|
Выдающиеся качества архим.Кирилла не позволили ему долго трудиться на персидской окраине. За каких-то два года своей миссионерской деятельности он добился столь значительных результатов, поставил дела православной Духовной Миссии на такую высоту, что вопрос о его епископской хиротонии становился лишь вопросом времени. 6 мая 1904 архим.Кирилл, как свидетельствует его послужной список, был «Всемилостивейше сопричислен к ордену св.Анны II степени»,67 а 7 мая того же года Святейший Правительствующий Синод под председательством митр.Санкт-Петербургского Антония «имел суждение» о замещении вакантных кафедр, среди которых была и кафедра епископа Гдовского, викария Петербургской епархии. В результате обсуждений Святейший Синод вынес следующее определение: «Представить г. синодальному обер-прокурору поднести Его Императорскому Величеству, среди прочих документов, доклад следующего содержания: «Для замещения кафедры епископа Гдовского, викария Санкт-Петербургской епархии, освободившейся за назначением преосвященного Константина епископом Самарским, признавая достойными возведения в епископский сан архимандритов: 1) начальника Российской Духовной Миссии в Урмии Кирилла; 2) ректора Тверской духовной семинарии Евгения, и 3) ректора Санкт-Петербургской семинарии Сергия, Синод, с представлением послужных списков сих архимандритов, всеподданнейше испрашивает Высочайшего Вашего Императорского Величества соизволения на возведение одного из них в Санкт-Петербурге в сан епископа Гдовского с присвоением ему именования третьим викарием Санкт-Петербургской епархии, а епископу Нарвскому — вторым викарием той же епархии».68 Под настоящим документом стояли подписи митр.Санкт-Петербургского и Ладожского Антония (Вадковского), митр.Киевского и Галицкого Флавиана (Городецкого), архиеп.Финляндского и Выборгского Николая (Налимова), архиеп.Казанского и Свияжского Димитрия (Ковальницкого).
10 мая 1904 Константин Петрович Победоносцев, неизменный советник государя императора по всем церковным вопросам, сам, вероятно, сочувствовавший кандидатуре архим.Кирилла (здесь, кроме прочего, сказывалось и всегдашнее расположение влиятельного обер-прокурора к епископам из вдового духовенства), представил в Царском Селе «всеподданнейший доклад» Святейшего Синода, на котором «собственною Его Императорского Величества рукою» было начертано: «Быть первому, а в прочем быть по сему». Это означало, что выбор императора пал на первого из предложенных Синодом кандидатов, каковым являлся архим.Кирилл, в прочем же следовало поступить согласно представленному докладу.
Вероятно, на выбор императора повлиял целый ряд факторов, среди которых: и то несомненно приятное впечатление, какое произвел архим.Кирилл на императора Николая II при их личной встрече; и добрые отзывы о нем митр.Антония; и судьба архим.Кирилла, сходная с судьбой митр.Антония, также в молодые годы потерявшего семью;69 и, наконец, явное расположение к кандидату влиятельного обер-прокурора, составившего за два года успешной деятельности архим.Кирилла в Урмии весьма высокое о нем мнение. Кроме того, по давно заведенной традиции в подобных представлениях первым указывался тот кандидат, который являлся бы наиболее желательным с точки зрения Синода. Таковым был, конечно, архим.Кирилл.
На следующий день, 11 мая, о решении императора Николая был извещен Синод, который направил уведомление архим.Кириллу в Урмию с предписанием прибыть, по сдаче в установленном порядке должности, в Петербург для посвящения во епископа.70 Преемником же архим.Кирилла на посту начальника Урмийской Миссии стал молодой игумен Сергий (Лавров), прекрасно зарекомендовавший себя за два года совместной работы с архим.Кириллом.
О том, сколь высоко зарекомендовал себя в миссионерской деятельности архим.Кирилл, красноречиво свидетельствует письмо министра иностранных дел графа Ламздорфа, направленное в июне 1904 товарищу обер-прокурора Святейшего Синода В.К.Саблеру, где министр, сообщая, что со стороны МИД не находится препятствий к назначению игумена Сергия начальником Урмийской Миссии, между прочим писал: «Позволяю себе выразить надежду, что игумен Сергий приложит все старания к тому, чтобы управлять вверенной ему Духовной Миссией столь же успешно, как его предместник, и предупреждать повторение печальных и в высшей степени вредных с точки зрения обаяния русского имени в Персии явлений, происходивших в Урмии до прибытия туда архимандрита Кирилла».71 Следует отметить, что игумен Сергий оказался достойным наследником тех славных традиций православной духовной Миссии в Урмии, какие были заложены архим.Кириллом.
 |
В августе того же 1904 года архим.Кирилл прибыл в Петербург и в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры 6 августа (в день Преображения Господня) был хиротонисан митр.Антонием во епископа Гдовского, третьего викария Санкт-Петербургской епархии. При хиротонии в Свято-Троицком соборе присутствовали архиеп.Финляндский и Выборгский Николай (Налимов), еп.Владикавказский и Моздокский Владимир (Сеньковский), еп.Вологодский и Тотемский Алексий (Соболев).72
Уже в первые годы архипастырского служения еп.Кирилла его деятельность отличалась необычайной активностью. Владыка являлся наблюдателем за преподаванием Закона Божия в учебных заведениях Ведомства учреждений императрицы Марии и Ведомства Императорского человеколюбивого общества, председателем Санкт-Петербургского православного епархиального братства во имя Пресвятой Богородицы, в ведении которого находились церковно-приходские школы разного типа,73 председателем Совета Петербургского эстонского православного братства прп.Исидора Юрьевского,74 активно участвовал в деятельности Кирилло-Сергиевского Урмийского братства.75 В Александро-Невской лавре вл.Кирилл ввел всенародное пение во время богослужения и внебогослужебные катехизаторские беседы.
Гдовский епископ был весьма почитаем за полноуставное служение единоверцами-старообрядцами, признававшими православную иерархию. Он часто совершал богослужения и в единоверческих храмах епархии. На единоверцев сильное впечатление оказывала не только манера служения вл.Кирилла, но и самый вид его. Очень многие отмечали какое-то особенное достоинство в этом архипастыре. Даже левая печать, представившая поначалу назначение архим.Кирилла на Гдовскую кафедру как «высокую протекцию» Петербургского митрополита, вынуждена была умолкнуть перед очевидной справедливостью подобного выбора. Сам же митр.Антоний (Вадковский), первенствующий член Священного Синода, чрезвычайно ценивший вл.Кирилла как деятельного иерарха, сочетающего в себе дар администратора и высокодуховную жизнь по евангельским идеалам, не ошибся в своих надеждах и нашел в лице Гдовского викария надежного помощника в управлении Петербургской епархией.
31 октября 1905 (в связи с назначением первого викария Петербургской епархии еп.Ямбургского Сергия на самостоятельную Финляндскую кафедру) еп.Гдовский Кирилл был переименован из третьего во второго викария Санкт-Петербургской епархии (первым викарием стал еп.Антонин (Грановский). А в феврале 1908 первый викарий Санкт-Петербургской епархии еп.Нарвский Антонин был уволен за штат, как тогда сообщалось в официальных изданиях: «согласно прошению, по болезненному состоянию».76 В связи с этим, первым викарием епархии стал, согласно Высочайше утвержденному 15 февраля 1908 указу Святейшего Синода, еп.Гдовский Кирилл,77 а вторым викарием в сане епископа Нарвского был назначен преосв.Никандр (Феноменов), бывший прежде еп.Кинешемским, викарием Костромской епархии.
Следует заметить, что промыслительным образом в Санкт-Петербургской епархии в период с 1905 по 1910 год на викарных кафедрах побывали многие из тех иерархов, которые станут главными участниками славной и, одновременно, трагической истории Русской Православной Церкви XX века. На Ямбургской кафедре: с 1901 по 1905 — еп.Сергий (Страгородский), будущий заместитель местоблюстителя, впоследствии лжепатриарх; с 1905 по 1908 — еп.Сергий (Тихомиров), будущий Предстоятель Японской Православной Церкви (с 1912-го по 1940); с 1909 по 1910 — еп.Феофан (Быстров), впоследствии архиеп.Полтавский, духовник Царской Семьи. На Нарвской кафедре: с 1903 по 1908 — еп.Антонин (Грановский), будущий обновленческий «митрополит Московский», глава «Союза Церковного возрождения»; с 1908 — еп.Никандр (Феноменов), будущий митр.Ташкентский и Туркестанский; на Гдовской викарной кафедре: с 1904 по 1909 — еп.Кирилл (Смирнов), впоследствии митр.Казанский и Свияжский, указанный в завещании Святейшего Патр.Тихона первым кандидатом в местоблюстители; с 1910 по 1917 — еп.Вениамин (Казанский), будущий митр.Петроградский, священномученик; наконец, Кроншадтскую викарную кафедру с 1907 по 1911 занимал столь же одиозный деятель, что и еп.Антонин, еп.Владимир (Путята). Со всеми ними вл.Кирилл был знаком и имел о них самое определенное представление.
Ревностное служение и независимость самого еп.Кирилла также были всем широко известны. Так, например, совершая в 1909 Крещенское богослужение в присутствии Царской Семьи, владыка отказался выполнить требование полиции и совершить освящение великой агиасмы на кипяченой воде, справедливо полагая, что вера во всеосвящающую благодать Духа Святаго преизобилует над верой рационалистического сознания во всесилие огня, уничтожающего бактерии. Великое водосвятие вл.Кириллом в сослужении архимандритов Александро-Невской лавры было, как и принято, совершено у проруби на Неве.78
С.А.Нилус в своих январских записях 1909, повествуя о совершении в Петербурге в Александро-Невской лавре с молчаливого согласия митр.Антония (Вадковского) освящения великой агиасмы на кипяченой воде, восклицал: «К счастью, не все еще отступили от якоря нашего спасения, и в том же Петербурге Господь сохранил для избранных Своих одного епископа, не согласившегося поступиться своей верой ради мира с врагами Христовой Церкви. Если мои записи когда-либо узрят свет, то пусть они и сохранят имя этого верного слуги Божия и архипастыря в подкрепление веры и благочестия изнемогающих моих братии. Кирилл Гдовский — имя этому епископу. Да будет благословенно имя его в род и род».79
Вся жизнь вл.Кирилла была отмечена рядом предзнаменований. Так, за год до назначения на Тамбовскую кафедру вл.Кирилл сослужил митр.Антонию (при освящении вновь сооруженного храма в лаврском имении «Зачеренье») вместе с еп.Тамбовским и Шацким Иннокентием (Беляевым).80
Причем главный престол храма был освящен в честь прп.Серафима Саровского. В храме был помещен дар Саровских старцев — образ преподобного угодника Божия Серафима.81 Позже вл.Кирилл неоднократно посещал Саровскую пустынь уже в качестве правящего архиерея.
А 4 октября 1909 на окраине Петербурга, на Черной речке, произошло другое знаменательное церковное торжество — освящение нового весьма вместительного храма в честь Казанской иконы Божией Матери, храма, построенного при подворье Леснинского женского монастыря. Чин освящения храма и первую литургию в нем совершал вл.Кирилл в сослужении настоятеля Петропавловского собора протоиерея А.Дернова, благочинного монастырей Санкт-Петербургской епархии архим.Макария, прот.И.Миртова и др. На этом торжестве присутствовали почетный опекун храма генерал-лейтенант граф Гейден, генерал-лейтенант А.А.Киреев и другие высокопоставленные особы. По окончании литургии преосв.Кирилл произнес прочувствованное слово о состоявшемся церковном торжестве, а затем стал благословлять всех, стоя с крестом и одновременно управляя общим пением. После того как последний паломник был благословлен, еп.Кирилл посетил в келье болящую настоятельницу подворья монахиню Нину. Рассказ об этом событии вместе с фотографией группы гостей, присутствовавших на освящении нового храма, был помещен в журнале «Русский паломник».82 В центре в первом ряду сидел вл.Кирилл, рядом с ним с одной стороны располагался протоиерей А.Дернов, с другой — настоятель новоустроенного храма отец В.Сейбук и архим.Макарий. Снимок был сделан на фоне церкви Казанской иконы Божией Матери.
Как уже говорилось, вл.Кирилла связывали узы давней духовной дружбы со святым праведным Иоанном Кронштадтским. Незадолго до своей смерти Кронштадтский пастырь завещал отпевать себя именно еп.Кириллу, прозорливо выделив его среди прочих петербургских викариев.
Св.прав.Иоанн Кронштадтский преставился утром 20 декабря 1908. По благословению митр.Антония, в Кронштадт направился вл.Кирилл, который, согласно предсмертной просьбе своего почившего духовного отца,83 должен был его отпевать.
 |
Еп.Кирилл, приехав прямо на квартиру праведника, сразу же совершил панихиду. Вечером того же дня тело великого пастыря было положено в дубовый гроб и вл.Кирилл вновь отслужил панихиду при участии местного духовенства. В тот же день во всех петербургских церквах началось совершение панихид.84
В девять часов утра 21 декабря на квартире о.Иоанна совершили последнюю панихиду, на которую собрались представители местной администрации и множество почитателей всероссийского пастыря. После панихиды гроб на руках духовенства был вынесен из дома. На дворе его приняли главный начальник Кронштадта генерал-лейтенант Артамонов, кронштадтский военный губернатор контр-адмирал Григорович, комендант крепости, городской голова, соборный староста и другие лица. Под печальный перезвон колоколов Андреевского собора, в котором несколько десятилетий служил праведник, процессия, в предшествии икон и хоругвей, направилась от квартиры по Андреевской улице к самому собору. У Андреевского собора гроб опять взяло на руки духовенство во главе с преосвященным Кириллом и внесло в церковь.
Переполнен был не только собор: тысячи людей собрались на площади и Николаевском проспекте. Началась литургия, которую совершал еп.Кирилл при участии многочисленного духовенства. После литургии им же была отслужена панихида. После панихиды началось трогательное прощание верующих с любимым пастырем. В семь часов вечера начался заупокойный парастас, продолжавшийся до одиннадцати часов вечера. Всю ночь с 21 на 22 декабря собор был открыт, и все это время народ беспрестанно шел для прощания с великим русским молитвенником. Слышались сдавленные рыдания.85
22 декабря в шесть часов утра Андреевский собор был закрыт для прощания с почившим: предстоял длинный путь перенесения его тела в Санкт-Петербургский Иоанновский женский монастырь.
После литургии преосв.Кирилл произнес проникновенное надгробное слово об о.Иоанне как личности, уже при жизни окруженной ореолом небесной славы. Во время проповеди народ рыдал.86 В одиннадцать часов утра начался вынос тела из собора. Дубовый гроб был крестным ходом обнесен вокруг собора и под звон колоколов поставлен на колесницу. Военные оркестры играли «Коль славен». Двадцать тысяч людей сопровождали гроб с телом праведного о.Иоанна до берега, многие пошли пешком по льду Финского залива.87
 |
В Ораниенбауме прибытия погребального шествия ожидало огромное число людей. Местное духовенство, возглавляемое прибывшим сюда еп.Кириллом, крестным ходом пошло на сретение тела всеми почитаемого пастыря. Встреченный таким образом гроб был крестным ходом перенесен к поезду, где установлен в специально приготовленный траурный вагон. По Балтийской дороге в пять часов утра 23 декабря поезд прибыл в Санкт-Петербург. По Обводному каналу и по всему Измайловскому проспекту гроб встречали тысячи верующих,88 переживавших незабываемые минуты священной скорби, ибо очень многими утрата великого пастыря осознавалась уже как начало иного почитания «батюшки Иоанна», почитания как угодника Божия, предстателя Горнему Престолу и молитвенника за всю русскую паству. Уже на вокзале гроб святого, сопровождаемый преосв.Кириллом и кронштадтским духовенством,89 встречали архиеп.Финляндский Сергий (Страгородский), еп.Архангельский Михей (Алексеев) и еп.Нарвский Никандр (Феноменов), кои сопроводили тело почившего до Иоанновского монастыря, куда процессия прибыла уже вечером.
Утром следующего дня первым в монастырь приехал еп.Кирилл, вскоре прибыли архиеп.Сергий, еп.Михей, ректор Петербургской духовной семинарии архим.Вениамин (Казанский), а затем и сам митр.Антоний (Вадковский). После литургии началось отпевание, в котором участвовали помимо указанных архипастырей до шестидесяти священников и двадцати диаконов. Во время отпевания Непорочны читал преосв.Кирилл, а канон — протоиерей Философ Орнатский.90
 |
28 января 1909, на сороковой день памяти св.прав.Иоанна Кронштадтского, преосв.Кирилл в Исаакиевском кафедральном соборе совершил заупокойную литургию. Перед панихидой владыка, близко знавший о.Иоанна и любивший его, «с особым воодушевлением в похвалу о Бозе почившего и в назидание всем, посвятил прекрасное слово, заключив оное пожеланием, чтобы добрая память о дорогом батюшке о.Иоанне и славные советы его пребывали в долготу дней»,91 а 5 февраля преосв.Кирилл, состоявший благочинным всех петербургских единоверческих храмов, совершил в Иоанновском монастыре литургию с единоверцами по особому единоверческому чину, на особых просфорах и по особым книгам.92
Чуть менее чем через год после кончины св.прав.Иоанна Кронштадтского, 14 декабря 1909, Синод имел суждение о замещении Тамбовской архиерейской кафедры, в связи с назначением преосв.Иннокентия (бывшего Тамбовского) архиеп.Карталинским и Кахетинским, экзархом Грузии. На Тамбовскую кафедру решено было переместить еп.Гдовского Кирилла, в качестве же кандидатов на освобождающуюся таким образом викарную Гдовскую кафедру указывались: ректор Санкт-Петербургской духовной семинарии архим.Вениамин (Казанский) и ректор Олонецкой духовной семинарии архим.Никодим (Кононов).93 Всеподданнейший доклад Святейшего Синода94 был представлен 30 декабря 1909 государю императору в Царском Селе обер-прокурором Святейшего Синода С.Лукьяновым. На представленном докладе, касающемся замещения вакантной Тамбовской кафедры, император Николай Александрович собственноручно начертал: «Быть по сему»,95 в качестве же Гдовского викария был утвержден архим.Вениамин (Казанский),96 будущий митр.Петербургский, священномученик.
Так, 30 декабря 1909 вл.Кирилл был утвержден на самостоятельную кафедру — епископом Тамбовским и Шацким.97
 |
Тамбовская епархия была не самой древней среди русских епархий, но имела уже и своих подвижников благочестия (среди коих был тогда еще не прославленный в лике святых еп.Феофан Затворник). Имела епархия и свою историю, и своих историков.
В Тамбовской губернии было 13 городов: губернский Тамбов, 11 уездных и один заштатный (г.Кадом). В епархии в 59 благочиннических округах насчитывалось 1175 приходских церквей. Монастырей в епархии действовало 2798. В самом губернском городе Тамбове располагалось 25 храмов (кафедральный собор, 8 приходских церквей, 3 кладбищенских и 13 домовых).99
На новое место своего архипастырского служения вл.Кирилл прибыл в девять часов утра 24 января 1910. На вокзале его встречали тамбовский губернатор, викарный еп.Григорий (Яцковский),100 ректор Тамбовской духовной семинарии, многочисленные гражданские чины и городское духовенство.
Под колокольный звон всех церквей прямо с вокзала вл.Кирилл направился в кафедральный собор, где прежде всего проследовал в нижний храм собора, чтобы помолиться у гробницы приснопамятного свт.Тамбовского Питирима. Так, уже с первого дня тамбовского служения вл.Кирилла деятельность его оказалась под небесным покровительством свт.Питирима, всероссийское прославление которого стало одной из главных заслуг преосв.Кирилла в эти годы.
Уже первой своей речью-импровизацией, бывшей ответом на зачитанное приветствие еп.Григория, преосв.Кирилл покорил тамбовское духовенство, давно не встречавших подобного проповеднического дара. Вл.Кирилл сказал, что хотя он уже знает, что Тамбовская епархия испытывает большую тревогу ввиду натиска на православную паству сектантов, но поддерживает в себе уверенность, что рекомендованные ему с лучшей стороны пастыри окажутся деятельными помощниками в борьбе с сектантами. Своим новым сотрудникам по епархии владыка предлагал быть готовыми совместно обсуждать возникающие вопросы, взаимно помогать друг другу, а в случае возникновения разногласий — проявлять терпимость, уступчивость, покрывая все недоразумения взаимной любовью.101 Подобные слова из уст правящего архиерея (да еще прибывшего из столичного Петербурга) даже по тем временам были чрезвычайной редкостью. Вообще, как отмечалось тогда тамбовскими газетами, «новый владыка произвел чарующее впечатление своею бодростью, добротой и отеческим обращением со всеми».102 «Тамбовская епархия может радоваться, — писали в газете «Тамбовский край», — Бог послал ей одного из выдающихся иерархов — мудрых наставников, поборников правды Божией, творящих дело Господне со всяким усердием».103 И эти слова заключали в себе всем очевидную истину.
Все было ново для тамбовской паствы: и проникновенные проповеди еп.Кирилла, и полноуставные службы (на праздник Сретения Господня 1910 года всенощное бдение длилось пять часов, что очень скоро вошло в традицию), и неустанная энергия епископа, постоянно совершавшего поездки по епархии, и его простота, и знание нужд народа (владыка установил ежедневный, кроме воскресенья, прием посетителей с 11 до 13 часов).
И при всей этой неутомимой деятельности в личности вл.Кирилла удивительно сочетались епископское достоинство, цельность натуры и невозмутимость характера, которые, при несомненной внешней величественности иерарха, производили неизгладимое впечатление на всех, кто когда-либо общался с ним.
Уже самые первые месяцы служения вл.Кирилла были отмечены введением многочисленных новшеств, в том числе архипастырских с народом бесед и общенародного пения. В газете «Тамбовский край» в феврале 1910 так описывалось общение нового архиерея со своей паствой: после запричастного стиха, «как только владыка разоблачился и в мантии, с посохом в руках, вышел на амвон, преподав общее благословение, он обратился к предстоящим с предложением пропеть тропарь праздника Радуйся, Благодатная Богородице Дево. Очевидно, тропарь этот известен немногим, почему и в пении приняли участие немногие. Тогда владыка, заметив, что не хорошо не знать тропаря праздника, внятно и членораздельно прочел его несколько раз, предварительно разъяснив его содержание, затем последовательно предложил пропеть его раз пять, и в последний раз в пении приняло участие уже большинство молящихся».104
Свт.Кирилл ввел и общее пение Символа веры, молитв «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся», «Достойно есть». Причем владыка, стоя на амвоне, сам поначалу руководил общим пением, разъясняя, что эти молитвословия есть последование прп.Серафима Саровского, которое может быть исполняемо и в храме, и дома, и при любых жизненных обстоятельствах. Очень скоро общенародное пение в стройности уже могло сравниться с хоровым, а в воздействии на молящихся значительно превосходило оное. Что же удивительного в том, что прихожане, выходя из храма после такого богослужения, восклицали: «Господи! Как хорошо! Какого архипастыря сподобились мы иметь. Дай Бог, чтобы он пожил среди нас подольше. Чтобы его от нас не взяли».105
 |
Истовое литургическое служение вл.Кирилла привлекало огромное множество богомольцев. И это при том что владыка чрезвычайно редко служил в кафедральном соборе, предпочитая сокращенному приходскому уставу полноуставную монастырскую службу в Казанской обители, которую тамбовцы любовно прозвали «кафедральным монастырем». Вошло в обычай, что литургия, начинавшаяся в девять часов утра, завершалась в час дня, а всенощное бдение длилось не менее пяти часов (нередко бывало, что и более — с семи часов вечера, а то и раньше и до часу ночи). Причем прихожане особенно любили именно эти длительные архиерейские службы, совершаемые по монастырскому уставу.
Вл.Кирилл ввел в обычай ежегодное совершение заупокойных литургий в дни памяти тогда еще не прославленных в лике святых протоиерея Иоанна Кронштадтского, епископов Феофана Вышенского и Питирима Тамбовского, старца Оптинского Амвросия и многих других подвижников благочестия XIX-XX веков. Сам владыка служил в эти дни в Казанском монастыре, а викарный епископ (вначале — еп.Григорий, а позже — еп.Зиновий) в кафедральном соборе. После литургии все городское духовенство обычно съезжалось в Казанский монастырь на торжественную панихиду, в этот же день в духовной семинарии, училище и прочих образовательных учреждениях, устраивались чтения в память подвижников благочестия.
Еп.Кирилл был деятельным иерархом, чуждым рутины. Несмотря на то, что владыка чрезвычайно внимательно изучал все поступающие к нему из духовной консистории, духовной семинарии и прочих учреждений бумаги, он, однако, постоянно стремился к тому, чтобы бумажная волокита не заслоняла живой пастырской деятельности. Так, в июне 1913 вл.Кирилл утвердил решения образованной по его благословению комиссии, которая выработала проект по сокращению канцелярской деятельности благочинных Тамбовской епархии,106 всегда чрезмерно обременявших консисторию излишним бумаготворчеством.
Значительную часть своего времени владыка посвящал объездам обширной Тамбовской епархии, охотно посещая самые отдаленные сельские приходы, причем чаще всего без всякого предварительного уведомления. Эту практику вл.Кирилл завел еще в бытность свою начальником Урмийской Миссии, когда сама жизнь заставляла миссионеров объезжать с богослужебно-проповедническими целями сирийские церкви. Вот и в Тамбовской епархии еп.Кирилл стремился лично посетить каждый подведомственный ему приход, тем более что эта епархия также нуждалась в духовной Миссии, поскольку терпела бедствия от сектантов, наводнивших этот край. Не случайно уже в 1910 году еп.Кирилл основал Тамбовское просветительско-миссионерское Питиримовское братство.
При входе в храм владыка обычно обращался к местному образу Спасителя, вслух читая слова, начертанные на раскрытом Евангелии, изображенном на иконе, и именно с этих слов начинал свою импровизированную проповедь или же произносил поучение на тему прочитанного за литургией Евангелия или Апостола.
В 1910 владыка за десять поездок, предпринятых для обозрения своей епархии и знакомства с духовенством,107 посетил все уездные города Тамбовской губернии, пять мужских монастырей, одиннадцать женских, 124 сельских прихода. В городах еп.Кириллом за тот год было осмотрено 63 храма и 25 школ, в селах, соответственно — 124 и 53. Во время обозрения епархии владыкой было сказано 180 поучений.108 В следующем, 1911 году в продолжение также десяти поездок вл.Кирилл посетил пять городов, пять мужских и девять женских монастырей, 191 сельский приход и произнес 210 поучений. По тем временам это были весьма впечатляющие цифры, особенно если учитывать состояние российских дорог и транспорта в начале XX века.109
Темы проповедей вл.Кирилла всегда отличались знанием народной жизни. Пьянство, невежественное предубеждение против грамотности и школьного образования, подверженность сектантству — таков был круг тем, которые затрагивал в своих проповедях и поучениях еп.Кирилл. Но не только проповедью вооружался владыка против человеческих пороков. Так, например, в первые же годы его тамбовской деятельности в губернии резко возросло число обществ трезвости. К 1912 их насчитывалось 5б7, тогда как в других губерниях численность таковых не превышала 30-ти. Одни только общества Поройского и Липецкого уездов Тамбовской губернии насчитывали в своем составе около 30 тысяч человек. Всего же по всей России к 1912 году действовало 1818 таких организаций.
Просвещение народа и нравственное воспитание в православном духе неизменно оставались предметами попечительной заботы еп.Кирилла, унаследованной им от великого праведника Иоанна Кронштадтского.
Вл.Кирилл был удивительно внимателен и чуток к проблемам юношества, обучавшегося в духовных учебных заведениях, видя именно в них надежду Русской Церкви. Святитель призывал к осознанию каждым семинаристом важности и высоты того служения, которое его в будущем ожидает, напоминал, что даже по одному учащемуся судит народ о всем духовном заведении и духовном сословии. «Довольно, — с горечью говорил вл.Кирилл, — уж очень много грязи, упреков и насмешек проливали до сего времени на семинарии. Имя семинариста сделалось у нас синонимом недоучки, невежества, тупости, необразованности. Докажите обществу, что во многом глубоко оно заблуждалось относительно нас. И не думайте, что это можно будет доказать только галантным обращением, развязным поведением на веселых собраниях, дорогими выгнутыми штиблетами. Не внешними формами убедите вы общество, но своею жизнью. Только за тем, в кого веруют, жизни кого удивляются, словами и делами кого убеждаются, — за тем следуют, того слушают, того советы принимают».110 Будущий священномученик постоянно напоминал учащимся о высоком достоинстве духовного сословия, предстоящего в храме престолу, где совершается Бескровная Жертва, достоинстве, носителем которого может быть только праведный, непререкаемой жизни пастырь, любящий свою паству и любимый ею.
Очень часто владыка инспектировал семинарию и духовные училища, не только обозревая внешние условия деятельности этих духовно-учебных центров, но и непременно стремясь вникнуть в проблемы духовных школ, для чего постоянно беседовал с учащимися, посещал их занятия, прослушивая некоторые лекции, для выяснения уровня преподавания предмета, вместе с семинаристами. Бывало, что владыка посвящал посещению семинарских занятий и беседе с воспитанниками подряд пять-шесть дней.111 Учащиеся, видя столь попечительную о себе заботу, отвечали еп.Кириллу такой же любовью. О лучшем архипастыре они и не могли мечтать.
Здесь следует привести пример одной из бесед свт.Кирилла с воспитанниками IV класса Тамбовской семинарии после прослушанного ими урока философии:
Послушал я ваши ответы заданного урока; слышал и повторение нового, и вижу, что вы ведете себя, как и должно философам: хорошо учите — хорошо и слушаете. Сейчас мне невольно вспоминается из моей жизни то время, когда мы готовились к переходу в философский класс. До нас случайно дошел тогда слух, что философия более не будет преподаваться в семинарии, и говорю откровенно, известие это столь сильно поразило и подействовало на нас, что мы, если хотите, совершенно искренно готовы были плакать. Среди нас создалось убеждение, что для переходящего в четвертый класс откроется доселе неведомый мир, сделаются ясными тревожившие его неразрешимые вопросы, и он станет иным человеком.
Вот перед вами стройною чредою проходят один за другим философы. Каждый из них предлагает свою систему, создает известное мировоззрение, дает определенное объяснение основ бытия. Но приходит другой, опровергает предшественника, разрушает его здание, стремясь на обломках создать свои построения для того, чтобы они были беспощадно разрушены спешащими на смену иными.
Вы, между прочим, упоминали о Шопенгауэре. Как велико было в свое время его влияние, хотя бы на русское общество; но что представляет его система, как не сбор чужого добра? Так естественная человеческая мысль стремится познать и уяснить абсолютную первопричину бытия. Она, как птица, попавшая в клетку, бьется, портит крылья и клюв, и остается немощной ответить на вечно живые и бессмертные вопросы человеческого духа. Разрешение их вы найдете в последующих классах. Но, находясь в этом классе, изучая логический ход умозрений, вы развиваете свой ум. И дай Бог, чтобы это развитие было в добрую сторону.112
Отеческие советы и поучения вл.Кирилла всегда добрым семенем падали в сердца семинаристов, видевших за словами своего архипастыря не одно только желание назидать, но и то самоотверженное служение на ниве Христовой, которое отличало святителя. Еп.Кирилл напоминал воспитанникам духовной школы, чтобы они, достигнув некоторой высоты разумения Христова учения и став способными принимать твердую пищу, не пренебрегали молоком учения, которое заключено в Евангелии. «Приводилось встречать, — с печалью прибавлял владыка, — таких питомцев духовных семинарий, которые по окончании курса ни разу в течение не одного, а нескольких лет не взяли в руки свои Святого Евангелия».113
Свободная во Христе личность еп.Кирилла проявлялась буквально во всех его служениях, в том числе и в способности отделить зерно от плевел, выйти за пределы схоластического школьного богословия, часто насаждавшегося в духовных заведениях, и практикой церковной жизни определить значимое и существенное.
Тамбовская епархия была одной из наиболее заселенных сектантами. И вот вл.Кирилл в беседе с семинаристами, изучающими историю борьбы католичества с протестантством, рекомендует не закрывать глаза на действительные достоинства инославных религиозных деятелей и учиться у них (например, у католиков) любви к исповедуемой вере, ревности о ней, ибо протестантство, теснимое в Западной Европе, двинулось на Восток, в Россию, и теперь уже православным пастырям следует быть готовыми проявить свою ревность о Христе.114
При еп.Кирилле был устроен новый семинарский храм. При его освящении 16 октября 1911 архипастырь произнес проникновенную речь на слова прочитанного в тот день Евангелия. В речи владыки отразились и его особое сердечное отношение к воспитанникам семинарии, и его чуткая забота о родителях, понимание родительского беспокойства и озабоченности судьбой своих чад...115 Насколько глубокое впечатление произвела на семинаристов проповедь еп.Кирилла, можно заключить хотя бы из того, что за следующие два дня 17-18 октября 1911 в редакцию «Тамбовских епархиальных ведомостей» поступили статьи от 18 (!) воспитанников семинарии с восторженным описанием освящения нового храма и речи преосвященного владыки.116
Человек волевой и строгий, вл.Кирилл был требователен к духовенству. Он был нетерпим ко всякой небрежности во время богослужения: стоило ему заметить, что два диакона разговаривают в алтаре, как сразу же их имена появились в приказе по епархии с опубликованием в «Тамбовских епархиальных ведомостях». Однако при всем этом требовательность всегда соседствовала с уважением к духовенству. Здесь не было пресловутого противостояния монашества и белого духовенства. Это видно хотя бы из того, что владыка постоянно устраивал в архиерейском доме пастырские собрания городского духовенства, на которых в мирной благожелательной обстановке обсуждались проблемы пастырского служения и вопросы приходской жизни. Уже в 1910 еп.Кирилл обратил внимание на жалобы причтов городских церквей, что они бывают слабо представлены на епархиальных съездах, и своим решением значительно увеличил число представителей от приходского духовенства (до 70 человек) и число депутатов от церковных старост (до 35 человек).117
 |
Весьма показателен и следующий случай, имевший место после январской сессии епархиального съезда 1910 года. Тогда съезд, обсуждая акты ревизии, бывшей в ноябре 1909 по поводу недоимок в церквах Тамбова, Борисоглебска и других городов, предлагал применить очень суровые меры к настоятелям «провинившихся» приходских общин. Однако вл.Кирилл, как строгий, но справедливый управитель епархии, одернул излишне ревностных «не по Бозе» депутатов, полагая, что подобные вопросы необходимо решать только в духе любви и мира. «Съезд не должен был брать на себя не принадлежащих ему прав судебного учреждения,— писал еп.Кирилл в своей резолюции на протоколах епархиального съезда, — от него ожидалось деловое и спокойное обсуждение создавшегося положения, а не измышления тех карательных мер, какие епархиальная власть может применить к неисправным плательщикам».118
Дела Тамбовской духовной консистории еп.Кирилл просматривал чрезвычайно внимательно, а резолюции, какие налагал он на решения консистории, могут служить практическим пособием по пастырскому богословию. Вл.Кирилл всегда старался решить любое дело миром и любовью о Христе, но в случае необходимости архипастырь проявлял твердость, так что суд его был строг, но справедлив. Так, делая внушение одному благочинному за попустительство безобразиям, чинимым младшим клиром одной сельской церкви, за бездействие, когда дело можно было решить миром, и нерешительность, когда следовало бы и власть применить, еп.Кирилл 12 августа 1911 писал: «Благочинный должен сразу видеть и определять, можно ли случившуюся в причтовой жизни болезнь лечить пластырем благочиннического внушения или следует произвести операцию отсечения негодных членов, производящих соблазн в приходах».119
И все же при утверждении решения консистории вл.Кирилл никогда не забывал о том, что решается судьба не просто подведомственного ему клирика, а судьба человека, христианина, который по слабости своей может заблуждаться, но по своему христианскому достоинству заслуживает снисхождения там, где это снисхождение возможно проявить. Владыка действительно был пастырь добрый, часто бывало, что его резолюция смягчала решение, выносимое консисторией, особенно если он видел искреннее раскаяние провинившегося или его затруднительное семейное положение (многодетность или вдовство). Так, один псаломщик в сане диакона был определен духовной консисторией (за пьянство и грубость) на молитвенные и покаянные труды в Козловский Троицкий монастырь сроком на один месяц с получением от провинившегося подписки «не пить вина под опасением лишения сана и исключения из духовного звания».120 Еп.Кирилл утвердил решение консистории, но «ввиду начавшегося исправления» псаломщика-диакона решил «применить присужденное ему наказание условно, оставив Предтеченского на свободе дотоле, пока он будет воздерживаться от тех слабостей, за какие был судим. В случае же новой обнаруженной нетрезвости или грубости немедленно привести настоящий приговор о монастырском подначалии в исполнение». Силу сего условного приговора еп.Кирилл предлагал распространить на трехлетний срок, после чего, если псаломщик окажет исправление, его можно будет «признать достаточно укрепившимся в добром поведении, и дело настоящее посчитать оконченным».121
Зная нужды приходского духовенства, святитель нашел возможность изыскать средства для учреждении второго епархиального женского училища в г.Шацке, о чем стало известно на совещании 23 августа 1912.122 Вл.Кирилл для того, чтобы открытие училища состоялось уже в 1912-1913 учебном году, решил открыть его пока, до приискания необходимых средств, без интерната. Но и без этого радости и благодарности приходского (особенно сельского) духовенства не было границ: ведь отныне облегчалось положение их дочерей. Указом Святейшего Синода представление еп.Кирилла об открытии в Шацке училища в составе двух классов без интерната было удовлетворено.123
Хорошо зная по своему приходскому священническому служению в районе, населенном питерской беднотой, что такое нужда, вл.Кирилл занимался широкой благотворительностью, за что был очень почитаем в народе. Еп.Кирилл, например, привлек монастыри к помощи ремесленно-воспитательному приюту для малолетних,124 известно и то, сколь велика была заслуга владыки в успешной деятельности Крестовоздвиженского братства, содержавшего Тамбовское училище слепых детей. Постоянно посещая училище, внимательно, ласково и подолгу беседуя с детьми, лишенными (с рождения или после болезни: оспы, кори) зрения, помогая и личными средствами, владыка собственным примером привлекал в братство многих состоятельных особ, спешивших, глядя на самоотверженного архипастыря, также проявить усердие в деле благотворительной помощи детям и училищу. Так, именно владыка привлек к жертвованию на нужды слепых детей Александру Николаевну Нарышкину вдову обер-камергера (впоследствии статс-даму при императорском дворе), которая сразу же пожертвовала тысячу рублей на школу, а после неоднократно помогала с устроением школьной усадьбы.125 Среди лиц, которых вл.Кирилл привлек к благотворительному содействию слепым детям, была и княжна Лидия Петровна Кугушева, на средства которой был построен дом для слепых детей и которая всячески отказывалась принимать знаки какой бы то ни было благодарности. Еп.Кирилл, вручая княжне Библию от Святейшего Синода (княжна пожертвовала школе 30 тысяч рублей), сказал: «Вы скромны, княжна. Вы не хотели принимать благодарность. Но благодарность — это христианский долг, на каковой нам указывает притча Христа о десяти прокаженных».126 И действительно, будучи сам человеком высокой и безупречной духовной жизни, вл.Кирилл умел привлечь к делам благотворительным именно натуры возвышенные, по-евангельски чистые сердцем. Так было и при изыскании средств на строительство нового здания училища для слепых детей и храма, устроенного в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», каковые вл.Кирилл освятил 30 сентября 1912, в воскресенье. После этого на храм были водружены кресты.
11 января 1912 еп.Кирилл в архиерейских покоях созвал совещание по учреждению Церковно-археологического комитета Тамбовской епархии. После обсуждения проблем, решением которых должен был заниматься новоучрежденный Комитет (а это историко-археологическое описание церквей и монастырей Тамбовской епархии, содействие исследованиям жизни святых и подвижников благочестия Тамбовского края), был избран председатель Комитета. Им стал ректор духовной семинарии прот.Иоанн Александрович Панормов.127 Безусловно, учреждение Церковно-археологического комитета явилось чрезвычайно важным предприятием, принесшим уже в самые ближайшие годы первые плоды — материалы к истории Тамбовской епархии, историко-статистические и историко-археологические описания монастырей и храмов края. В октябре 1912 последовал и официальный указ Святейшего Синода с разрешением открыть Тамбовский церковно-археологический комитет,128 тогда же был опубликован в «Тамбовских епархиальных ведомостях» устав этого комитета.129
 |
2 ноября 1912 пришло известие о смерти митр.Петербургского Антония (Вадковского), которого еп.Кирилл хорошо знал и чрезвычайно уважал. Владыку это известие застало в Тамбове. В тот же день в сослужении еп.Григория и в присутствии учащихся и наставников семинарии еп.Кирилл отслужил панихиду по митр.Антонию, бывшему когда-то воспитанником Тамбовской семинарии, и сказал в память о нем проникновенную речь: «Сегодня в 4 1/2 утра скончался святитель земли Русской, первенствующий член Святейшего Синода, высокопреосвященнейший митр.Петербургский Антоний. Узнавши об этой печальной вести, я решил помолиться вместе с вами о упокоении души митр.Антония. Высокопреосвященный Антоний имел особенно близкое отношение к нашей семинарии. Он долгое время состоял почетным членом Попечительства о бедных воспитанникам. Митр.Антоний, как уроженец Тамбова, воспитывался здесь и образование первоначальное получил в нашей семинарии. Во время своего высокого служения митр.Антоний сделал много хорошего на благо Церкви Православной. Его дела принадлежат истории. Несомненно, что все, что он делал, все хорошее, доброе, благородное, является плодом его доброго сердца, его природы. Но несомненно также, что на все это большое влияние оказало и полученное им образование в здешней семинарии. Митр.Антоний оставил по себе добрую память. Будем же постоянно держать перед собой образ этого благородного святителя, будем стараться следовать ему, и да подаст Господь покой его душе».130
3 ноября вл.Кирилл отбыл в Санкт-Петербург, где принял участие в погребении почившего митрополита.131 В погребении высокопреосв.Антония участвовало 22 архиерея, свыше 60 архимандритов и митрофорных протоиереев, около 150 священников и иеромонахов, представители Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской и Константинопольской Восточных Церквей. По утверждению современников, «никогда еще не было на Руси, от дней святого Владимира равноапостольного, чтобы в погребении кого-либо принимало участие такое множество архиереев».132 Трогательный чин отпевания продолжался четыре часа.
По завещанию митр.Антония, тело его было положено в простой сосновый гроб и погребено под обычным восьмиконечным дубовым крестом. При обнесении гроба вокруг собора порывом ветра «воздух», которым было закрыто лицо почившего святителя, приподняло, венчик, покрывавший чело, сорвало и унесло в народ. Послышался шепот: «Смотрите, да он, батюшка, захотел показаться народу в последний раз». И народным взорам предстало задумчивое, спокойное, казавшееся живым, лицо почившего владыки.133 Еп.Кирилл возвращался из Петербурга в Тамбов, глубоко переживая кончину первоиерарха Русской Церкви, который некогда принял столь живое участие в его судьбе.
По завещанию митр.Антония, Тамбовской семинарии, воспитанником которой он являлся, отходила вся его библиотека, а облачения и кресты распределялись между Казанской и Санкт-Петербургской Духовными академиями и Александро-Невской лаврой.134
В январе 1913 викарный еп.Григорий был переведен на другую кафедру, а епископом Козловским, викарием Тамбовской епархии, был назначен бывший викарий Кишиневской епархии еп.Измаильский Зиновий (Дроздов).135
Вскоре еп.Кирилл Высочайшим указом от 6 мая 1913 был возведен в сан архиепископа.136 Впрочем, это не было знаком особого расположения императорского двора, а только констатацией тех, действительно, высоких заслуг, которые имел перед Русской Церковью преосв.Кирилл. Монархист по убеждениям, владыка тем не менее обладал слишком независимым и смелым характером, чтобы церковную иерархическую свободу слепо подчинять светской власти. Возможно, поэтому его не особо жаловали при царском дворе (не могли забыть случай с освящением крещенской воды).137
Сам свт.Кирилл, лишенный каких бы то ни было честолюбивых устремлений, не искал чинов и наград, но Святейший Синод всегда отмечал достойное архипастырское служение Тамбовского архиерея, что, например, выразилось в поручении ему обревизовать в марте 1913 Самарское и Уфимское епархиальные управления (тогда еще владыка находился в сане епископа). Интересно, что уже в то время вл.Кирилл обретал незримые, едва уловимые духовные связи с Казанской епархией. Через несколько месяцев после его ревизии на Самарскую кафедру был назначен еп.Михаил (Богданов), а на Уфимскую — еп.Андрей (бывший кн.Ухтомский), оба — бывшие викарии Казанской епархии. Сам архиеп.Кирилл, имея прежде такого духовного наставника и высокого покровителя, как митр.Петербургский Антоний (Вадковский), не мог не знать, что последний был не только воспитанником Тамбовской духовной семинарии, но и выпускником Казанской Духовной академии, являлся даже одно время преподавателем и инспектором ее (в сане архимандрита). Собственно, большинство выпускников Тамбовской семинарии распределялись именно в Казанскую академию, так что вл.Кирилл уже в то время имел постоянные отношения с Казанской епархией, знал многих ее церковных деятелей.
В 1913 в истории Русской Церкви произошло событие, неожиданно и самым трагическим образом потрясшее ее и обозначившее внутреннее неблагополучие, явившееся, в некотором роде, результатом авторитарного метода решения богословских (и не только богословских) вопросов, метода, воспитанного в иерархии синодальной эпохой.
В свет вышла книга афонского схимонаха Илариона «На горах Кавказа», которая послужила причиной возникновения в православной среде двух партий — «имяславцев» (или «имябожников») и «имяборцев». Последнюю возглавил влиятельный архиеп.Антоний (Храповицкий), что и предопределило результат «полемики».138 В 1913, вместо всецерковного обсуждения афонского имяславия, появилось синодальное послание, весьма противоречивое и весьма жесткое в отношении «имябожников». Это самым угнетающим образом подействовало на часть православных интеллектуалов139 и поддерживавшую афонцев часть русской иерархии,140 и, одновременно, посеяло смущение в умы прихожан, богословского образования не имевших. Афонские монахи, приверженцы имяславия, по синодальному указу, высылались с Афона и расселялись (до полного раскаяния) по монастырям Российской империи с запрещением в священнослужении и лишением сана.
Часть афонских монахов попала и в Тамбовскую епархию. И следует отдать должное пастырской мудрости архиеп.Кирилла, который сумел исполнить свое церковное послушание и одновременно проявить к гонимым, но ожесточившимся сердцем, монахам участие и христианское милосердие. В сентябре 1913 вл.Кириллу поступило письмо священника Михаила Шеваливского с сообщением об упорстве имябожника «инока Панкратия» (в миру — крестьянина Петра Лапина), и просьбой научить, как сказать в своей церкви по поводу афонской смуты и трудно понимаемой ереси об имени «Иисус».141 Владыка на этом письме наложил резолюцию: «В храме говорить об ереси нет необходимости, но вопрошающим объяснять с терпением и без раздражения против еретика Лапина. Надо и его убеждать с сожалением о его заблуждении».142
Через некоторое время священник сообщал, что инок Лапин возмущает сельчан разговорами, что терпит за Христа и правду Божию, что его скоро сошлют на каторгу или даже предадут смерти.143
На эти, очевидно спекулятивные, домыслы Лапина вл.Кирилл писал: «Объявить через благочинного именующему себя монахом Панкратием, что гнать его и преследовать за его еретичество никто не станет, а молиться, чтобы Господь Иисус Христос, Истинный Бог наш, пощадил Свое создание, дал бы ему покаяние и обращение на истинный путь, о том будем! Если Петр Лапин был пострижен в монастыре и считает себя монахом, то властию, мне данною, приказываю ему ни с кем, кроме священника своего, не беседовать о вере. Пусть в смирении усердно молится, чтобы Господь избавил его от прелести и снова ввел в ограду церковную».144
Вопрос об имяславии не мог, конечно, быть решен однозначно в пользу имяславцев, но многие православные христиане как в России, так и в других православных странах ожидали пересмотра резкого синодального решения, возобновления богословского обсуждения (и выяснения) православного учения об имени Божием, уяснения того, в чем сходились и в чем расходились взгляды сторонников и противников «имяславия». Поместный Собор 1917-1918 (где «имяславие» имело авторитетных сторонников в среде ученых и епископата) для решения этого вопроса выделил особую подкомиссию под председательством архиеп.Полтавского Феофана (сторонника «имяславия»). Но революционные события прервали деятельность Собора и работа подкомиссии ограничилась только двумя вступительными заседаниями.145
Однако не только «имяславие» владело умами русских людей в эти годы. Все более глубоким становилось влияние материализма и атеизма. «Воинствующее безбожие» придумано большевиками только как термин. Как особое социальное явление оно стало проникать в жизнь российского общества гораздо раньше. И здесь свою трагическую роль сыграла отечественная интеллигенция и отечественная пресса. Архиеп.Кириллу приходилось в меру своих сил противостоять нападкам на Церковь, все более усиливающимся с начала XX века. Об этом свидетельствует открытое письмо вл.Кирилла редактору газеты «Тамбовский край». Это был смелый и мужественный шаг, особенно если учитывать, что уже тогда начиналась волна антицерковных газетно-журнальных публикаций.
Сейчас в № 1476 Вашей газеты, от 9 сего августа, — писал вл.Кирилл, — прочитал небольшую заметку под заглавием «Почетный член Ной», возмутившую меня до глубины души, как открытое глумление над Святой Библией и библейскими лицами. «Общество американских кораблестроителей и морских инженеров» допустило на своем собрании пошлую выходку: скажите, для чего надо читателям «Тамбовского края» не только знать о том, но и подражать этой пошлости, силясь превзойти американцев пренебрежением к лицам священноисторическим и к откровенному слову Божию, заключенному в Святой Библии?
Не знаю, можете ли Вы себе вообразить, но я отлично представляю то душевное смущение, какое будет переживать всякий, не отказавшийся от Бога человек, читая шутовскую болтовню г.Робура о подводной лодке пророка Ионы с запасом воздуха и пищи. Шутить над тем, кого Господь Христос поставил великим знамением от Ветхого Завета Новому (Мф. 12:39-40) — значит нагло кощунствовать. Называя поступок Вашей газеты настоящим именем, я исполняю пред ее читателями, моими духовными чадами, свой пастырский долг; Вам же напомню только слова Спасителя: Горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит (Мф. 18:7). В надежде, что Вы не пожелаете навлекать это горе на себя, считаю нужным просить Вас дать настоящему письму место в ближайшем № Вашей газеты.146
За заботами будней вл.Кирилл не забывал и о других сторонах своего служения, в особенности — литургической. Достаточно посмотреть на расписание его богослужений: с 24 декабря 1913-го по 7 января 1914 — 14 литургий и всенощных, совершенных, в основном, в Казанском монастыре,147 а с 1 по 12 апреля (в Светлую и Страстную седмицу) — это все литургии и всенощные, весь круг богослужений этих дней.148 Если учесть, что обычная литургия (свт.Иоанна Златоуста), совершавшаяся владыкой, длилась около 3,5-4 часов (следовательно литургия Преждеосвященных Даров — и того более), а всенощная — до шести часов, и если учитывать, что и в эти дни архиерей не освобождался от необходимости вести епархиальные дела, то можно сказать, что подобное ревностное литургическое служение было не чем иным, как пастырским подвигом вл.Кирилла.
Помнил владыка и о почивших иерархах и подвижниках благочестия. 2 ноября 1913 (в годовщину смерти митр.Антония) владыка совершает в Казанском монастыре заупокойную литургию и панихиду по Петербургскому святителю, 20 декабря — по прот.Иоанну Кронштадтскому, 22 декабря — по всем почившим Тамбовским иерархам.
К этому же времени относится и благословение архиеп.Кирилла на устроение в разных местах епархии краткосрочных народно-миссионерских противосектантских курсов. В «Тамбовских епархиальных ведомостях» появляется специальный раздел — «Миссионерский листок», полностью посвященный рассмотрению проблем, связанных с сектантством, весьма активизировавшимся в Тамбовском крае.
