Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин.5:14). |
Возлюбленные мои слушатели! Смотря своими грешными очами на ваше благочестие, я без сомнения имею в своем уме, что если и не все, то очень многие из вас в прошедшую Четыредесятницу примирились с Богом воздержанием, постом, теплыми молитвами из сокрушенного сердца, исповеданием своих грехов и святым покаянием, и через это восстали здравыми от душевной слабости. Слава Богу!
Но я сомневаюсь: не возвратился ли кто снова к своим прежним греховным делам? Боюсь, не уподобился ли кто-либо животному, которое после омовения возвращается в грязь (см. 2 Петр.2:22). Боюсь, что кто-либо уже опять готов впасть в ту же духовную слабость или уже на самом деле впал. Такого я предостерегаю от грехопадения Христовыми словами: Вот, ты выздоровел; не греши больше.
В нынешней моей простой беседе, которую я начинаю в честь Богу, а нам на пользу душевную, мы рассмотрим, насколько ужасно зло в том, чтобы после покаяния возвращаться к прежним грехам и беззакониям.
Вот, ты выздоровел; не греши больше, что бы не случилось с тобою чего хуже.
Слова: Чтобы не случилось с тобою чего хуже, — нося в уме с рассуждением, мы подумаем, что такое может быть злое и что хуже?
Зло — это то, что вредит человеку; хуже же — то, что не только вредит, но и совсем губит человека и истребляет его из среды живущих на земле.
Зло — это значит долгое время лежать на одре болезни, подобно евангельскому расслабленному, который лежал тридцать восемь лет, а хуже — значит умереть.
Зло — это впасть в яму, а хуже — это никогда не выйти из ямы и быть засыпанным в ней землей навсегда.
Зло — значит получить какую-либо рану на теле, хуже же — значит быть убитым.
Зло — значит согрешить один раз или два, а хуже — это значит грешить всегда и после покаяния делать то же, ибо грех, часто повторяемый, не только расслабляет душу, но и умерщвляет ее, и не только повергает в лютую яму падения, но и засыпает ее прахом отчаяния, не только уязвляет, но и убивает, не только вредит, но и совсем губит.
Рассмотрим прежде всего вред греха, к которому кто-либо возвращается после покаяния.
В людях живет двойная болезнь, которая вредит человеку и мучает его: одна — внешняя, а другая — внутренняя. Внешняя болезнь — это болезнь на теле, когда, например, кто-либо получит рану от какого-либо удара, от меча, стрелы, или же когда чье-либо лицо будет повреждено проказой, которая сделает человека безобразным, не имеющим ни вида, ни красоты. Внутренняя же болезнь бывает в желудке, в жилах, в костях. Внешнюю рану видит каждый, внутреннюю же никто не может видеть. Ее ощущает только страждущий, или же только искусный врач узнает ее. Внешняя болезнь может врачеваться скорее и легче, внутренняя же не быстро и трудно, но и то только искусным врачом.
Велико зло — болеть одной какой-либо болезнью, или внешней, или внутренней, но еще большее и горшее зло — болеть обеими болезнями сразу, и внешней, и внутренней.
Душа наша тоже имеет свою внешность и свою внутренность. Разум — это как бы лицо души, которое видимо для всех: Мудрость человека просветляет лицо его (Екк.8:1), и разумного человека всякий узнает по беседе, по нраву, по делам, все это внешность душевная. Совесть же в душе — это ее внутренность, недоступная ничьим взорам.
Приступит человек к покаянию — и глубоко, и чисто сердце его (Пс.63:7). Если же после покаяния он возвращается к своим прежним беззакониям, то впадает в столь великое зло, что повреждает и внешность душевную, и внутренность, то есть и разум, и совесть.
Но скажем прежде о разуме. Как лицо человеческое делается безобразным от получения какой-либо раны или проказы, так и разум делается безумным через возвращение ко греху после покаяния, и человек тогда становится уже не разумным человеком, но скотом несмысленным, которому он и уподобляется, согласно написанному: Сравнялся со скотами несмысленными и уподобился им (Пс.48:13). Но чтобы яснее это уразуметь, посмотрим в Дагоново капище, которое было в Азоте.
Некогда, во дни великого жреца Илии, иноплеменники боролись с израильтянами. По попущению Божию одолев израильтян, они взяли в плен Ковчег Божий, принесли его в свой город Азот, внесли его во храм Дагонов и поставили его около Дагона. Посмотрим же, что случилось тогда в Дагоновом капище (см. 1 Цар.5:1-4).
Азотяне, проснувшись поутру, пришли тотчас в храм и увидели, что Дагон упал лицом на землю перед Ковчегом Божиим. Не совсем еще худо тебе, Дагон, ибо хотя ты и упал, но еще не разбился, остался целым и был в состоянии занять свое прежнее высокое место. И взяли они Дагона и опять поставили его на свое место. Стой же, Дагон, не падай более, ибо после второго падения ты уже не встанешь целым, но совсем разобьешься. Так и случилось. Снова азотяне увидели поутру: Дагон лежал на земле, голова же Дагонова и обе руки его были отброшены к порогу, а целым остался только хребет Дагонов. Не удивительно, Дагон, это: не падал бы вторично, тогда бы ты был цел. Повторил ты свое падение, потому и разбился. Неудивительно, что упал Дагон, вторично низверженный силой Божией, а удивительно то, что люди самовольно повторяют свои греховные падения.
Слова Писания: Осталось только туловище Дагона, — еврейская Библия читает так: «Только Дагон остался». Что же значит: «Только Дагон остался?» Дагон, по толкованию некоторых, есть то же, что и рыба, ибо идол был подобен рыбе. Он имел человеческую голову и руки, поэтому, когда после второго падения откололись голова и руки, то и осталось только подобие рыбы.
Теперь поясним нашу речь.
Когда человек однажды впадает в какой-либо грех, то еще не совсем сокрушается, еще есть надежда на восстание, еще рука Господня может поднять и подкрепить его, согласно написанному: Когда упадет, не разобьется, ибо Господь подкрепляет руку его, ибо силен Бог восставить его (Пс.36:24; Рим.14:4). Поставленный же после на своем месте через святое покаяние, как при Ковчеге при прежней Божией благодати, если упадет вторично, если снова возвратится к прежнему беззаконию, тогда падение его бывает несравненно ужаснее, ибо тогда он губит как голову, то есть здравый разум, так и руки, то есть дела разумные, тогда лицо его душевное обезображивается и пред Богом, и пред людьми. Он тогда не только сильнее прогневляет Бога, но является и для людей предметом соблазна, осуждения, смеха и поношения. Он бывает тогда без прежней своей добродетельной красоты, как без красоты лица, бывает без богомысленного разума, как без головы, без добрых дел, как без рук. Он тогда не может отстать от греховной привычки, но совершенно порабощается ею, и уже делает не то, что хочет, но то, чего и не хочет, ибо делает не он, но живущий в нем грех: Ибо, кто кем побежден, тот тому и раб, — говорит Писание, и: Всякий, делающий грех, есть раб греха (2 Петр.2:19; Ин.8:34).
Без головы же, разума, и без рук, деяний разумных, остается один только Дагон, то есть рыба несмышленая или, лучше сказать, идол бесчувственный и бездейственный, а такой сокрушенный идол не скоро может быть поставлен на прежнем месте. Нужен искусный мастер, художник, чтобы ту отпавшую голову и те отпавшие руки снова ему приделать, а для этого необходимо много труда, времени и стараний.
Много, скажу я, нужно труда в покаянии и подвигах, много времени для удовлетворения за грехи и много напряжения сил для умерщвления себя и преодоления злого своего нрава. Это вред для души как бы внешний, который многие могут увидеть и уврачевать, согласно слову Господню: Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним (Мф.18:15), — ибо и начальствующий может научить, и добрый друг усовестить, и недруг обличить, а от обличения у человека часто происходит великое исправление.
Сказав о повреждении душевной внешности, разума, мы не умолчим и о вреде душевной внутренности, о вреде тяжкой болезни совести, ни для кого не видимой и не легко исцелимой. В чем же она заключается? А вот в чем: в надежде неопределенной, особенно же ложной, в надежде на вставание от падения, на покаяние и на новое получение милости. Многие после покаяния возвращаются к своим прежним беззакониям с такой надеждой, говоря самим себе: «Согрешил и покаялся, еще согрешу и еще покаюсь, ибо написано у Отцов: сколько раз падешь, столько раз и восстань, и спасешься».
О ложная надежда! О туманное упование, основанное, не на твердом камне, но на песке! Не тебе, не тебе, возвращающемуся к прежнему злодеянию добровольно и нарочно, не тебе служит это писание: Сколько раз упадешь, столько встань и спасешься, — но тем, которые случайно впадают в какой-либо грех, а не по нарочитому изволению и намерению. Тебе же нужно слышать громогласного церковного учителя, святого Иоанна Златоустого, говорящего так: «Недостоин прощения тот, кто после Причащения снова согрешает. Недостоин здоровья тот, кто после исцеления снова сам себе причиняет раны. Недостоин очищения тот, кто после очищения снова оскверняет себя».
Таких людей, которые возвращаются к своим прежним грехам после покаяния и говорят себе: «Покаюсь еще», — надежда таких людей подобна надежде Сампсоновой. Вы знаете, какими искушениями был искушаем сильный Сампсон со стороны коварной прелестницы Далиды для того, чтобы он только сказал ей, в чем заключается его сила, но он обманывал ее разными выдумками, то говоря ей, что изнеможет тогда, если будет связан семью мокрыми тетивами, то будто бы тогда, если будет связан новыми веревками (см. Суд.16:11-15). На самом же деле от всего этого он легко вырывался, как будто из паутинных сетей. Потом же, даже видя коварство льстивой женщины, ищущей его головы, он не хотел избавить себя от явной беды, когда был побежден любострастной и грешной любовью к той женщине. Он сказал ей всю истину и открыл ей тайну своего сердца, что тогда отступит от него сила, когда будут острижены волосы на его голове. После этого, усыпленный на лоне Далидином, он был острижен, а прелестница закричала ему: «Сампсон, вот иноплеменники идут на тебя!» Пробудившись от сна, он сказал про себя: «Вот я выйду, как прежде, и вырвусь».
О как ложна надежда твоя, Сампсон! Ибо теперь уже не вырвешься из рук твоих врагов, как прежде многократно вырывался, ибо уже отступила от тебя сила твоя. Но не уразумел Сампсон, что отступил от него Господь: и взяли его иноплеменники, и выкололи ему глаза.
Обратим здесь внимание на две вещи. Во-первых, Сампсон не знал, что отступил от него Господь, ушла сила его, и, во-вторых, в своем неведении он питал ложную надежду на прежнюю победу над врагами. «Выйду, — сказал он, — как и прежде».
Подобно этому и человек, возвращающийся после покаяния к своим прежним грехам, успокаивает себя надеждой, говоря: «Согрешу, а потом снова покаюсь, как и прежде каялся; прогневаю Бога, а потом испрошу у Него прощение, как испрашивал и прежде; осквернюсь и снова омоюсь покаянием, как омывался и прежде».
О ослепленная надежда грешника! О глупый разум! О тщетное ожидание!
Вот уже отступил от тебя Господь, отступила сила Божией благодати, прежде помогавшая тебе. Вот уже руки иноплеменников на тебе, руки врагов твоих адских уже на тебе. Уже схватили они тебя, выкололи твои разумные очи, сковали тебя злыми греховными привычками, и теперь уже неизвестно, освободишься ли ты, вырвешься ли ты из их рук. Не известно, будет ли тебе дано время для покаяния. Не известно, получишь ли ты благополучный момент, когда сила благодати Божией снова возвратится к тебе и поднимет тебя от твоего лютого падения, ибо ушла от тебя, отряхнув прах от ног своих и говоря: Вот, оставляется тебе дом твой пуст (Мф.23:38). И войдут в тебя семь ужасных греховных бесов, и будут тебе последние грехопадения хуже первых. Хуже, ибо придя в глубину зол, ты вознерадишь и отчаешься, а что последует за отчаянием, ты сам знаешь.
Много лучше, примирившись с Богом после первой греховной вражды, жить с Ним в неразрывном мире, а не снова поднимать брань против Него с тем, чтобы потом примириться. Лучше, найдя однажды Бога, всегда держаться Его, чем снова терять Его, чтобы опять искать Его, ибо, ища Бога покаянием после первого грехопадения, ты можешь быть уверен, что найдешь Его: Ищите, — сказано, — Бога, и жива будет душа ваша (Пс.68:33); Ищущий находит (Мф.7:8). Если же, согрешив самовольно в другой раз, ты снова захочешь найти Его, то в другой раз уже неизвестно, найдешь ли Его.
Мария, сестра Лазарева, дважды искала Господа своего: в первый раз, когда болел ее брат Лазарь, она послала к Нему, говоря: Господи! Вот, кого Ты любишь, болен (Ин.11:3); во второй же раз она искала Господа, когда Он воскрес из гроба. Первое искание сопровождалось уверенностью, ибо она знала, где находится Господь. Пошел опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там (Ин.10:40). Второе же искание было полно неизвестности и очень болезненно, ибо она говорила: Унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его (Ин.20:2).
Подобно тому и человеку, возвратившемуся к прежнему злу, приходится тяжко скорбеть, ибо он не знает, где найти Господа. «Взяли, — скажет он, — грехи мои Господа моего из сердца моего, и не знаю, где положили Его, не знаю, на каком месте найду Его, не знаю, могу ли я вообще найти Его где-либо».
Не напрасно Писание, говоря, что Бог есть Дух, приписывает Ему и такое свойство: Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит (Ин.3:8). Рассуждая об этом, кто-то из благоразумных говорит так: «Не знаешь, откуда идет, тогда, если не уверен, достоин ли ты любви, или же ненависти; милосердие ли Он явит тебе, или гнев; даст ли награду тебе, или готовит жестокий суд. Не знаешь же, куда от тебя уходит, тогда, если ты не уверен, вблизи ли Он постоит где-либо немного, желая снова возвратиться к тебе через малое время, или же Он далеко ушел и возвратится только через долгое время, или, наконец, оскорбленный тобой Он уходит навеки, не желая никогда возвращаться к тебе».
Итак, не говори себе: «Вот я нарочно опять согрешу и снова покаюсь, опять умру греховной смертью и снова оживу в покаянии». Послушай святого Григория Назианзина, который покаявшегося грешника уподобил воскресшему Лазарю, говоря: «Остерегайся, человек, чтобы снова не умереть и не быть связанным путами греха, ибо неизвестно, будешь ли ты снова восстановлен к жизни».
Вот уже ясен теперь и другой вред души — вред внутренний, совестный, нелегко видимый и нелегко врачуемый; это неопределенная, особенно же ложная, надежда и ожидание нового восстания от грехов, к которым человек возвращается после покаяния. Такой человек болеет обоими этими повреждениями вместе, как разумом — внешностью душевной, так и совестью — внутренностью душевной. Разумом он унижает себя, а надеждой совсем губит.
О как ужасно зло в том, что после покаяния возвращаются к прежним грехам и беззакониям! Какое зло можно найти более горькое, когда Господь говорит: Чтобы не случилось с тобою чего хуже? Хуже всего то, что совершенно губит человека и истребляет из среды живущих, причем истребляет навеки, на бесконечные веки.
Что же так губит человека? А уже одно огорчение, прогневление Бога является для такого человека гибельным, ибо Бог поднимается тогда на праведный и неумолимый суд, и неожиданно предает такого человека вечному наказанию.
Что же подвигает Бога на неумолимый суд? Ничто так не подвигает, как то, что человек после покаяния снова возвращается к злым делам, утешая себя надеждой на новое покаяние и прощение, и безбоязненно грешит в надежде на Божие милосердие.
Послушаем, что говорит Писание в книге Иисуса, сына Сирахова: От двух скорбело сердце мое, а при третьем возбуждалось во мне негодование: если воин терпит от бедности, и разумные мужи бывают в пренебрежении; и если кто обращается от праведности ко греху, Господь уготовит того на меч (Сир.26:24-26). Вот мы слышим: возвращающийся от правды, то есть покаяния, которое оправдывает человека, возвращающийся на грех надвигает на себя гнев Божий и предается мечу вечного наказания. Человек, возвращающийся ко греху, вторично распинает Сына Божия и попирает Его драгоценнейшую Кровь, пролитую за спасение мира.
Таким нашим злонравием мы уподобляемся злобному Саулу, первому израильскому царю, ибо отступит от Саула Бог за его тяжкий грех: Отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух (1 Цар.16:14). Мучается Саул нечистым духом, а юноша Давид играет ему на гуслях, и эта музыка так действовала на Саула, что прекращалось его мучение, как говорит об этом Писание: И злой дух от Бога напал на Саула, а Давид играл рукою своею на струнах; и отраднее и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал от него (1 Цар.19:9; 16:23).
Что же Саул делает Давиду за такое благодеяние? Через некоторое время, когда Давид играл на гуслях, отдохнувший и пришедший в себя Саул увидел перед собой его с гуслями и, вспомнив свою прежнюю зависть и злобу, схватил копье и бросил в Давида желая его убить, и убил бы, если бы Давид быстро не отклонился в сторону и не убежал от Саула, копье которого разбилось о стену. Удивляясь этому, св.Василий Селевкийский говорит: «За врачевство Саул приносит Давиду убийство, как будто он для того и пришел к здравому уму, чтобы снова послужить зависти».
Мы же, грешные, скажем про себя так: за прощение прежних наших грехов мы, окаянные и злонравные, возвращаясь к прежним нашим грехам, вместо воздаяния или благодарения Христу Богу нашему снова приносим Ему распятие, снова убийство, как будто для того только мы и были разрешены от прежних наших грехов, чтобы теми же и даже более тяжкими грехами снова прогневать Бога нашего. А что злее этого? Что хуже? Что ужаснее? Покаялся ли Саул в своем грехе, получил ли прощение: о том мы не читаем, но зато знаем, что он был совсем оставлен Богом и погиб душой и телом, пронзив самого себя мечом.
Будем ли и мы в состоянии прийти к истинному покаянию, получим ли мы снова прощение грехов, — об этом не знаем, Бог знает, уж не оставил ли Он нас навсегда? Не приготовил ли для нас меча вечного наказания?
Убоимся же и мы, братия, возвращаться к прежним нашим злым делам, не будем даже и думать о них, чтобы не подвергнуться нам еще более ужасным мукам. Каждый из нас пусть говорит своей душе: Вот, ты выздоровела по благодати Божией через святое покаяние, не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже!
О Господи! Ты Сам подай нам то, что велишь! Ты Сам охраняй нас от ужасных грехопадений во все дни жизни нашей. Аминь.
