Думается, братие, что не ошибусь, если скажу, что Ваши настроения и чувства данной минуты могут, хотя отчасти, напоминать те настроения и чувства Ваши, которые Вы переживали в далёком уже прошлом, — когда Вы впервые оставляли родной дом и отправлялись в незнакомую ещё для вас школу. Правда, конечно, сложнее теперешние ваши чувства и трудно вполне в них разобраться, ибо и сами вы уже не робкие дети, а зрелые юноши, много передумавшие и перечувствовавшие. Но робость и смущение перед открывающимся жизненным простором и вместе некоторое приятное сознание за свою якобы уже зрелость и полную правоспособность без сомнения похожи на ту робость, и грусть, и вместе детский задор любопытства, с которыми Вы в первый раз отправлялись в школу.
И вот теперь, как и тогда, да, как и всегда бывает при расставании людей, долго живущих вместе, только чувствуется потребность о многом поговорить, о многом бы спросить, многое бы сказать в напутствие и притом самое главное и нужное, но трудно только решить, что же самое-то главное, так и теперь не легко решить: что же сказать Вам в напутствие. Ведь то, что мы обычно называем жизнью, так сложно само по себе и так строится, как будто бы по каким-то особенным, совершенно независимым от самого человека законам, что нужна особая высшая проницательность, а может быть вернее особого рода простота взгляда на жизнь, чтобы уметь разобраться в ней и не утерять свою личность.
Многое покажется вам странным и непонятным: и в жизни людей и их деяниях увидите много такого, что будет казаться вам обидным и недостойным человека. Увидите, как часто совесть и правда приносятся в жертву маммоне и самолюбию, увидите в примерах живых, как глохнет и гибнет духовная жизнь и люди становятся «бывшие люди».
Не вздумайте строго судить этих людей, не вздумайте отнимать у них возможности тех благородных порывов, которыми полна, быть может, теперь Ваша душа, ибо это будет несправедливо. Вы сами увидите скоро, как будут разбиваться и Ваши идеалы, взлелеянные Вами в эти юные годы, и не увидите только, а почувствуете это с болью и муками, ибо ведь дороги, конечно, вам эти детища Вашей юной души. Почувствуете скоро и Вы, как будет падать и Ваша энергия, увидите, как каждый шаг Вашей доброй деятельности будет доставаться Вам ценой мук и скорбей.
Отчего это будет и как это будет, на это лучше ответит Вам сама жизнь, ибо у каждого из вас будет своя жизнь, но лучше будет, если Вы вперёд будете ждать этого и готовиться. И не омрачить мне хочется Вашу теперешнюю радость, так естественную при конце нелёгкого школьного пути, не смутить Вас, а только сказать одну правду, может быть и горькую. Прощаясь теперь с воспитавшей Вас школой, школой, зачем скрывать, поносимой теперь и нелюбимой, скажите каждый себе: «Прощай наша свобода, прощай время юношеских мечтаний, бескорыстной дружбы и братской любви». Те из вас правда, кто пойдёт в новую школу, могут ещё надеяться на это и дальше, но кому сужден иной жребий, для тех скоро откроется правда этих немножко нерадостных слов. Помню и мы говорили, кончая школу, наконец-то кончен этот суровый путь неволи, и опеки, наконец-то мы на свободе и собственной воле. Да, братие, обманчива эта свобода и вольная своя волюшка, и значит она только то, что самому уже потребуется определять теперь и свои отношения к тем, с кем столкнёт жизнь; самому потребуется определять теперь задачи и цели своей деятельности, самому же потребуется решить вопрос: Богу или маммоне служить, блюсти ли совесть или гоняться за хлебом: и как часто, к сожалению, последний бывает камнем падения многих!
Значит эта вольная волюшка только то, что каждый из Вас, решивший блюсти совесть и правду, должен прямо спросить себя: «Что же я внесу в жизнь и что дам для других». Ведь не так, братие, нужно смотреть нам на жизнь, что она должна давать нам всё, и мы от неё можем брать всё, что нам угодно, а наоборот так должны думать и так должны быть готовы, чтобы эта общая жизнь человеческая получила от нас одно только доброе и святое, только полезное и созидательное для неё, и чтобы мы явились в неё и внесли в неё свежую добрую силу к её созиданию. Так можем ли мы действительно дать что-либо для жизни хорошее и свежее, готовы ли мы внести в неё хотя нашу юную душу и крепкую веру в правду и добро, вот об этом-то должны бы спросить себя теперь и прислушаться чутко, что скажет на это Ваша совесть. Ведь легче, конечно, брать, хотя бы и от жизни, готовое хорошее, нежели вносить в неё. Но долг совести нашей и благо жизни самой требует от нас последнего, ибо ведь и благо общей жизни, как бы его кто ни понимал, может созидаться только из суммы добрых начинаний и благих результатов каждого деятеля. И поверьте, братие, что не мечта о каком-то общем благе и любовь к человечеству вообще, а только живая добрая сила, да любовь горячая к тем и к тому, с кем судил Бог жить и работать, могут вести и к созиданию общего блага, и отдельные светлые точки на тёмном жизненном фоне, дробясь и множась, могут рассеять общую мглу.
А теперь, именно теперь-то и требует жизнь добрых и честных работников, бодро смотрящих вперёд и сознающих свою нравственную силу и мощь. Вот почему и время школьной жизни, дорогое и невозвратимое время, должно быть временем упорного труда, временем выработки того духовного капитала, который каждый из нас должен вносить в общую жизнь.
Различны, конечно, будут пути вашей общественной деятельности. Различны будут и запросы к вам, но, кажется, ко всем деятелям одинаково приложимо то пожелание, которое вы услышите сейчас у Апостола: «Так чада света ходите». Этим бы пожеланием и я напутствовал вас, братие, в вашу новую жизнь. Да будут эти слова как бы знаменем вашей деятельности и постоянно судящими каждый шаг вашей жизни.
Света-то, именно света духовного требует теперь жизнь, о свете кричат всюду и все, света жаждет и та серая среда, в которую поставит вас пастырство, эта родная для многих из вас дорожка. И вспомните тогда, братие, вступая на эту дорожку, Ваше звание, что нет из вас премудрых по плоти, как говорит Апостол (1 Кор. 1:26), нет сильных и благородных; не унывайте однако, а помните, что сила Божия в немощи совершается и Царствие Божие не в словеси, а в силе и правде. И те новые условия вашей пастырской деятельности, при которых вам суждено начать эту деятельность, разумею свободу вероисповедания, потребуют от вас чрезвычайного напряжения ваших духовных сил, потребуют той именно силы и правды, которая не словами доказывается, а даёт себя чувствовать непосредственно. И если труден этот путь духовного делания, путь возрождения душ к истине жизни, то и плодотворен он, и благороден, прочны плоды его: ведь из этого только внутреннего источника обновлённой души может вытекать обновление и всей жизни. Это тоже, что напоить чашей студёной воды жаждущего и избавить его через этого от смерти: помните, что и за это будет награда и утешайте себя этим. Пусть другие пути шире, блестящей и виднее, но знайте и те из Вас, кто пойдёт по ним, что от внутреннего только человека нужно ждать обновления жизни, и Вы сами сводите непременно всё к своей душе, и душе ближних по руководству совести и любви. И ещё Вам скажу на прощанье: не с самолюбием и возношением, не с мечтами и ложной уверенностью в свои силы и в скорый успех своей деятельности вступайте в жизнь, а со смирением и сострадательной любовью к людям, ибо в них только заключается великая сила, способная победить всё. А для нас, провожающих вас в жизнь, не будет большей радости, как слышать чад своих в истине ходящих (2 Ин. 1:4).
