Божию погребли его близ дома Фагорова, то есть близ капища идола Фагора. Это идол Фагор был у маовитян богом плотской похоти, и в капище его совершались нечистые дела, которыми прельщались и многие из израильтян.

Итак, Господь повелел, чтобы Моисеев гроб находился близ Фагорова капища. Это для того, чтобы он всегда говорил израильтянам, прельщающимся языческим сквернодействием: «Слушайте, люди мои! Не входите в Фагорово капище, не совершайте беззакония. Вот перед очами вашими гроб вашего вождя. Скоро и вы умрете, и тело ваше превратится в прах, а похоть в тление».

Здесь заключается наставление и для всякого. Послушай же, человек: если ощутишь в сердце твоем Фагора — похотение плотское, греховное, — тотчас представь перед очами твою могилу, твой гроб, в котором ты превратишься в прах и пыль, и таким образом ты изгонишь скверного Фагора из твоего сердца, ибо память о смерти, истинная и совершенная, кого не может она исправить? Если бы кто по своим злым делам был подобен даже и самому дьяволу, то, представив перед своими умными очами брение, то есть память о смерти, он может совершенно исправиться.

Нельзя, конечно, не удивляться, и даже очень сильно, тому, что гордый дьявольский нрав через некоторое время может превратиться в смирение. Но послушайте и внимайте тому, что я говорю: было такое время, когда смирился гордый дьявол. Мы знаем, насколько дерзка и бесстыдна его гордость. Она настолько дерзка и бесстыдна, что даже от Самого Сына Божия требовала поклонения себе, говоря: Пав, поклонишься мне (Мф.4:9).

О гордый дьявол! Бог-Отец всем Ангелам Своим велит кланяться Его Сыну: Поклонитесь Ему все Ангелы Его (Божии) (Пс.96:7). Пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних (Флп.2:10), а ты хочешь, чтобы Сын Божий тебе поклонился. Ну, подожди же немного, и тебя кое-что научит смирению.

В одно время произошел такой случай: дьявол, требовавший себе поклонения от Сына Божия, сам со смирением поклонился Ему. У святого евангелиста Марка мы читаем следующее: Пришли на другой берег моря, в страну Гадаринскую. И тотчас встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах. Он, то есть дух нечистый в человеке, увидев Иисуса издалека, прибежал и поклонился Ему, и, вскричав громким голосом, сказал: «Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? Заклинаю Тебя Богом, не мучь меня!» (Мк.5:1-3, 6-7).

О гордый дьявол! Что тебя научило такому смирению? Почему ты ныне кланяешься Тому, у Которого ты раньше требовал поклонения себе? Скажи нам причину: почему появилось у тебя такое смирение?

Но молчит дьявол. Думаю, что, будучи лживым, боится исповедать истину. Толкователи же Божественного Писания говорят, что гордого дьявола смирило, укротило и принудило кланяться Сыну Божию то обстоятельство, что он жил в гробах.

Так же человек, если, придя в себя, видит перед собой гробы, имеет в уме память о смерти, которой была укрощена даже неукротимая дьявольская гордость, то тотчас смиряется и как бы приходит к некоторому исправлению.

Вот как сильно и действенно памятование о смерти! Потому-то и Господь наш полагает брение на очи слепому, чтобы научить его как смирению, так и памяти о смерти.

Помазал брением глаза слепому. Как во всех Своих делах дивен Господь Бог наш, так дивен Он и в просвещении слепого. Одно лечит совсем другим, противоположным: брением просветляет очи. Брение ведь вредно и для здоровых очей, ибо ослепляет их, а тем более неполезно оно для слепых. Но у Господа нашего не так: Его брение не только не вредит, но даже открывает и просвещает слепорожденному очи.

О слепорожденный! Говори же с благодарностью Господу вместе с Давидом: Ты просветишь светильник мой, Господи Боже мой, просветишь тьму мою (Пс.17:29). А мы, слушатели, чему научимся из этого? Мы научимся знать, что рабам Божиим или, вернее, служащим Господу своему даже противоположные вещи много помогают, даже то приносит пользу, что считается вредным, ибо для них даже злое превращается в доброе.

Я слышу, что святой Златоуст нынешнего евангельского слепца называет и верным и послушным Христу, ибо говорит: «Вера слепого проявилась в том, что он не прекословил, не подумал про себя так: ведь брение ослепляет очи, а не просвещает; я много мылся уже в Силоаме и не получал пользы; если бы Христос имел силу, то и Сам исцелил бы меня. Этого не подумал слепец, но просто послушал Христа». Если же слепец был верующим и послушным Христу, то не усомнимся назвать его истинным рабом Божиим и скажем: истинному рабу Божию и противоположная вещь помогает, и вредное приносит пользу, и кажущееся злым претворяется в добро.

Теперь приступим к нашей пользе.

Господь наш тем рабам Своим, которых любит, попускает в мире этом многое неприятное, как бы брение на очи, ибо Он сказал ученикам Своим: В мире будете иметь скорбь, вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете (Ин.16:33). Разве не неприятно это, разве не тягостно, не скорбно? Однако же эти самые скорби Он, как бы слюной святых Своих уст, растворяет радостным утешением, говоря: Но печаль ваша в радость будет, и радости вашей никто же отнимет у вас (Ин.16:20-22). Вот как неприятное помогает, временно вредное приносит пользу навечно, злое на земле является причиной небесных благ.

Не читаем ли мы в книгах, не слышим ли в повествованиях, не видим ли, как на самом деле происходит, что все случающееся по попущению Божию от мира, плоти и дьявола с Божиими рабами: все бедствия, скорби, гонения, оскорбления и даже горькая смерть претворяются для них в вечную славу, похвалу, в бесконечную жизнь и в небесные венцы? Не тех ли мы ныне в воинствующей Церкви величаем, ублажаем и возносим многими похвалами, которые претерпели на земле горчайшие бедствия?

О как много помогли угодникам Божиим неприятные вещи! А что получили сами сопротивники, вредители и враги? Они приобрели то, что болезнь их обратилась на главу их (Пс.7:17), и оружие их пронзило их же сердца.

Вспомним борьбу Давида с Голиафом (см. 1 Цар.17). Давид от юности своей был рабом Господним, а Голиаф — врагом Богу и народу Божию. Ополчились две страны друг против друга: иноплеменники и народ израильский. И вот вышел из полков иноплеменников сильный муж, весь в крепких бронях и опоясанный мечом. Вышел против него и Давид, но как вышел? Вот мы слышим, что говорит об этом Писание: Меча же не было в руках Давида.

Всякий тогда мог сказать Давиду: «Храбрый юноша! На кого ты идешь? С чем идешь? Идешь малый на исполина, безоружный на вооруженного. Разве не видишь большого меча в его руках, который он приготовил для твоей головы? Возвратись же, скройся и выйди после вооруженным так же». Но не слушает Давид. Он пошел, и не медленно, не с боязнью пошел, но быстро. И вот он стал над тем иноплеменником, извлек его меч и обезглавил его. Вот мы видим, что Божьему рабу противная вещь послужила на пользу, что меч, приготовленный и отточенный на Давида, оказался для него полезным оружием на того же врага. Подобно тому и оружия мысленных врагов, направленные на рабов Божиих, оказываются для тех же рабов Господних полезными в одолении и победе над их врагами.

Если мы вспомним теперь и исход Израилев, то среди многих бывших тогда дивных событий нельзя будет не удивиться и тому замечательному событию, что, пройдя Чермное море, как посуху, они тотчас воевали с Амаликом (см. Исх.17). Здесь мы спросим: чем воевали израильтяне с Амаликом? Каким оружием? Где взяли они мечи, копья, стрелы, щиты и брони? Ведь мы не читаем в Писании, чтобы они вышли из Египта с каким-либо оружием, но лишь с выпрошенными у египтян золотыми и серебряными сосудами.

Откуда же израильтяне достали оружие на Амалика? Послушаем, что говорит об этом блж.Феодорит: «Египтяне, погнавшиеся за Израилем, вышедшим от них, вооружились против него так, как против своих врагов, и хотели их погубить всех до единого, где бы их ни настигли. И гнались они за ними со всем своим войском. И вот когда израильтяне чудесной силой Божией перешли море посуху, а египтяне потонули в море, и потом море выбросило на сушу их трупы с тем оружием, которое было на них, — тогда израильтяне взяли все это оружие от трупов египетских: все копья, щиты, мечи и прочее, — и с этим оружием воевали против Амалика».

Вот мы снова видим, что противные вещи, приготовленные для погибели израильтян, сослужили им такую великую службу, что ими они побеждали даже своих супостатов.

О дивные судьбы Божии! О неизреченный Промысл! Противное, жестокое и скорбное служит рабам Его в помощь, пользу и веселие! Итак, не изнемогай, раб Христов, печалью, когда с тобой случится что-либо противное, ибо скорбь твоя превратится в радость, сопротивное в помощь и горесть в сладость.

Но обратимся снова к евангельским словам: Сказал ему Иисус: «Пойди, умойся в купальне Силоам».

Силоамская купель, по словам толкователей, для верующего человека является прообразом то святого Крещения, то слез покаяния, то истечения из ребер Христовых Крови и воды. Силоамом является святое Крещение, в нем и омывается болото первородного греха, и просвещается душевная слепота. Слезы покаяния тоже являются Силоамом, в котором очищаются грехи, совершенные после Крещения, согласно словам святого Златоуста: «Согрешил ты, поплакал и омыл грех». Потому-то и святой Иоанн Лествичник называет слезы покаяния крещением более сильным, чем даже первое, таинственное Крещение.

Наконец, Силоамом является и источник, проистекший из ребер Христовых, согласно словам святого Андрея Критского, который так воспевает в Великом каноне: «Силоамом да будет ми купель, кровь из ребр Твоих, вкупе и питие, источившее воду оставления, да обоюду очищаюся, помазуяся и пия: яко помазание и питие, Слове, животочная Твоя словеса» (Песнь 4).

Я удивляюсь еще и тому, зачем Господь, могущий словом или прикосновением исцелить очи слепому, посылает его в Силоамскую купель? Говорят, что, во-первых, для испытания его веры и послушания, для того, чтобы видно было, верует ли он и послушен ли он. Во-вторых, ради почитания Своего славного пророка Илии, который своей молитвой извел ту Силоамскую воду, и в-третьих, для того, чтобы это Божие чудо послужило к большей славе Божией, ибо тогда все могли видеть, что слепой шел через Иерусалим незрячим и с брением на очах, а потом могли видеть его уже прозревшим, все ясно видящим и славящим Бога. Все они хорошо говорят, я же думаю, что еще для того он был послан Иисусом к Силоаму, чтобы совершил большой труд, идя путем через Иерусалим, ибо добрые дела трудом снискиваются и болезнью исправляются, и дары Божии даются не даром, но по мере трудов. Труждающихся и обремененных Господь призывает к Своему успокоению (см. Мф.11:28), а нетрудящимся и ленивцам апостол не велит давать даже и куска хлеба: Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Фес.3:10). Господь ищет в нас трудов наших и только за них Он дарует нам Свою благодать.

В Песни Песней два любящих лица, жених и невеста, пришли некогда в разногласие по поводу того, что один из них желал покоя, а другой хотел трудиться. Говорит невеста: На ложе моем искала я того, которого любит душа моя, а Жених отвечает: Я нарцисс Саронский, лилия долин! (Песн.3:1; 2:1). Осязать ложе — это значит искать покоя, идти же в поле, в долину — значит выходить на труд и делание: Выйдет, — сказано, — человек на дело свое и на работу свою до вечера (Пс.103:23).

О невеста Христова! Ищи Жениха твоего не на мягком одре, но на терновом и гвоздяном, который на Кресте! Ищи Его в полях, в долинах, в трудах и делании, где Он посреди земли совершает спасение мира (Пс.73:12).

Выйдем же и мы вне стана (Евр.13:11) к Нему, нося Его поношение. Господь для того посылает слепого к Силоаму, чтобы мы знали, что только трудом и многим потом мы можем достигнуть купели спасения. Аминь.