Вопрос о живом проповедническом слове, как об одном из могучих средств пастырского воздействия на душу пасомых, больной и насущный вопрос, особенно в теперешнее время, когда у всех — призванных и не признанных учителей — разверзлись широко уста и из них текут часто целые ручьи воды очень мутного качества. Очень благовременно, чтобы теперь-то именно как можно шире отверзлись уста пастыря Христовой Церкви и вещали пасомым глаголы жизни, а не буквы только и влекли за собой слушателей по пути правды Христовой. Недостаток «живой» пастырской проповеди сознается и самими пастырями, переживается видимо с болью сердечной и побуждает некоторых подумать о мерах к возрождению проповедничества. Нам пришлось недавно познакомиться с одним из проектов к поднятию и развитию «живой, а не формальной проповеди», любопытным в том отношении, что он представляет собой голос самого же духовенства по данному вопросу, даже больше — целого проповеднического комитета, имевшего возможность познакомиться с недочётами пастырской проповеди непосредственно по самым проповедническим образцам. Здесь в качестве желательной и полезной меры «к развитию живой, а не формальной» проповеди указывается следующее:
В пояснение целесообразности указанной меры в проекте говорится: «духовенство епархиального и уездных городов не может быть поголовно из хороших проповедников; поэтому приходится нередко наблюдать: выходит один проповедник, слушатели толпятся к нему поближе; выходит другой, — слушатели спешат выйти из церкви. Не было бы последнего грустного явления, если бы проповедники говорили живую, интересную проповедь. Вот лучшие проповедники епархии должны по назначению или соглашению говорить свою проповедь при Архиерейских служениях и по городским уездным соборам. Проповеди их должны печататься в «Епархиальных Ведомостях», как проповеднические образцы и как показной материал, по которому епархиальное духовенство могло бы судить о правильности или неправильности своих передовых проповедников.
Означенные меры, по словам этого проекта, могли бы поднять проповедничество на желанную высоту, особенно, если бы принято было к исполнению слово Апостола: Прилежащии добре пресвитеры сугубыя чести да сподобляются: паче же труждающиися в слове и учении (1 Тим. 5:17).
Думаем, что и каждый пастырь сам в состоянии оценить пригодность или непригодность этих двух мер к поднятию живой проповеди. Ведь ещё вопрос в том, где и как достать хороших живых, одушевлённых проповедников, как их приготовить? Если же они есть, то уж проще по их личному опыту, по их укладу духовной жизни раскрывать принципиально условия, средства и путь к выработке живой проповеднической речи. Одно упоминание о хороших проповедниках и выдвигание их на передовые места вовсе не решает по существу вопроса о подготовке, выработке живого проповедника, а отсюда и живой проповеди, не пригодно. Дайте нам живого, одушевлённого и одухотворённого пастыря, и будет у нас живая проповедь, а первое-то и опускается из виду проектом.
Нам хочется сказать по поводу этих двух мер, предложенных указанным проектом, как весьма пригодных для развития живой проповеди, следующее. Перспектива «сугубой чести» за проповедничество, безусловно, довольно сильное и верное средство к привлечению пастырей к делу проповеди, это вполне понятно — такова уж наша человеческая натура. Насколько в существе дела поднимается от этого самое проповедничество с его качественной стороны, а не с количественной, вопрос другой. Нам думается, что и специальное печатание в «Епарх. Ведомостях» всех проповедей есть желание тоже своего рода чести. Но в какие условия будет через это поставлено существование и самая физиономия Епарх.Вед. представляем судить самим пастырям. Образцы выдающихся проповедей, печатать которые очень полезно, а если задаться целью отпечатать проповеди всех пастырей Епархии, может быть по нескольку от каждого, да еще критику их, это едва ли возможно и посильной Епархиальному Органу в течение года. Да разве не могут присылать компиляций и заимствований и пользоваться печатными проповедями на следующий год из прошлых, как готовыми, вместо своих. Когда печатаются не все проповеди, а только лучшие, лишнее побуждение для желающего печатать свою проповедь серьёзнее отнестись к ней и получить, таким образом, через напечатание некое сподобление «особой чести». Нам думается, каждому пастырю полезнее гораздо для выработки дара проповедничества вместо чтения всяких проповедей в Епархиальных Ведомостях с их разбором (да и кто их будет разбирать; разве особый Епархиальный критик с приличным окладом жалования?!) впитывать в себя Слово Божие, перлы духовного красноречия святоотеческих поучений и читать сборники современных выдающихся проповедников, а главное самому необходимо со всем усердием прилежать этому делу, ибо оратором никто не родится.
Думается нам, что и избранные окружные проповедники мало поднимут проповедничество. Правда, за служением Архиерейским, особенно в дни торжеств, и в соборных церквах действительно нужно выпускать лучших проповедников, а не без различия по расписанию. Но что собственно может сделать тот или иной окружной проповедник, приехавший в приход один, два раза и сказавший блестящую проповедь. Самое большее конечно то, что после двух-трёх блестящих проповедей, слушатели перестанут внимать нехитрым речам своего батюшки, а сам батюшка в один или два сеанса не может воспринять ораторского таланта, приёмов и способов красноречия от окружного проповедника. Дело проповедника, его тип, тайна его влияния на слушателей обусловливаются весьма многими индивидуальными свойствами проповедника, есть тайна его души, и передать её и привить другому весьма трудно, если совсем не невозможно. Кроме того, нам лично думается, что для успеха проповеднической деятельности, успеха не в смысле внешнего эффекта и минутного впечатления, а для возрождающего воздействия на душу пасомых, нужно, чтобы душа пастыря и души пасомых срослись между собой, открыты были друг другу в интимностях и частных свойствах, словом проповедник должен быть свой, родной, понятный и известный пасомым, именно свой пастырь; и только на этой уже внутренней связи пастыря с пасомыми возможны и живая речь, и понимание нужд жизни, и живое влияние до глубины души.
Блестящий оратор, налетевший внезапно, как бы порыв ветра, может, конечно, сорвать общий восторг толпы, вызвать слёзы и т.п., но и только: он всё-таки чужой человек, и слова его могут вращаться только в области общих идей и мыслей, а не касаться тех частностей и особенностей душевной жизни, из которых слагается жизнь человеческая и на чём устанавливается живая связь пастыря с пасомыми.
Нам думается, что в желании иметь образцовых, особых специальных проповедников можно усматривать ясное сознание необходимости хорошей, серьёзной подготовки наших пастырей к делу проповеди и в ораторском искусстве, чего действительно не достаёт в нашей духовной школе, и вот хочется этот школьный пробел восполнить на счёт окружных, образцовых проповедников, способным несколько как бы помочь пастырям в выработке проповеднического дара. Так пусть тогда будут какие-нибудь проповеднические ораторские курсы. В противном случае польза от окружных проповедников для дела и для Церкви и положение их будут подобны положению епархиальных миссионеров.
