Куяльницкий или Андреевский лиман с видом на церковь св.Пантелеимона
Куяльницкий или Андреевский лиман с видом на церковь св.Пантелеимона |
Мои воспоминания об Одесских лиманах доходят до 1841 года. А между тем, целебность этих лиманов, как видно, была известна очень давно. В 1828 году Императрица Александра Феодоровна, в бытность свою в Одессе во время войны России с турками, посещала дачу Десмета, ныне парк, как замечательную своими розами. Из этого видно, что застроение дачами лиманов в то время уже процветало. Дачи преимущественно строились по южной стороне лиманов. Северная сторона была заселена на Хаджибейском лимане двумя-тремя деревеньками, а на Андреевском — немцами-колонистами. На западной стороне обоих лиманов расположилось несколько помещичьих усадеб. О целебности лиманов сообщил мне старожил гор.Одессы, имевший дачу на западной стороне Хаджибейского лимана, Захарий Кириакович Ставро, что он, по совету окрестных мужиков, старожилов, страдая ногами, приказал вырыть яму в несколько аршин в квадрате, глубиной до аршина. Этот резервуар он выложил досками и приказал наполнить водой из лимана. Купанье в этой воде, подвергавшейся сильному испарению от солнечных лучей, он мог производить не более 5-6 дней, затем вода делалась такой плотной и сильной и так резала и щипала тело, что приходилось переменять воду. Двухмесячное купанье в этом резервуаре совершенно восстановило его ноги. Кроме того, практиковалось зарывание в песок, для чего прямо на берегу вырывалась неглубокая канава, которая оставлялась на время под действием солнечных лучей; затем, в то время, когда мокрый песок еще не совсем высыхал, в эту канаву клали больного и засыпали песком по шею, оставляя в таком положении по несколько часов.
Доктором Андреевским была открыта целебность Куяльницкого лимана в 1834 году и с этого времени лиман стал называться Андреевским. В 1841 году было обращено внимание на целебность лиманов и тогда же приказом общественного призрения был устроен на Андреевском лимане камышовый барак без потолка, крытый камышом, для помещения двадцати больных. При открытии этого первого лечебного заведения я был приглашен освятить его в присутствии губернатора Ахлестышева, членов приказа, старшего врача больницы Бален-де-Балю и секретаря Врето. Больные пользовались только купаньем в лимане. Барак этот просуществовал всего один год. По жалобе окрестных дачевладельцев на бесцеремонность больных, отправлявшихся купаться из барака в лиман и по дороге раздевавшихся, приказом общественного призрения лиманная лечебница была переведена с Андреевскаго лимана на Хаджибейский, который тоже в это время был признан лечебным, для чего была нанята дача Кальсберга, ныне Вернера, смежная с парком. Больные купались в лимане, который тогда был гораздо ближе. На этой даче стали применять уже грязь. Так как между этой дачей и лиманом была ложбина, наполнявшаяся во время дождей водой, то по окраинам этой ложбины было много грязи, где были расставлены деревянные ящики со стеклянными крышами. Грязь нагревалась солнечными лучами. В эти ящики клали больных на несколько часов, после чего обмывание производилось в самом лимане. Такой способ лечения производился года два или три. Затем устроены были для пользования грязями корыта на самой даче Кальсберга. По инициативе смотрителя больницы, Майбороды, там часто по праздникам совершаемы были мной молитвословия, пелись молебны, акафисты.
Когда общественное управление стало заведывать богоугодными заведениями, то им была куплена с торгов за 12,000 руб. сер., по инициативе попечителя Зарифи, дача Волохова, бывшая городского садовника Десмета, и грязелечебное заведение на Хаджибейском лимане стало постепенно усовершенствоваться и, наконец, получило свой настоящий вид. Врачами, заведывавшими заведением с самого его основания, были Серединский, Бертензон, Конопак, Яковлев, Григорович, Сморчевский, Мочутковский, Акин, Грумберг, Зорин, Врублевский и Чаушанский. Кроме этого заведения, летъ 15 тому назад устроена самостоятельная еврейская грязелечебная больница. Существует также около 40 лет, если не более, детский приют, но там, кажется, дети только проводят лето. Известно мне также, что в прежнее время лето проводил на лимане и институт благородных девиц, нанимая для этого помещение на даче Дидрихса, ныне Звонарева. Частных лечебниц на Хаджибейском и на Андреевском лиманах, сколько мне известно, три: на Хаджибейском — Друта, на Андреевском — больница доктора Бертензона и доктора Яхимовича. Для лечения лиманом больные избирались большей частью из среды пользующихся в больнице. Старший врач по временам наезжал для наблюдения за пользованием.
Безымянная площадь находится на Херсонской улице, близ городской больницы. Место это прежде принадлежало греку-бедняку. На нем разведен был сад и небольшой домик. Грек-бедняк тяготился этим местом и более потому, что на его обязанности лежало содержать в чистоте улицу, которые тогда мостились щебнем, при сырости превращавшимся в грязь, и домовладелец — грек собственными руками должен был собирать эту грязь и вывозить на чумную гору. Это заставило грека продать все это место Нарышкину за 8 тысяч рублей ассигнациями. Нарышкин несколько времени выпасал на этом месте лошаков, верблюдов, мулов и дойных коров. Впоследствии, по совещании с генерал-губернатором М.С.Воронцовым, Нарышкин продал это место городу для устройства на нем площади с магазинами кругом. Площадь эта необходима была потому, что в то время хлеб доставлялся в город на воловых подводах и город во время привоза буквально был запружен подводами так, что от них ни проходу, ни проезду не было. Таким образом возникшая площадь стала наполняться подводами с хлебом. Когда хлеб стал поставляться вагонами, то и площадь потеряла свое значение.
Чума 1838 года занесена была в город досмотрщиком карантина, у которого умершее дитя от чумы погребал священник Покровской церкви, Бочаров. Принесенным с погребения платочком он занес чуму и в семью свою. Когда заболели дети священника, тогда только узнали, что это чума. После этого приняты были меры: оцеплен был город и специально двор и все жилье Покровской церкви; донесено было градоначальником Левшиным в Петербургу но тут сделана была ошибка: посланный пакет не был подвергнут окурке. Говорят, покойный Император Николай Павлович, получив донесение без окурки, три дня никого не допускал к себе из опасения подвергнуть заразе. Другая ошибка была сделана посылкой парохода в Крым к генерал-губернатору Воронцову, который сказал: «Чума в Одессе, и в Крым ее привезли».
С приездом Воронцова закрыто было богослужение во всех церквах Одессы, заболевших чумой отправляли в Карантин. По поводу пропуска чумы наряжено было следствие, результантом чего было удаление врачей из Карантина. Градоначальник Левшин переведен был в Иркутск. Когда на место его явился граф Толстой и жители города обратились к нему с просьбой, чтобы он снял оцепление города, то он ответил им, что забыл ключи в Петербурге.
