Священномученик Андрей Архиепископ Уфимский

От редакции: Жизнь и деятельность св.Новомученика Архиеп.Андрея (Ухтомского) является одной из многих нераскрытых страниц истории Катакомбной Церкви. О нем не любят говорить, и это несмотря на то, что сей Иерарх был ключевой фигурой в организации самой представительной и твердой ветви ИПЦ, "андреевской ". Ведь только "андреевская" Иерархия Катакомбной Церкви смогла просуществовать до наших дней, сохранив все ее традиции в первозданном виде, и в этом, как нам кажется, заключается главная причина, почему некоторые круги, причисляющие себя к "Русской Православной Церкви" столь заинтересованы в том, чтобы имя Вл.Андрея как можно реже встречалось на страницах церковной печати, разве что — в искаженном свете. Но теперь настало, наконец, "время сотворити Господеви".

В № 2 (11), 1998 Вестника "Русское Православие" были опубликованы материалы, опровергающие клеветническое обвинение Архиепископа Андрея в том, что он якобы оставил управление своей Уфимской епархией и перешел в старообрядчество, и некоторые другие обвинения. Ныне мы продолжаем знакомить читателей с жизнью и деятельностью святителя Истинного Православия, Владыки Андрея Уфимского. Надеемся, что нижеследующие статьи будут не последними на данную тему в нашем издании.

Профессор И.М.Андреевский
Архиепископ Андрей (князь Ухтомский)

Память 22 августа / 4 сентября (†1937)

Архиепископ Андрей, в миру Александр Алексеевич Ухтомский (из княжеского рода Ухтомских, происходившего от потомков Рюриковичей) родился 26 декабря 1872 года. Вместе со своим братом Алексеем (который стал известным ученым, а потом и тайным епископом) он получил высшее образование в Московской Духовной Академии, возглавляемой сначала Архиепископом Антонием (Храповицким), будущим Митрополитом и Первоиерархом Русской Зарубежной Церкви, и затем — Архиепископом Арсением (Стадницким), который стал Митрополитом Новгородским. Оба этих иерарха на Соборе 1917-18 гг. были выдвинуты первыми кандидатами на Патриарший престол.

После окончания академии молодой Александр Ухтомский, тогда 23-х лет от роду, принял монашеский постриг, и через четыре дня был рукоположен в сан иеромонаха.

Впоследствии, в проповеди перед своим рукоположением в Епископа, Владыка Андрей вспоминал, каким страхом он был объят, когда молодым монахом принял на себя такую ответственность: «Я испытывал ужасные муки с тех пор, как впервые услышал слова, произнесенные при рукоположении: “Прими этот Завет (Тело Христово) и блюди его целым и незапятнанным до последнего вздоха. В этом ты должен дать ответ в великий и страшный день Второго Пришествия Господа Бога и Спасителя Исуса Христа”. Я думал так: “Как я могу хранить этот великий Завет, который был доверен мне, Тело Христово, если я не могу даже хранить себя?” Я чувствовал тогда, что Святые Тайны Евхаристии были, поистине, пламенем, попаляяющим недостойных. Целых два года я не находил мира, совершая Святые Тайны, и трепетал от страха пред моим недостоинством, готовясь оставить это великое и благоговейное призвание. Но встреча с великим батюшкой Иоанном Кронштадтским спасла мою душу от последующей скорби, муки и продолжения почти болезненной борьбы в моей душе. Когда я спросил его совета, Отец Иоанн сказал: “Да, мы все виновны перед Святыми Тайнами, но мы должны быть верны нашему священному долгу ради послушания Святой Церкви. Оплакивая наши собственные грехи, мы должны, тем не менее, исполнять волю Христовой Церкви и следовать распоряжениям Церкви, которые мы узнаем через наших Архипастырей”. Эти слова Отца Иоанна были поистине целительным бальзамом для моей израненной и грешной души, которая терзалась в различных сомнениях; они установили мое мировоззрение и указали мне путь в жизни; я начал понимать его только как самое точное исполнение послушания Церкви, как самый совершенный способ служения Святой Церкви, народу Божию и людям Божиим, которые были искуплены драгоценной Кровью Христовой».

В 1899 году иеромонах Андрей принял сан архимандрита и был назначен смотрителем Казанской миссионерской школы. Он начал свою работу православного просвещения молодым иеромонахом еще в Осетии, в миссионерской семинарии. Его все глубоко уважали и любили. Вскоре он стал широко известен своим милосердием к бедным и нуждающимся. Также стало известно, что будучи занят самой активной общественной деятельностью, он вел строгий аскетический образ жизни: проводил ночи в молитве, используя для короткого отдыха жесткую кровать без одеяла и подушки, всегда постился, никогда не ел даже рыбы. Когда его состоятельные почитатели дарили ему корзины со свежими фруктами, то он немедленно раздавал их семинаристам и детям. Люди изумлялись, видя, что он употребляет только две-три просфоры и несколько стаканов чая в день, никогда не жалуясь на болезнь или недомогание. Напротив, его работоспособность и активность были поразительны.

Приняв сан архимандрита, он стал настоятелем старинного Свято-Преображенского монастыря в Казани и также основал женский монастырь для татарок. Он был замечательным духовным наставником, печатал журналы и брошюры, организовывал миссионерские съезды.

Однажды в революционный 1905-й год рабочие порохового завода в восьми милях от Казани подняли мятеж под воздействием коммунистической пропаганды и убили одного из восьми директоров завода. Бочка взрывчатки взорвалась, выбив все стекла в близлежащих домах. Архимандрит Андрей тотчас же вскочил на лошадь и, рискуя собственной жизнью, поскакал на завод. Там он взобрался на возвышенное место и спокойно стал ждать, когда утихнет бушевавшая толпа людей. Они смеялись над ним, проклинали, швыряли в него грязью и гнилыми яблоками; но он стоял тихо, взирая на них, и спокойно молился. Толпа, видя его безстрашие и миролюбие, постепенно стихла; и тогда архимандрит начал говорить. Его речь была короткой, но настолько сильной и властной, что все раскаялись, осознав, какой грех они совершили, убив невинного человека. Они освободили других директоров и возобновили работу после того, как проводили архимандрита Андрея с великим уважением назад в монастырскую обитель.

В скором времени, в 1907-м году, он был рукоположен в епископа Мамадышского, викария Казанской епархии, с сохранением прежних обязанностей. В 1911 году Епископ Андрей был переведен в Сухуми на Кавказ, но в 1913 году получил назначение на кафедру Уфимской епархии, северо-восточней Казани, где было немало мусульманского населения.

Владыка Андрей много ездил в миссионерских, просветительских целях. Его знали и любили по всей России. В 1917 году он являлся одним из первых кандидатов на кафедру Петроградского Митрополита, но тогда большинством голосов на нее был избран Архиепископ Вениамин (Казанский), разстрелянный в 1922 году. Предчувствуя приближение революции, Владыка Андрей призывал всех православных верующих объединиться вместе за Помазанника Божьего, Царя; но в то же время он высказывался против угнетения бедных богатыми и показывал себя верным учеником Митрополита Антония в справедливой критике Синодальной системы церковного управления и призывал к возстановлению Патриаршества и подлинной соборности. Когда произошла февральская революция, Епископ Андрей был одним из немногих иерархов, открыто отказавшихся поминать за богослужениями "Временное правительство", узурпировавшее власть в России. Большевицкий переворот воспринял отрицательно, и, видя его истинную сатанинскую сущность, начал призывать народ к формированию православного правления. В 1920 году он был впервые арестован, и хотя освобождался несколько раз, но по-настоящему он на свободе больше не был, будучи перемещаем из одних тюрем и ссылок в другие.

Но люди все равно не забывали о нем и многие старались увидеться с ним в тюрьме или доставить ему передачу. Всякий раз, когда его отпускали к пастве, это было целым событием для людей. ГПУ пыталось использовать его популярность для того, чтобы выявить и уловить наиболее ревностных из православных. Однако, Владыка Андрей был столь осторожен и благоразумен в своем поведении, что все эти попытки окончились неудачей.

Замечательной была борьба Архиепископа Андрея против "Живой Церкви". В этой борьбе мученическими венцами увенчались некоторые его духовные дети. История об одной из них достигла зарубежья.* Еще более замечательной стала его борьба с "сергианством", которое Владыка открыто назвал предательством Церкви. Когда Митрополит Сергий в 1927 году издал свою Декларацию, провозглашавшую "конкордат" (союз) с безбожным государством и обещавшую различные свободы, Владыка Андрей находился в ссылке в районе Асхабада (Кзыл-Орды, — испр.ред.). Но даже оттуда он забил тревогу, призывая народ не доверять Митрополиту Сергию и предрекая, что все "обещания" будут нарушены и последует еще большее порабощение Церкви государством. Сначала, как свидетельствует бывший житель Уфы, казалось, что действительность противоречит словам Владыки, и поэтому число его последователей стало сокращаться. Но в скором времени его влияние и авторитет усилились, и его последователи возглавили церковное движение в Уфимской области.

* См.: "Студентка Валентина" в книге прот. М.Польского. Новые мученики Российские. Т.2, с.253-254.

В начале 1930 года в течение нескольких месяцев было закрыто вдвое больше церквей, чем за все время, предшествовавшее "легализации" Митрополита Сергия. Налоги на Церковь увеличились в пять раз. Церковные люди, освобожденные из тюрем за принятие ими Декларации были вновь арестованы. Одним словом, сергианство ничего не выигрывало, потеряв при этом свободу совести.

Верные теперь увидели правоту Владыки Андрея, и он возглавил катакомбную, подпольную Церковь в Уфе, уведя ее в глубокую "пустыню". Эта Церковь начала жизнь, которую можно сравнить лишь с жизнью исторической катакомбной Церкви первых христиан. Люди собирались на молитву в ночное время в пещерах, лесах, в заброшенных деревенских домах до рассвета. Несмотря на постоянные аресты и ссылки, Владыка Андрей укреплял Церковь, рукополагал епископов и священников и вдохновлял примерами святых на подвиг мученичества, равный подвигам великомучеников древней Церкви.*

* См.: "Лидия и воины Кирилл и Алексий" в книге прот. М.Польского. Указ.соч. Т.2, с.249-253.

Заслуживает особого внимания еще одна сторона широкого и многостороннего миссионерского поприща этого замечательного архиерея-исповедника: Владыка Андрей являлся одним из самых видных единоверческих деятелей. Как и многие иерархи, его современники, он считал клятвы, наложенные Московским Собором 1666-67 гг. на старообрядцев, несправедливыми и ратовал за скорейшее их аннулирование. По благословению Патриарха Тихона Архиепископ Андрей совершил несколько исторических актов возсоединения с разными группами старообрядцев и, таким образом, они тоже вошли в Катакомбную Церковь, которая оставаясь духовно свободной, продолжала расти к великому безпокойству ее врагов. "Многие не верят, что существуют катакомбы, — заключает свидетель из Уфы, — пусть не верят. Существование духовного мира также отрицается глупцами, но из-за этого он не перестает существовать. Кажется, гонения на последних христиан превосходят гонения на первых".

О последнем периоде жизни Владыки Андрея имеется описание его соузника:

В мае 1932 года я был переведен из внутренней тюрьмы ГПУ в госпиталь изолятора, отделения цинговых больных Бутырской тюрьмы. Через два дня Архиепископ Андрей Уфимский, который был доставлен в Москву из Казахстана по окончании срока ссылки, был переведен в это же отделение. До этого, с февраля 1932 г. до мая он содержался во внутренней тюрьме ГПУ в одиночке, а затем 4 дня, поскольку не было другого места, — во втором отделении для душевнобольных, затем несколько дней — в пятом отделении (венерическом) и, наконец, его перевели в четвертое (цинговое) отделение, так как он действительно болел цингой. В 1920 году я был с Владыкой Андреем в Омской тюрьме. Теперь его трудно было узнать. Почти не осталось волос на его голове и лице, в результате цинги почти все волосы у него выпали. Он стал совершенно дряхлым, худым, но как и прежде, оставался смиренным, добрым, ободряющим и отзывчивым. Он обвинялся в организации нелегальных православных общин (т.е. Катакомбной Церкви), которые были против советского закона, и также — в агитации и пропаганде против большевизма. В тюремной камере Владыка Андрей своими рассказами обычно приковывал к себе всеобщее внимание. И нужно отметить, что он имел такое влияние на всех заключенных, даже на уголовников и безбожных коммунистов, что никто в его присутствии не решался богохульствовать и кощунствовать. Владыка реагировал на любые проявления несправедливости в тюрьме (за что не раз его лишали передач, присланных друзьями). Главного архиерея Советской России, главу Московской Патриархии, Архиепископ Андрей считал предателем Христа. К тюрьме, наказанию и другим злоключениям он относился спокойно, стойко и больше страдал за тех, кто был рядом с ним, чем за самого себя. На своих соузников он имел ободряющее влияние. Большие посылки присылали ему местные жители, как только узнавали о его прибытии в тюрьму. Посылки не всегда ему передавало тюремное начальство, но и те, которые он получал, он разделял с теми, кто не получал ничего. В 1937 году он был расстрелян в Ярославском политическом изоляторе.

Так закончился земной путь Владыки Андрея, его голос умолк. Его могила вместе с сотнями других жертв погребена под страшными темницами мрачного мира советского атеизма. Но память о нем осталась живой, свежей, благоухающей красотой истинного христианского мученичества и исповедничества.

На обороте портрета, который он подарил в 1912 году одному человеку, подвергшемуся скорби, он своей рукой написал короткие слова ободрения, которые сходят к нам сегодня, исполненные смысла, словно из лучшего мира, в котором он теперь пребывает: «Я плачу, люблю и молюсь».

«НЕ ХОРОНИТЕ МЕНЯ ЗАЖИВО...»

Судьба Владыки Андрея, архиепископа Уфимского (князя Александра Алексеевича Ухтомского)

В конце 1991 в Москве в продаже появилась выпущенная издательством "Терра" книга М.Л.Зеленогорского (Гринберга) "Жизнь и деятельность архиеп. Андрея (кн.Ухтомского)". Событие — более чем отрадное, ибо до того полных публикаций о человеке сем никто не предпринимал. Текст сей книги был известен в самиздате еще в 1981 и уже тогда вызывал нарекания у т.н. "андреевцев" из-за некоторых неточностей, хотя само появление было приятно. Не секретом было также то, что само сие изследование носило характер социального заказа: концептуальный интерес проявила "Рогожка" (белокриницкое старообрядчество), а финансировалось издательским отделом Московской Патриархии. Однако, даже сквозь такой фильтр просматривалась церковная правда — абсолютно нелицеприятная ни для кого.

Фигура архиепископа Андрея Уфимского — более, чем крупная в церковной истории ХХ века, — долгое время являлась "фигурой умолчания", посему хотелось бы дать о нем некоторую биографическую справку.

Архиепископ Андрей Уфимский, в миру князь Ухтомский Александр Алексеевич, родился 26 декабря 1872 года в имении Вослома Арефской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии. После пятого класса гимназии поступил в Нижегородский имени графа Аракчеева кадетский корпус. После встречи со св.прав. о.Иоанном Кронштадтским принял окончательное решение о служении Богу и по окончании кадетского корпуса поступил в МДА в 1891. Духовный сын митрополита Антония (Храповицкого). 2.12.1895 пострижен в мантию с именем Андрей митрополитом Антонием (Храповицким). 6.12.1895 рукоположен в иеромонаха. В 1897 — инспектор Александровской миссионерской семинарии в Ардоне, активный просветитель Осетии. 1899 — архимандрит. С 1899 — наблюдатель Казанских миссионерских курсов, активный миссионер среди татар и других волжских народов. 4.10.1907 хиротонисан в епископа Мамадышского, 3-го викария Казанской епархии. С 25.6.1911 переведен на Сухумскую кафедру, основатель нескольких горных монастырей и скитов, активный миссионер среди абазинов и сванов. С 22.12.1913 — епископ Уфимский и Мензелинский. С июля 1916 ввел в своей епархии "Правила для избрания настоятелей храмов Божиих Уфимской епархии". 14.4.1917 — член Святейшего Синода. Участник Поместного Собора 1917-18, активный участник по возсоединению старообрядцев; председатель Съезда единоверцев. С апреля 1918 сотрудничает с Государственным совещанием членов Учредительного собрания. С января 1919 — первоиерарх всех единоверцев. В 1919-20 — руководитель духовенства 3-й армии Колчака. Член Сибирского Собора. 28.2.1921 арестован в Омске за проповедь, этапирован в Москву, где освобожден 25.2.1922. Активный борец против обновленчества, 18.5.1922 объявляет Уфимскую епархию автокефальной. 1923 — арестован, осужден к ссылке на три года в Среднюю Азию: вначале Асхабад, после Ташкент, потом Теджен. Начинает множество тайных поставлений в епископы и священники, в том числе и за пределами своей епархии. Принятие митрополитом Петром (Полянским) звания Местоблюстителя счел узурпацией. 23.8.1925 возсоединил часть старообрядцев-беглопоповцев. Центральную церковную власть в Москве не признал, призвав к образованию нелегальных приходов и монастырей. 14.6.1927 вызван в Москву, где арестован и выслан в ссылку в Кзыл-Орду. Резкий и непримиримый антисергианец. 4.10.1928 арестован, осужден ОСО ОГПУ. 18.1.1929 на три года этапирован в Ярославский политизолятор. С 8.10.1931 находился в Москве при храмах непоминающих, с 28.2.1932 — при белокриницком храме. 10.3.1932 арестован, осужден ОСО 7.7.1932 к ссылке в Алма-Ату. Весной 1934 арестован, этапирован в Москву, осужден ОСО ОГПУ на три года политизолятора, где вновь осужден ОСО НКВД 27.3.1937 еще на три года.

Такова была жизнь сего святителя — безкомпромиссного, нелицеприятного, обладавшего той огненной любовью, о коей говорили, что он в "духе Илии-пророка". Почти невозможная жизнь: после гражданской войны он пробыл на воле не более полутора лет, а все остальное время находился в "узилищах и теснотах". Но никто точно не знал одного: дня мученической кончины Владыки Андрея. По мнению Московской Патриархии, основанному на неких данных своего "ликвидатора" митрополита Мануила (Лемешевского), — в 1944 в архангельских лагерях. Ныне же я держу в руках его последнее дело — расстрельное — № 506489; оно совсем тоненькое, оно занимательно и удивительно. Итак:

СПРАВКА о прошлой к-р деятельности Ухтомского Андрея Алексеевича. Занимался объединением церковников всех направлений (старообрядцев, сектантов, православных и пр.), из представителей которых создавал нелегальную к-р организацию для борьбы с Советской властью. Неоднократно был репрессирован, в частности, Ос.Сов. 7.7.32 г. выслан в Казахстан сроком на 3 года, до этого отбывал заключение в Политизоляторе 3 года на основании постановления Ос.Сов. ОГПУ 18.1.1929 г., после отбывания ссылки постановлением Ос.Сов. от 14.5.34 г. заключен в тюрьму на 3 года, по отбытии срока наказания за к-р деятельность в тюрьме приговорен Ос. Сов. НКВД 27.3.37 г. к тюремному заключению на 3 года.

Начальник Ярославской Тюрьмы ГУГБ
Лейтенант Гос. Безопасности
БОБКОВ (подпись).

Что же, занимательная справка, хотя и бредовая отчасти, — нет, Владыка Андрей экуменистом не был, объединял он только на основе ИСТИННОГО ПРАВОСЛАВИЯ, ибо являлся тем, кого ныне в Греции называют зилотом, отчего его самого обновленцы и сергиане часто называли "сумасшедшим сектантом". Далее следует "Выписка из протокола Комиссии при Коллегии ОГПУ от 14 мая 1934 г."

Слушали: дело №...... по обвинению гр.УХТОМСКОГО Андрея Алексеевича по ст. 58/10, Пст.УК.

Постановили: УХТОМСКОГО Андрея Алексеевича заключить в места лишения свободы, подведомст. ОГПУ, сроком на ТРИ года, считая срок с 22/IV — 34 года.

Секр. Коллегии ОГПУ (подпись).

Дальше обнаруживаю "Выписку из Протокола Совещания при Народном Комиссариате Внутренних Дел СССР от 27 марта 1937 г."

Слушали: смотр дела 602089 УХТОМСКОГО Андрея Алексеевича, ос.пост. Ос.Сов. от 7.VII.32 г., по ст.58-10 УК к ссылке в Казахстан, сроком на 3 г. и по пост. Ос.Сов. от 14.V.34 г. по ст.58-10-11 УК к закл. в места лишен.свободы подведомст. ОГПУ сроком на 3 года.

Постановили: УХТОМСКОГО Андрея Алексеевича — за к-р деятельность — приговорить к тюремному заключению, сроком на ТРИ года, сч. срок с 22.III.37 г. Дело сдать в архив.

Отв.Секр.Ос.Сов. (подпись).

На обороте сего листка читаю полную юмора надпись, сделанную рукой Владыки Андрея: "Горько оплакиваю Советскую юстицию и до сих пор уверяю, что никакойконтр-револ. деятельностью не занимался. 1937 апр. 9. Ухтомский". За сим следуют подшитые рапорты надзирателей, весьма занимательные, но жуткие.

Довожу до Вашего сведения, что на прогулке заключен.УХТОМСКИЙ говорил ОДИНЦОВУ, что в газетах пишут, предлагают Германии вступить в лигу наций и заключить пакт о ненападении с Советским Союзом, что сама лига скоро развалится и Франция хочет выходить из лиги наций, если лига наций провалится, то Германия с удовольствием вступит и покажет мелким прибалтийским Государствам. О чем доношу до Вашего сведения.

7/IV-36 г. БАЛАГАЕВ.
Верно: Нач. Канцелярии (Виноградов).

Довожу к сведению, что заключен.УХТОМСКИЙ связывался с отбыв.наказание, был однажды случай, когда с прогулки принес записку и в присутствии меня ее сжег, но мне не отдал.

19/I-37 г. Надзират. Ком. отд. КУЗЬМИН.
Верно: Нач. Канцелярии (Виноградов).

Настоящим доношу Вам, заключенный УХТОМСКИЙ прибыл в нашу тюрьму второй раз, и когда я заполнял на его карточку формуляр в дежурке он притворился больным, и сам подвинулся к столу ближе, и говорит: будьте добры сказать, где поп ЛАДОХА, куда он отбыл? Я ответил, что это не относится к заполнению Вашей карточки, и тогда он стал молиться. Когда он сидел в камере 138 и увидел проходящего по коридору закл.ПЕПЕЛЯЕВА, то в уборной во время оправки он рассказывал СЕРЕБРЯННИКОВУ, что во время гр.войны он УХТОМСКИЙ и др. собирали средства для армии ПЕПЕЛЯЕВА и поддерживали его, о чем было раньше писано. Были еще такие разговоры, что сижу и сам не знаю за что. Собирал сухарики по деревне, вот и все, за что сижу. На прогулках в праздники, как рождество и пасха, он обращался ко всем с поздравлением и призывал всех заключенных праздновать великие праздники, как то: НОВОСЕЛОВА, АДЕРКАСА, ЕФРЕМОВА и др.

22/VIII-37 г. Деж. Пом. Нач. АРАПОВ.
Верно: Нач. Канцелярии (Виноградов).

Архиепископ Андрей имел знакомство с проф. М.А.Новоселовым еще до революции. Новоселов уже в 1923 был тайным епископом с именем Марк, подобно Владыке Андрею и своему духовному наставнику архиепископу Феодору (Поздеевскому) вступив в конфликт с патриархом Тихоном из-за компромиссов того с обновленцами и большевиками, а в 1927 стал одним из самых видных антисергиан, за что жестоко поплатился. Удивительно, что вновь, после многолетнего перерыва, Владыка Андрей и Новоселов встретились лишь и политизоляторе, и то на прогулках. Увы! — такова жизнь мучеников и исповедников нового времени. Еще более изумительна фигура "попа Ладохи" — правильно схиепископа Петра (Ладыгина), одного из немногих выживших в гонениях соработников Владыки Андрея. Малограмотный, 1861 г. рождения, он был афонитом, участвовал в имяславском разбирательстве, настоятельствовал в Одессе в Андреевском подворье, а в 1923 во время баталий с обновленцами увезен в Башкирию. Поставлен в 1925 в архиереи в Ср.Азии. Он много сидел и постоянно скрывался, всегда жил нелегально и скончался лишь в 1957, до того весьма укрепив Катакомбную Церковь.

И вот, наконец, в моих руках пожелтевший листок, на коем значится: "Выписка из протокола № 6 судебного заседания тройки Упр. НКВД Ярославской обл. от 3 сентября 1937 г."

Слушали: Дело Яросл. тюрьмы ГУГБ НКВД № 8 УХТОМСКОГО Андрея Алексеевича 1872 г.р. урожен. г.Рыбинска, служит.культа — архиеп. быв.князь. Постановили: УХТОМСКОГО АНДРЕЯ АЛЕКСЕЕВИЧА РАССТРЕЛЯТЬ.

Секретарь тройки: (АНТОНОВ) — подпись.

Все — и больше ничего. Казнен на следующий день. Странное дело даже для 1937 — в нем нет ни обвинений, ни показаний — ничего, что в общем указывает на специальное распоряжение из Москвы, ибо совершенно очевидно: казнь заключенного политизолятора вне прямой компетенции областной тройки НКВД, — се есть прерогатива высших чекистских инстанций. К тому же не забудем, что 1937 — последний год "безбожной пятилетки", когда религия, по мнению ВКП(б), должна отмереть, — в первую очередь "главари непримиримых".

Еще в деле имеются два частных письма Владыки Андрея своей сестре Марии, с коей до 30-х годов он практически не поддерживал отношений по причине ее пробольшевистских настроений. Очень теплые, воистину пастырские письма, кои так и не дошли до адресата, так как были перехвачены. Владыку Андрея за глаза называли иерархом Церкви в пустыне, памятуя слова о Жене, убежавшей в пустыню, в место, уготованное от Бога (Откр. 12:6). И такое совершенное одиночество и безкомпромиссность не просто характерны для него, то — его духовная жизнь. Но к одиночеству внутреннему безбожники добавили одиночество внешнее: чрез отъятие соработников, кончая заключением его самого в одиночную камеру. И такая жизнь в одиночке читается в письме: "...Я жду писем от тебя потому, что у меня новостей никаких не может быть. Даже воробьи перестали летать на мое окно. Единственный мой собеседник — комар, который ухитрился прожить со мною всю зиму. Итак, я могу только отвечать, Правда? А отвечать мне не на что, п.ч. в это время ты ждешь моих писем... Ведь хоть что-нибудь новенькое сообщить можешь только ты, — а уж никак не я". В сем же письме, кое он подписал "грешный брат Христоном", есть еще один важный пассаж о настоящей любви, той огненной любви, кою знал и коей жил Владыка Андрей: "Ты не хочешь моего письма даже показывать тете Фале?.. Этого еще не доставало! Мне хочется, чтобы тетя Фаля знала, как я ее ценю, как глубоко ей признателен и как люблю ее, а ты хоронишь от нее мои чувства? — Да не хорони ты меня заживо! Меня хоронила Екатерина Петр., хоронила Лидия, хоронили еще многие. И все "любя"... Все они поголовно советовали мне "быть осторожнее"... Т.е. если бы я залез под койку и вылезал оттуда для того, чтобы кушать и отправлять естественные потребности, то это и был бы верх счастья и удовольствия для их любящих сердец... Так бы это любящие сердца меня и похоронили, если бы не нашлись истинно-христианские сердца, — которые предпочли мои страдания моей смерти заживо... Итак, не хорони меня и читай мои письма тете Фале. Не устраивай еще цензуры над моими письмами, — достаточно и одной (в Т.Ос.Назначения)!"

Он был очень смел как архипастырь, и то, что он нес в себе "дух Илии-пророка", не давало никому вокруг него успокоиться: его или любили такой же любовью, или ненавидели люто. Еще в 1920-х годах он безстрашно ответил конформистски настроенным клирикам: "Я — епископ тем, кто меня признает, кто помогал мне и кормил меня все годы моих ссылок и заключений". Он был великодушен и милостив, но в правде церковной стоял насмерть: обновленцы и сергиане им были анафематствованы, их "таинства" — таинствами не считались, митрополита Сергия (Страгородского) он назвал "лже-главой лже-патриаршей лжецеркви", а сергианскую паству — "еще не оглашенной толпой". И се есть не экстремизм, — увы! — се есть только лишь нелицеприятная правда, окончательно проявившаяся в современном духовном уродстве советских людей.

Так кто же для церковной истории ХХ века Владыка Андрей Уфимский? Крупный миссионер и переводчик, реформатор синодальных установлений в Уфимской епархии, первоиерарх единоверцев и возсоединитель иных старообрядческих течений. Нет, сего не достаточно. Что ж, он совершенный нонконформист: он в конфликтах за церковную правду до революции с синодальной бюрократией, после революции — с обновленцами, с колеблющимся Патриархом Тихоном, с узурпатором митрополитом Петром (Полянским), с сергианами. Однако, он имеет еще одну сторону личности, кою всячески пытались обойти многие и умолчать: он — основатель самого мощного объединения в Катакомбной Церкви, ибо из 40 поставленных им епископов и их ставленников, до 1981 дожил епископ Владимир (барон фон Штромберг), а до 1984 — один из последних единоверческих епископов — Меркурий (Котлов). Догматическая четкость и чуткость и экклезиологическое видение оказались невыносимы не только для Московской Патриархии и разных лжекатакомб, столь пышно ныне расцветших, — увы! — сие оказалось невозможным даже для РПЦЗ, прежде прославившей его в сонме свв. новомучеников Российских, а ныне готовой его деканонизировать! О, безумцы! — они хотят отъять то, что прославлено гораздо ранее 1981 в катакомбах ИПХ. Ныне же вместе со всей Катакомбной Церковью истинно-православных христиан воспоем тропарь святому новомученику Андрею, архиепископу Уфимскому:

О Иерарше Церкве пустыни, мужу прозорливый и о Бозе ревностный, безстрашный проповедниче и обличителю безбожных и злых, истиннаго Православия прекрасный адаманте и торжество, делами и поученьми твоими живимся вси, и подвиг твой огненный чтим, о Андрее, архиерее старче досточудне, умоли Великаго Архиерея спастися душам нашым.

Предание о мученической кончине Архиепископа Андрея Уфимского

Архиепископ Андрей — один из очень известных катакомбных иерархов <...> был расстрелян в Ярославском изоляторе. Об этом расстреле ходит живое предание в связи с чудесным знамением, бывшем при этом. Перед расстрелом Архиепископ попросил разрешения помолиться. Палачи дали несколько минут осужденному. Владыка стал на колени. И как бы облако покрыло его и он исчез из вида. Исполнители казни так растерялись, что совершенно не знали, что и делать. Убежать он не имел возможности, и в то же время его не было... И только примерно через час святитель оказался стоящим на коленях в пламенной молитве на прежнем месте, как бы покрытый светлым облаком, которое быстро рассеялось. Убийцы были рады, что жертва перед ними, что им не придется отвечать за исчезновение, и они поторопились привести в исполнение приговор...

Архиереи, ставленники Архиепископа Андрея

Предчувствуя надвигающуюся на Россию бурю революционных событий, Владыко Епископ Андрей еще до большевицкого переворота начинает готовить Русскую Церковь к уходу в "катакомбы", — единственному пути, который в условиях жесточайших гонений от антихриста позволил бы сохранить Православие в России от полного духовного и физического уничтожения.

При встрече в 1922 в Москве со Святейшим Патриархом Тихоном еп.Андрей получает от него особое благословение совершать тайные от властей епископские хиротонии для Катакомбной Церкви, в особых случаях — даже единолично, и на протяжении последующих 11 лет ревностно воплощает в жизнь это богоугодное дело. В замысел архиеп.Андрея входило рукоположить как можно большее число тайных архиереев, как в своей епархии, так и, если потребуется, по всей стране. Вл.Андрей часто ставил в пример древнюю Карфагенскую Церковь, равную по территории примерно 7 российским губерниям, но в которой в V веке действовали 454 епископа. Исходя из такой практики, он старался рукоположить архиереев не только во все областные города Уфимской епархии, но и по деревням. Таким образом святитель Андрей обезпечил сохранение канонической истинно-православной иерархии Русской Катакомбной Церкви до наших дней.

Кто же был этим иерархом-мучеником поставлен на дело архипастырского служения в новых скорбных обстоятельствах, в которые промыслительно поставил Господь Исус Христос свою Церковь?

Епископ Евагрий (Дрентельн), иерарх Катакомбной Церкви, мученически погибший в начале 1997, нашел в ее архивах письма архиеп.Андрея с указанием имен и количества архиереев, в хиротониях которых, начиная с 1917, Вл.Андрей лично принимал участие. К тексту одного из этих писем еп.Евагрий сделал следующую пометку: "Письмо датировано 1933.31.12(7) (месяц нечитаем). Оно направлено некоему о.Аркадию. Видимо, существовал запрос из общин. В письме все епископы названы лишь по именам с годом хиротонии. Всего имен 37, что не совпадает с другим письмом, где указано количество в 42 человека (на 1932!). Вероятно, Вл.Андрей перечислял не хронологически, а кого вспомнил, причем, кого-то не вспомнил или не захотел вписать в перечень. Очевидно, здесь не указаны, кроме 2-3, его совместные со старообрядцами ставленники".

Остальные данные об этих архиереях удалось частично возстановить из других источников, и они с течением времени пополняются и уточняются. Точное количество ставленников архиеп.Андрея, как следует из сопоставления сведений обоих писем, — 47 епископов.

Текст Архиеп.Андрея: "После переворота я поставил около 40 епископов. Их имена:

Примечания

1. По другим данным скончался в лагере 6.9.1940.
2. В 1924 принял схиму с именем МАКАРИЙ.
3. По другим данным расстрелян в 1940-х.
4. В 1927 принял схиму с именем ПЕТР, в 1948 возведен в сан архиепископа.

Порядок имен епископов установлен нами в соответствие с хронологией поставлений, все даты указаны по новому стилю, символ «+» означает, что епископ принял мученическую кончину, расстрелян.

Из указанных в списке архиереев верность православию не сохранили: епископы Николай (Ипатов), Серафим (Трофимов), Иоанн (Поярков) и Петр (Гасилов), уклонившиеся в сергианство, причем, последний ранее отпадал и в обновленчество. Перешел в "григорианство" еп.Иринарх (Павлов). Распространявшиеся заграницей сведения о будто бы бывшем покаянии перед смертью еп.Иоанна (Пояркова) в Катакомбной Церкви не подтверждаются. Все остальные архиереи в истине устояли. Епископы Трофим (Яковчук), Марк (Боголюбов) и Антоний (Миловидов) получали назначения на вакантные кафедры от митр.Сергия (Страгородского), но отказывались от них, продолжая состоять в Истинно- Православной Церкви.

Из 10 епископов, не указанных вл.Андреем в списке его ставленников, удалось установить имена еще двух:

38. СТЕФАН * (Расторгуев), епископ Бугурусланский, род. в 1858, хиротонисан в 1920(?), расстрелян в 1937.
39. ИЕРОФЕЙ * (Афонин), епископ Шадринский, род. в 1891(?), хиротонисан в 1923, умер от пулевого ранения 19.5.1928.

Возможно также, что архиепископом Андреем Уфимским были рукоположены следующие архиереи:

40. ДИМИТРИЙ (Локотков), в схиме ДОМЕНТИАН, рукоположенный в 1918 в Омске (?) и умерший в 1970-х.
41. ВАССИАН (Веретенников), род. в 1877, хиротонисанный 3.10.1926 во епископа Соликамского и принявший мученическую кончину 14.11.1938 (уклонялся в сергианство, затем покаялся).
42. ФЕОДОР (Власов), тайно хиротонисанный в 1922 во епископа Новозыбковского единоверческого, скончавшийся, видимо, в 1924.

Указание, что еп.Андреем 29.4.1924 был рукоположен Никита (Делекторский) во епископа Бугульминского (см. "Русское Православие". 1997. № 4(8), с.8) ошибочно, так как в это время вл.Андрей находился в тюремном заключении.

Как мы видим из вышеприведенной таблицы, последний непосредственный ставленник св.Новомуч. Архиеп.Андрея Уфимского скончался только в 1981, а всего после войны в "катакомбах" действовали 8 архиереев его поставления, причем, все они состояли друг с другом в молитвенном общении, являлись участниками и инициаторами тайных Соборов Катакомбной Церкви и продолжили каноническое преемство хиротоний в ИПЦ.

Одно свидетельство Святителя Андрея о "Кочующем" Соборе ИПЦ 1928

В нынешней Русской Зарубежной Церкви, равно как в МП, сегодня общепринято отрицать факт проведения в 1928 представительного Собора Истинно-Православной Церкви, анафематствовавшего сергиан и принявшего ряд других очень важных определений.* Однако, имеются данные, что все документы этого Собора были пересланы на Запад, в Синод РПЦЗ и отдельным лицам, еще в 1928. Вероятно, постановления "Кочующего" Собора отправлялись за границу и позднее, но в церковной прессе РПЦЗ никаких упоминаний о нем встретить практически невозможно. Можно предполагать те или иные причины нежелания иерархов РПЦЗ обнародовать решения "Кочующего" Собора, но в любом случае такое замалчивание ничем не может быть оправдано.

* См. "Русское Православие". 1997. № 3 (7).

"Андреевская" Иерархия очень активно включилась в работу "Кочующего" Собора. 21 ставленник Архиеп.Андрея (Ухтомского) (в таблице они отмечены символом «*») приняли участие в Соборе, являясь инициаторами многих его решений, а еп.Иов (Гречишкин) официально представлял на нем лично Вл.Андрея и всю "Андреевскую" Иерархию и входил в состав т.н. "рабочей группы" (секретариата).

И вот, заграницей все же появилось одно обнародованное свидетельство (на сегодняшний день единственное) о "Кочующем" Соборе ИПЦ 1928. В 1952 из монастырской типографии Джорданвилля малым тиражом вышла работа некоего Брата Захария (очевидно, псевдоним) "Особый путь". Автор брошюры, сам некогда член Катакомбной Церкви, был хорошо знаком с жизнью Уфимской епархии конца 1920-х. Именно он в 1949, под именем Б.Захарова, опубликовал в сентябрьском номере газеты "Русская мысль" вывезенные им из СССР сведения о тайном Усть-Кутском Соборе ИПЦ 1937. В интересующей нас брошюре описан эпизод, когда незадолго до кончины еп.Иоанна (Пояркова), возглавлявшего от имени митр.Сергия Уфимскую епархию, ему была передана записка, написанная Архиеп.Андреем. Вот, что мы читаем в приведенном в конце брошюры (с.61-62) донесении одного осведомленного лица: «Днем какой-то мальчик (если не ошибаюсь — сын церковного старосты Семеновской церкви) принес Владыке записку, прочитав которую Владыка почувствовал себя плохо. Я объявил о прекращении приема посетителей и проводил Владыку домой, уложил его в постель и взял записку из кармана подрясника. В этой записке (от Еп.Андрея) сообщалось (кто писал Еп.Андрею, не знаю) о каком-то соборе тайноцерковников, который анафематствовал всех Сергиан, а потому (пишет Еп.Андрей) видеться и говорить с отлученным от Церкви он не может. Владыка Андрей умолял Еп.Иоанна покаяться, так как его "особый параллельный путь" по закону параллели может привести только в ту же антихристову бездну, в которую ведет основной советский путь. Записка эта мною приложена к копиям последних писем Владыки Иоанна».

Так выглядит это интересное свидетельство о том важнейшем событии в жизни Катакомбной мученической Церкви в России, которое пытаются всячески замолчать руководители РПЦЗ. С тех пор много воды утекло. "Брат Захарий" давно умер, подвизаясь иноком в Джорданвилльском Свято-Троицком монастыре, а память об этом уфимском катакомбнике нынешними насельниками монастыря прочно забыта; даже брошюру "Особый путь" теперь невозможно найти в монастырской библиотеке...

Экклезиология
Святого Новосвященномученика Андрея (князя Ухтомского), Архиепископа Уфимского

История Вселенской Церкви имеет целые эпохи, определявшиеся в полноте теми догматами, что обсуждались повсеместно или вызывались к жизни естественным образом. Мы знаем эпохи споров гностических, тринитарных, христологических, пневматологических и т.д., — ныне, а теперь сие очевидно, имеет место быть эпоха споров о догмате сущности Церкви, прикровенно сформулированном еще свв.Отцами в Символе Веры: «Единая, Святая, Соборная, Апостольская». И, конечно, последствия сих споров, — весьма проявившихся в форме расколов и ересей, — мы ощущаем на себе, даже более того — подобные вопросы встают даже у инославных.

Безсмысленно и вредно уподобляться попугаям, повторяя катихизические истины и тем останавливаясь, и не желая постигнуть догмат. Многие, лукаво именующие себя «православными» и повсеместно цитирующие катихизические формулировки, явно или тайно искажают экклезиологическую истину. Также весьма печальны всякие общие философские разглагольствования на сии тонкие темы. Оба вышеизложенные пути — погибельны, ибо истинное проникновение в догмат о Церкви — Единой, Святой, Соборной, Апостольской — может быть только духовно-опытным путем. Именно такое проникновение в понимание экклезиологического вопроса отражено в многочисленных письмах, посланиях и записках св.новомученика и великого Отца Российской Церкви ХХ века архиепископа Андрея Уфимского.

Экклезиология архиеп.Андрея сформировалась отнюдь не отвлеченно, но всею своею жизнью и служением, а позже и в полемике. Несомненно, что по многим вопросам на воззрения архиеп. Андрея оказал влияние его духовник, сам крупнейший богослов, митр.Антоний (Храповицкий). В отличие от митр.Казанского Кирилла (Смирнова)[1] архиеп.Андрей достаточно часто употреблял примеры из Св.Писания (даже тексты из Апокалипсиса), трудов свв.Отцов или православных богословов или указывал на исторические прецеденты. Также нельзя делать упор исключительно на полемику с митр.Сергием (Страгородским), ибо архиеп.Андрей видел причины гораздо глубже и его твердые экклезиологические воззрения полемизируют вначале со Святейшим Патриархом Тихоном (Белавиным), а позже с митр.Крутицким Петром (Полянским).

Одно из первых (послереволюционных) посланий, сохранившихся до сего времени, где видны экклезиологические мнения архиеп.Андрея, его июньское Послание 1924 «Всем-везде. Письмо к православным христианам о новых церковных настроениях». В нем он, различая всякие течения, призывает церковный народ не принимать назначаемыхк ним епископов и пресвитеров (тем паче неизвестных им по жизни), а избиратьпосле испытания их веры, жизни, нравственности, и критически высказывается в отношении патр.Тихона, который 19.05.1924 подписал соглашение с представителем «Живой Церкви» Красницким. Очевидно, что идейный конфликт более глубок, нежели можно судить поверхностно. Еще в 1918 у патр.Тихона появились странные мнения, кои архиеп.Андрей не мог принять ни под каким видом, ибо придерживался твердого понимания, что «Церковь держится не дипломатами, а мучениками», путем коих последовал за многими архипастями и сам Патр.Тихон, который заявлял следующее: «Я слышал, что Братство объединяет людей, готовых на подвиг исповедничества, мученичества, готовых на смерть. Русский человек вообще умеет умирать, а жить и действовать не умеет. Задача Братства не только в том, чтобы воодушевлять на мученичество и смерть, но и наставлять, как надо жить, указывать, чем должны руководствоваться миряне, чтобы Церковь Божия возрастала и крепла. Наши упования — это жизнь, а не смерть и могила»[2]. Архиепископ Андрей в вышеуказанном Послании выражает мысль, что «Глава Святой Церкви Христовой — Сам Иисус Христос, а не папа Римский, и не патр.Московский, и не Тихон, и не самозванец Евдоким». Посему он, помня о переговорах патр.Тихона с обновленцами, призывает: «Мы же, христиане, должны беречься, как заповедовал нам Господь наш (Мк. 13:22), чтобы не впасть в соблазн. Верьте только Единому Безгрешному Господу Спасителю во св.Евангелии и ищите Его в своей чистой совести. Чистая совесть Бога узрит (Мф. 5:8)». Более того, его слова распространяются дальше: «Молитесь, чтобы наш Патриарх Тихон по своей доверчивости не наделал ошибок. Будьте осторожны против его ошибок. Молитесь за него, но предупредите его, что за его ошибками православные христиане не пойдут. Поэтому пресвитеров и епископов из Москвы не принимайте, а избирайте себе тех, кто вам известен доброю жизнью и разумом»[3]. То есть, уже в сих местах четко выражена одна — наиболее яркая — особенность экклезиологии архиеп.Андрея: свобода. Такой дух свободы был многим непонятен и чужд, но именно свобода проявляла истинную соборность, столь искомую.

Как в богословии, так и на практике архиеп.Андрей осуществлял свои воззрения весьма твердо: так Уфимская Епархия (на основании Указа № 362 от 7(20).11.1920 Патр.Тихона) была объявлена автокефальной, чем более-менее оградилась от многих нестроений. Также следует принять во внимание появившееся в связи с арестом патр.Тихона Послание от 18.5.1922 Агафангела (Преображенского) митр.Ярославского: «Лишенные на время высшего руководства, вы управляйтесь теперь своими епархиями самостоятельно, сообразуясь с Писанием, церковными канонами и обычным церковным правом, по совести и архиерейской присяге, впредь до восстановления высшей Церковной Власти. Окончательно вершите дела, по которым прежде испрашивали разрешения Св.Синода, а в сомнительных случаях обращайтесь к нашему смирению»[4]. Нами уже указывалось выше одно из принципиальных требований архиеп.Андрея: выборность епископов и клира народом, что означало истинное и свободное единение. Но, помимо сего, сам архиеп.Андрей считал: «Я остаюсь Епископом для тех, кто меня признает своим Епископом, кто меня кормил шесть лет, пока я был в тюрьме, и кому я нужен» ("Ответ на Обращение пастырско-мирянского Собрания от 26.3.1926 г.")[5]. То есть по мнению архиеп.Андрея соборность возможна лишь при любви и свободе, а не административно или насильно. Сей этап уже относится к полемике с митр.Петром Крутицким. Так, например, в «Ответах на вопросы на Собрании благочинных от 3.7.1926 г.» архиеп.Андрей на вопрос о признании православным и правомочным правящий епископат Российской Церкви, отвечает, что «в православии "епископата" нет, а имеются только епископы, неразрывные с народом и немыслимые без народа»[6]. В отношении митр.Петра его мнение довольно жестко: «Я не считаю митр.Петра человеком способным понимать церковную жизнь; это человек попавший в монахи "по сокращению" на советской службе и способен церковную жизнь только путать». (В другом документе архиеп.Андрей называл митр.Петра «московский самодержец в духовном сане, с помощью долгих и сложных шахматных ходов занявший это место»[7], причем, когда «отказался признать Петра в апреле 1925 г. самодержцем — писал Вл.Андрей, — то и в октябре этого года я не признал, разумеется, и его запрещения»[8]. Далее архиеп.Андрей говорит: «Я при всем желании не могу признать над собою, как епархиальным епископом, чье-либо руководство впредь до канонического Собора. Я очень твердо знаю свои канонические обязанности, чтобы не забыть своих прав оберегать свою паству от всякого недостойного "епископата" и от всяких темных сил, расхищающих наше духовное стадо. Кроме этих соображений, я, в силу 76-го Апост.правила и 23-го правила Антиохийского собора, не могу признать передачи управления всею Церковью по каким-то тайным духовным завещаниям. Эта игра в завещания совсем неканонична»[9].

Из всего вышеизложенного видно, что для архиеп.Андрея Церковь мыслится, согласно Символу Веры, Единой и Соборной только при условии полной свободы ее членов, причем, каждого — индивидуально. Именно посему авторитет Патриарха, Синода и даже постановлений Всероссийского Собора блекнут перед авторитетом Древних Соборов и свободного мнения его клира и народа. Когда единство и соборность Церкви в опасности, архиеп.Андрей готов на полную автокефалию (самостоятельность) и на непризнание никого над собой впредь до канонического Собора, что сообразно мнению прот.Михаила Польского о принадлежности Верховной Церковной Власти в эпоху церковных нестроений всему епископату Российской Церкви[10].

Несомненный интерес представляют собой также отношения архиеп.Андрея со старообрядчеством. Как известно, еще до революции архиеп.Андрей занимался старообрядчеством и был одним из деятельных организаторов единоверия, причем, в январе 1919 признан единоверческим Первоиерархом. Для уяснения экклезиологии архиеп.Андрея следует рассмотреть его послания к старообрядцам и о старообрядчестве. В 1925 он, по благословению Св.Патриарха Тихона и митр.Антония (Храповицкого), которое получил еще в 1917, через мvропомазание себя самого (как епископ) возсоединился со старообрядцами,* зачитав свое «Исповедание веры»:

* Мvропомазание это Вл.Андрей понимал не в смысле повторения таинства, а в смысле простого помазания елеем, по икономии, не выходящей за рамки церковных канонов. Происходило именно возсоединение с неправедно отторгнутыми от общения, но не переход в старообрядчество, что понимается некоторыми малограмотными нецерковными изследователями неверно. Сам же Вл.Андрей опровергал всякие сплетни и заявлял, что никакого "ухода в раскол" никогда не было. До своей кончины он оставался правящим архиереем Уфимской епархии и своей паствы не покидал, даже находясь в заключениях. — прим. ред.

Я, епископ Андрей, Единой Святой Соборной Апостольской Церкви, посвященный в сан епископа в 1907 году, 4 октября при св.мощах Казанских Святителей Гурия и Варсонофия и в день их памяти, ныне испытывая гонения от господствующей иерархии за свободу Церкви Христовой, исповедую перед Св.Церковью, что патриарх Никон, своим мудрованием нарушивший жизнь Соборной Церкви, любовь ее, тем положил начало расколу русской Церкви. По ошибке патриарха Никона утвердился тот русский цезаропапизм, который со времени патриарха Никона подтачивал все корни русской церковной жизни и, наконец, вполне выразился в образовании так называемой "Живой Церкви", ныне господствующей иерархии, нарушающей все церковные каноны. А я хотя и грешный и недостойный епископ, но ни к какой господствующей иерархии не причислял себя по милости Божией и всегда помнил заповедь Св.Апостола Павла: Пасите стадо Божие, не господствуя над наследием Божиим. Зная это, Уфимские единоверцы еще в 1919 г. в январе месяце избрали меня в единоверческого старообрядческого епископа Саткинского, с этого времени я состою уже старообрядческим епископом, и когда Живая Церковь стала господствовать над народом Божиим, нарушая все церковные каноны, то я немедленно без колебаний от нее отрекся. Ныне, скорбя всей душой о великих бедах Церкви, готов отдать себя всецело на служение древлеправославным христианам — старообрядческим общинам для приведения к единству всего русского разрозненного стада Христова. Сего ради аз, епископ Андрей, от вышеписанныя Никонианския глаголемыя ереси отрицаюся как от ереси цезаропапистов, создавших Живую Церковь, ибо принадлежу к истинно-православной вере Единыя, Святыя Соборныя и Апостольския Церкви древних христиан.

Прежде всего отрицаюся и отвращаюся всякаго неподобнаго мудрования, глаголю еще: вси еретицы седми Вселенских и Поместных Соборов отвергнутые Отцами, — да будут анафема.

ДА БУДУТ АНАФЕМА!

Все возмутившие древне-Вселенские Православные Святыя Церкви и учиняющиеся виновниками расколов и раздоров в своих тяжких грехах да получат от Господа облегчение на Его Страшном Суде от мук, им уготованных.

Но все ныне отвергающие Апостольские и Святоотеческие Предания, содержимые древлеправославною Церковью, — да будут анафема.

Не крестящиеся в три погружения во имя Отца и Сына и Святаго Духа, — да будут анафема.

Порицающие двоеперстное сложение для крестного знамения, именуя оное армянством, — да будут анафема.

Порицающие восьмиконечный Крест Христов Брынским раскольничеством, — да будут анафема.

Отрицающие преложение священнодействуемой просфоры в Тело и Кровь Христову, на ней же изображен трисоставный Крест Христов с надписанием «Св.Агнец Божий, вземляй грехи всего мира», — да будут анафема.

Проклинающие глаголющих по свято-церковному преданию аллилуйа подважды с приложением слава Тебе, Боже, и порицающие Божественную песнь богомерзкою македонцевою ересью и раскольническим суеверием, — да будут анафема.

Отрицающие уставы церковные творить земные поклоны на молитвах св.поста, — да будут анафема.

Учащие вопреки Правил Свв.Апостол и Богоносных Отцев в посты ясти мясо, — да будут анафема[11].

Из сего следует:

1. Никон по ложному мудрованию и ошибке нарушил жизнь Соборной Церкви.
2. Посему утвердился цезарепапизм.
3. Посему ныне господствует "Живая Церковь" и т.п., нарушающие каноны.
4. Посему еп.Андрей отторгся от продажной иерархии и отрицается от ереси цезарепапистов.
5. Посему он анафематствует всех, отрицающих древние уставы и обряды.

В ином своем Послании от 4.10.1932, «Письме Высокопреосвященнейшему Мелетию, Архиепископу Московскому и всех древле-православных общин», архиеп.Андрей, перед тем получивший от старообрядцев св.Мvро и Дары в ссылке, пишет: «...Для меня правила Св.Соборов и Свв.Отец — это закон моей жизни<...> Моя мысль такова: по нынешним тяжелым для св.Церкви временам, — всем церковным деятелям нужно руководствоваться великим примером ап.Павла (1 Кор. 9:20-22). Нужно все делать для Евангелия, чтобы быть соучастником его (-, 23). Из соборных правил необходимо соблюдать правила 77, 79,103, 137 Карфагенского Собора; правило 15 Двукратного Собора; 89-е каноническое правило св.Василия Великого — о возобновлении старческих правил. Мудрое исполнение этих и параллельных им правил может принести для св.Церкви обильные плоды: соборная любовь исцелит многие страждущие души и привлечет их к Церкви Христовой»[12]. То есть вновь подчеркивается все, что мета-исторически восходит к Апостолам. Вообще сия любовь к старообрядчеству у архиеп.Андрея проистекает из его экклезиологии, где непрерывная Апостольская и Святоотеческая традиция (регламентированная не только канонами, но и духовной практикой) и мыслится неким приближенным объяснением значения одного из аспектов Церкви — ее Апостольства.

Отношение к митр.Сергию (Страгородскому) и его последователям сформулировано однажды и только время от времени углублялось в связи с развитием сергианства. Уже до «Декларации» 1927 архиеп.Андрей называл митр.Сергия «человеком крупных способностей, способным на всякие компромиссы. С распутинцами он был распутинец — без малейших протестов — целых 14 лет. В 1922 с живоцерковниками он стал живоцерковником, позорно признав ВЦУ и изменив патриарху Тихону, признал разбойника Варавву»[13]. В ином месте Сергий назван «лжецом», а «Декларация» митр.Сергия, по мнению архиеп.Андрея — «настоящая квинтэссенция никонианского цезаропапистского хамства <...> по глубине своей антицерковности и предательства — нечто выдающееся и небывало скандальное»[14]. Хотя сам архиеп.Андрей не разбирает детально сию «Декларацию», он полностью цитирует ответное Послание на сей документ св.новомуч. Виктора (Островидова) еп.Воткинского, абсолютно согласуясь с его оценками. Не менее гадкое впечатление оставило интервью митр.Сергия советским корреспондентам ТАСС от 15.2.1930, где утверждалось, что в СССР гонений на религию нет, а репрессии против священнослужителей производятся «на общих основаниях». — «Таково мнение лже-главы лжепатриаршей церкви митр.Сергия. Кто же эту главу после всего этого признает? Для кого эта лживая голова, несмотря ни на какое его христопродавство, остается все-таки главою? Представьте, читатель, признают! — и признают многие... Ругают, но признают своим главою — "каноническою". Как будто сидеть в аду с такою каноническою главою лучше, чем вовсе без головы... Но скажите, читатель, можно ли эту компанию архиереев, этих вселенских обманщиков, считать Святой Христовой Церковью? Можно ли толпу, бессмысленную и даже еще не оглашенную, признать последователями Христовыми? — Разумеется: нет и нет! Все последователи лживого митр.Сергия — сами преисполнены лжи и лукавства и отпали от правды Христовой — отпали от Христовой Церкви. Святая Соборная Апостольская Церковь — где-то в другом месте, а не около митр.Сергия и не около "его Синода". А где она, — пусть читатель сам поищет... Найти ее не так трудно. Но можно твердо сказать, что митр.Сергий основательно доказал, что синодальное управление Церковью ничего, кроме величайшего вреда, ей не давало и дать не может. Сергий выкопал этому управлению глубокую могилу; святая Церковь будет с ужасом вспоминать о грехах Сергия и его сподвижников, поставив его имя рядом с именами вселенских лжепатриархов — Нестория, Диоскора и других страшных изменников православия. Когда был изгнан со своей кафедры — еретическим императором — святитель Афанасий Александрийский, то, разумеется, нашлись архиереи, которые с полной готовностью исполнили все беззаконные веления царя. — Этих архиереев св.Афанасий называл не епископами, а катаскопами (т.е. царскими шпионами), лишенными всяких благодатных даров. Таковы и наши современные катаскопы, разрушители Божиих храмов и вообще церковной жизни. Таков митр.Сергий»[15].

Из вышеизложенных слов можно заключить следующее:

1. Митр.Сергий не является первоиерархом, и его «управление» не есть «патриаршая» Церковь.
2. Лучше быть акефалом (при известных случаях), чем войти в духовно-каноническое общение с сергианами, что погибельно для души.
3. Сергиане — не только епископат и клир, но и «народ» — неоглашенная толпа.
4. Сергиане отпали от Церкви Христовой.
5. Сергианство — страшная измена православию, подобная арианству или несторианству.
6. По слову св.Афанасия Великого — у сергиан не епископы, а катаскопы, лишенные всяких благодатных даров.

В «Письме Мелетию Архиеп.Московскому и всех древле-православных общин» от 4.10.1932 архиеп.Андрей еще более углубленно рассматривает феномен сергианства:

«После Петра его место занял митр.Сергий, достигнув этого также вполне антиканоническим путем. — Управление этого митр.Сергия можно охарактеризовать словами: лицемерие и циничная безчестность. Между тем Сам Господь требует от своих последователей, прежде всего, чтобы они береглись закваски фарисейской (Лк. 12:1) и закваски Иродовой (Мк. 8:15), а честность считается элементарной добродетелью всякого гражданина и тем более необходимой добродетелью епископа (1 Тим. 3:2). Та же Иродова закваска заставила митр.Сергия и всех сообщающихся с ним, нарушить 30-е правило св.Апостолов, 3-е правило VІІ Всел.Собора и очень многие другие. Вообще грехи Сергия и его безчестного Синода вполне явны и в общей сложности являются "нечестивой ересью клеветников на христианство" (VІІ Всел.Собора пр.7); это ересь злейшая, чем ересь клеветы на св.иконы (иконоборчество). Это некая новая уния с неверием, сопряженная с учреждением совершенно антицерковных катаскопов. Это скрытая форма арианства — политического<...> Вследствие всего вышеизложенного с июля месяца 1927 г. я вынужден был (именно вынужден митр.Сергием и его неправдами) вполне отойти от этих архиереев, которые не хотят быть служителями Церкви, как ап.Павел заповедал (Кол. 1:25), а хотят только господствовать над наследием Божиим, что так определенно запретил ап.Павел (1 Тим. 5:3). Я считаю, что никакого согласия между Христом и Велиаром, верного с неверным не может быть (2 Кор. 2:16). А между тем все "никонианские" архиереи, без различия группировок, устраивают это грешное согласие и на нем, а не на Кресте Христовом, хотят утвердить Церковь. — Мало того, они считают, что они, т.е. архиереи, есть Церковь, вопреки учению св.ап.Павла (2 Кор. 5:4). Я же считаю, что св.Церковь составляют все верующие, все сыны Божии по вере во Иисуса Христа (Гал. 3:26), весь народ Божий, живые камни, из которых устрояется дом духовный (1 Пет. 2:5), тело Христово (1 Кор. 12:27; Евр. 1:23)»[16].

Сей документ можно вполне назвать экклезиологическим антисергианским «манифестом», содержащим в себе две части: 1-ю — вводную (каноническую) и 2-ю — непосредственно экклезиологическую. Итак,

• Часть первая:

1. Сергий захватил власть антиканоническим путем, его управление лицемерно и цинично безчестно.
2. Лицемерие и отсутствие честности лишает сергиан права называться христианами, а их «епископов» епископами.
3. Сергий нарушил множество канонических правил.
4. Сергианство есть: а) нечестивая ересь клеветников на христианство; б) злейшая ересь, чем иконоборчество; в) некая новая уния с неверием с учреждением антицерковных катаскопов; г) скрытая форма политического арианства.

• Часть вторая:

1. Сергианские катаскопы хотят не служить Церкви, а господствовать над ней.
2. Сергианские катаскопы смешивают Христа и Велиара, и т.п.
3. Сергианские катаскопы считают, что они суть Церковь, а не все члены Церкви, как верные в совокупности.

Существует также еще одно наиважнейшее «Послание братиям» от 18.6.1928 архиеп.Андрея, устанавливающее еще некоторые необходимые понятия, прежде неясные. В нем говорится: «Да, страшное и ужасное время мы все переживаем, когда ложь и обман царствуют и торжествуют на земле свою победу. Дыхание антихриста так и чувствуется во всех углах нашей жизни. От этого дыхания антихристова не остерегся и митрополит Петр Крутицкий. Но потом он раскаялся и теперь находится в далекой ссылке. А что касается обновленцев и митрополита Сергия, то они вполне поклонились тому зверю, о котором говорит святая книга Откровение Иоанна Богослова. Прочитайте тринадцатую главу. И обновленцы, и митрополит Сергий исполняют только волю безбожников. И этого вовсе ни от кого не скрывают, а даже пишут в своих "Декларациях". Поэтому всякий истинный сын Церкви должен бежать от этих христопродавцев без оглядки; и все истинные чада Церкви должны основать свои приходские общины, свободные и независимые от христопродавцев-архиереев. А несомненно, что архиереи, кто подчинился митр.Сергию — все отреклись от народа церковного и служат безбожникам и только развращают верующий народ. Поэтому нужно исполнить заповедь из Откровения Иоанна Богослова: Выйди от нея народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ея и не подвергнуться язвам ея (Ап. 18:4). Нужно, чтобы все священники приходские — были выборные, а не назначенные. Нужно, чтобы все священники дали подписку приходским советам, что без ведома приходского совета делать ничего не будут. Нужно, чтобы и епископы были избраны народом за их благочестивую жизнь, а не пьяницы и христопродавцы, которых назначают обновленцы»[17]. Сие письмо важно тем, что в нем архиеп.Андрей одним из первых смело рассматривает экклезиологический вопрос в его эсхатологическом аспекте. Посему:

1. Ныне время Антихриста.
2. Обновленцы и сергиане поклонились Антихристу (Апок. 13): а) исполняют волю безбожников; б) делают сие не тайно, но открыто.
3. Посему: а) все чада Церкви должны прервать с сергианами всякое общение; б) должны основать независимые общины.
4. Сергианские катаскопы служат безбожникам, а от народа церковного отреклись и только развращают его.
5. Только не имея ничего общего с сергианами, не будешь иметь их участь.
6. Для сего надо: а) выборность священства; б) подписка священства о верности приходским советам; в) выборность епископов.

Все вышеизложенное свидетельствует, что экклезиология архиеп.Андрея содержит ярко выраженный эсхатологический аспект, являющийся для богословия новейшей церковной истории серьезным развитием. Очевидно, что все моменты, высказанные новомучеником, относятся к его пониманию Церкви как Святой. Именно посему для него обновленчество и сергианство хуже, нежели «цезаропапистская ересь» (филетизм[18]) у синодальной Церкви, ибо у первых «уния с неверием», где «смешивается верный с неверным», где нет, в конце концов, людей, могущих называться христианами, т.к. епископы и клир безблагодатны и продажны (а многие безбожны), а народ не есть народ церковный, но «еще не оглашенная толпа» (охлос). Интересно и определение сергианства, как «ереси клеветников на христианство». Если в экклезиологии митр.Кирилла Казанского спасительность таинств сергиан смутно подразумевается[19], то у архиеп.Андрея мнение таково, что спасительных таинств те не имеют, и все, кто в общении с сергианами, отпали от Церкви Христовой. Но и сие обусловлено наиважнейшим моментом: архиеп.Андрей смело определяет время, в котором живет — время Антихриста, что является весьма серьезным развитием его экклезиологии. Он впервые начинает ссылаться на тексты Апокалипсиса и для указания, что есть, и для того, что надо делать (в ином Послании 1933 он будет объяснять необходимость существования «катакомб» текстом о «Жене, родившей Младенца, и бежавшей в пустыню» [Апок. 12:1-6]). Поклонение обновленцев и сергиан Антихристу — погибельно, и было бы погибельно и для митр.Петра (Полянского), если бы тот не принял подвиг исповедничества, т.е. принятие исповеднического направления Церковью — необходимость: «Отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе» (Апок. 14:13). Вовсе неудивительно сие поклонение зверю, ибо се — время всеобщего апостазиса, о чем, кстати, архиеп.Виталий (Максименко) позже скажет: «Патриархия нарушила существенный догмат о Церкви Христовой, отвергла Ее существенное назначение — служить возрождению людей и заменила противоестественным для Церкви служением безбожным целям коммунизма. Это отступление горше всех прежних арианств, несторианств, иконоборчеств и прочих. И это не личный грех того или иного иерарха, а коренной грех Московской Патриархии, утвержденный, провозглашенный, связанный присягой перед всем светом, так сказать, догматизированный апостазис»[20].

Итак, надо отметить следующее: письма и послания св.архиеп.Андрея Уфимского внесли неоценимый вклад в развитие экклезиологии, а в практическом отношении сохранили Церковь в «катакомбах» (иногда даже в акефальном состоянии) до сего времени. Единство и Соборность Церкви мыслилось им в свободе и любви: как в выборности епископов и клира, так и в прямом неподчинении указаниям, противоречащим христианской совести членов его Церкви — епископов, клира, народа. Апостольство Церкви мыслилось им в возвращении к древним правилам и канонам, в соблюдении их и традиций, а также в миссии (благовествовании), причем, хорошее основание в сем он видел в старообрядчестве. Святость Церкви мыслилась им, как мученичество и исповедничество (во время Антихриста), когда никакого «смешения» или «поклонения» быть не могло.

К последнему хотелось бы добавить, что, помимо того, что сергианство, как злейшая ересь, еще ожидает своего анафематствования в Русской Зарубежной Церкви, было бы весьма мудро, помня все указания св.архиеп.Андрея Уфимского, вспомнить и «Завещание» митр.Анастасия (Грибановского), где, в частности, говорится: «Что касается Московской Патриархии и ее иерархов, то поскольку они находятся в тесном, деятельном и доброжелательном союзе с Советской властью, открыто исповедующей свое полное безбожие и стремящейся насадить атеизм во всем русском народе, то с ними Зарубежная Церковь, храня свою чистоту, не должна иметь никакого канонического, молитвенного и даже простого бытового общения, предоставляя в то же время каждого из них окончательному суду Собора будущей свободной Русской Церкви»[21]. Только не имея всякого общения с сергианством, худшего, чем все ереси вместе взятые, возможно истинное духовное возрождение. Более того, чтобы после окончания антихристова времени не быть мертвым, т.е. поклонившимся зверю, следует оставаться непримиримым с ложью (2 Кор. 2:15) и только тогда нам возможно стать тем, о ком сказано: блажен и свят имеющий участие в воскресении первом (Апок. 20:6).

Примечания

1. Экклезиология св.Кирилла (Смирнова), митр.Казанского. // «Вестник Германской Епархии РПЦЗ", №1/1991, с.12.
2. Левитин А., Шавров В. История русской церковной смуты. М. 1963, т.1, с.61.
3. Зеленогорский М.Л. Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (князя Ухтомского). М. 1991, с.181.
4. Регельсон Л. У истоков церковной свободы. Москва. 1975, с.69.
5. Зеленогорский М.Л. Указ.соч., с.182.
6. Там же, с.190.
7. Там же, с.199.
8. Там же, с.200. // «История моего старообрядчества».
9. Там же, с.194.
10. Прот.Михаил Польский. Каноническое положение Высшей Церковной Власти в СССР и заграницей. Джорданвилль, 1948, с.34.
11. Староцерковники и старообрядцы. (Материалы для истории разложения староцерковничества). // «Вестник Св.Синода», 1927, №№ 9 и 10, с.29.
12. Зеленогорский М.Л. Указ.соч., с.233.
13. Там же.с.194.
14. Там же, с.203. // «История моего старообрядчества».
15. Там же, с.216-217.
16. Там же, с.230-231.
17. Там же, с.240-241.
18. Лосский В.Н. Мистическое богословие. // «Богословские труды», 1972, № 8. М, с.13.
19. Экклезиология св.Кирилла (Смирнова), митр.Казанского. «Вестник Германской Епархии РПЦЗ», № 1/1991, с.12.
20. Архиеп.Виталий (Максименко). Мотивы моей жизни. Джорданвилль, 1955, с.25.
21. Завещание Блаж.Митрополита Анастасия. // «Православный Путь», 1965, с.14.

Слово Святителя

письма, послания, проповеди Архиеп.Андрея Уфимского

Из речи "О русской культуре и русской культурности". 29 августа 1918

<...> Оказывается, мы жили до 1917 года среди величайших самообманов, которыми жили и на которых долго успокаивались русские люди <...> Русский народ сознательно царелюбив и сознательно "богоносец". Таково мнение нашего гениального Достоевского.

<...> Увы! В марте 1917 года русский народ не шелохнулся в защиту этой царской власти <...> русский "богоносец" еще более удивил всех, когда обнаружилось, что всерелигиозность русского человека вполне безсознательная, что христианство коснулось души русского народа очень слабо, что идеализация народа нашего, как какого-то аскета — решительно ни на чем не основана <...>

О, да — огромные толпы народа спасли наши храмы и монастыри от окончательного разграбления <...> но ведь весь народ в это самое время отбирал земли монастырей, весь народ грабил монастырские хозяйственные принадлежности, весь народ, "богоносец", уводил монастырских лошадей, делил их между собою <...>

В защиту русского народа пытаются говорить, что его сбили с толку евреи, что народ обманут своими вождями. Плохое извинение. Хорош же народ и хороша его религиозная христианская настроенность, что любой проходимец, пролетарий всех стран, может его "сбить с толку". Одно из двух: или этого самого "толку" у русского народа мало или его религиозность слишком слаба.

<...> Конечно, вся истина, вся здоровая общественность, вся подлинная свобода — все эти прекрасные начала заключаются в настоящей христианской церковности, в восстановлении древнерусской общественности на христианских началах <...> Я глубоко уверен, что наш русский социализм брюха и расцвел так быстро только потому, что не было здорового, умного, святого церковного социализма духа.

Из послания Патриарху Тихону. Апрель 1924

<...> Ваш арест в свое время наполнил сердца верующих тревожною скорбью в тягчайший период истории Русской Церкви, оставшейся без какого бы то ни было руководства. Год тому назад вы были освобождены <...> и верующие напряженно стали ждать от Вас, главы Церкви, активной деятельности по определенной программе и без повторения ошибок. "Живая Церковь" разлагает совесть народную, возбуждая раздражение масс на религиозной почве. Сотни пастырей по явно ложным доносам, по явной клевете арестованы, остались верны своему долгу и томятся в ссылках и тюрьмах. Что же сделали Вы, Ваше Святейшество, для оздоровления церковной жизни? Общий голос епископов и мирян: за год не сделано ничего.

Вы окружаете себя архиереями, неизвестными даже для их собственной паствы; вы по-прежнему не знаете никакой программы устроения церковно-общественной жизни; и по-прежнему вся ваша деятельность выливается в торжественное богослужение. Но, Ваше Святейшество, те розы, которыми усыпают ваш путь московские богомольцы, не могут считаться признаком торжества Православия и нисколько не успокаивают народной совести по всему пространству вашей обширной Патриархии. Для этого нужны иные пути, твердые и ясные. Эти пути имеются. Создание Церковного Собора в России, обязательное введение выборного начала и уничтожение в церковной жизни "назначенства" <...> деление России на автономные епархии и епископаты <...> радикальное уничтожение всяких намеков на глупый русский клерикализм — вот что необходимо для русского народа...

Из слова в неделю о слепорожденном

<...> Я буду говорить о себе, как вашем епископе и проповеднике Евангельского учения. Я буду говорить о своих обязанностях перед вами и о том, как я их исполняю.

Я — ваш епископ, вы знаете меня с 1914 года. За это время все мы пережили события, всколыхнувшие и перевернувшие всю нашу жизнь. Нельзя, конечно, сказать, что не осталось камня на камне. Нет, все камни остались камнями, но души человеческие изменились до полной неузнаваемости. Конечно, изменился и я, нынешний, многое во мне изменилось. Из здорового и молодого я превратился в больного и старого. Но изменились ли мои слова о Господе Спасителе? Стал ли я учить о Святой Церкви как-нибудь иначе, чем учил раньше? Или изменил ли я в чем-нибудь устроение церковной жизни? Я отвечаю на эти вопросы совершенно определенно отрицанием. Я ничему не изменил, я ни в каких основных вопросах не изменил своих взглядов и не отрекся от них. Почему же так? Потому что меня зрячим сделал Сам Господь Спаситель. Я от рождения слепорожденный, до 22-х лет оставался таким слепорожденным, но Господь не прошел мимо меня, но призрел на меня и открыл мне, недостойному, Свое св.Евангелие. Я стал зрячим, отверзлись и мои зеницы, я увидел красоту созданий Божиих и уразумел неизреченную Красоту Создателя. Я стал монахом, а потом св.Церковь позволила мне быть и епископом.

Епископом я проповедывал Господа Спасителя и Его св.Евангелие. Я проповедывал только о душевном спасении человека, о церковном устроении моей паствы. Вот какое было содержание моих проповедей. Я говорил, что только сознательное воцерковление может изменить нашу жизнь. Так я говорил в 1914 году, так я по этой программе и строил жизнь церковную. Так я говорил и в 1926 году и так я стремился служить св.Церкви. Сейчас нам, верующим людям, нужна правда, нужна проповедь о правде, нужны дела, соответствующие этой проповеди. Вот о чем я говорю. Вот чего я желаю и о чем молюсь.

Плохо это или хорошо? Или я говорю о себе неправду? Или когда-нибудь на место Христовой правды я ставил какую-нибудь свою правду? Во всяком случае, я никогда не защищал своей неправды и искал только правды евангельской, ясной и твердой, основанной на камне веры Христовой. Таким я был и таким остался. Грехов моих множество. Я их знаю и прошу у Господа слез, чтобы оплакать их, но перед вами, перед Церковью Уфимской, как ваш епископ, я не погрешил решительно ни в чем.

И тем не менее меня преследует и гнетет клевета. Эта клевета начинает меня угнетать.

В существе дела, я должен был бы молчать и молиться Богу, не смущая вас и вашей совести. Я знаю, что и вы измучены церковными делами и церковными настроениями. Я должен был бы пожалеть вас, но я вспомнил слова апостола Павла: «друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов» (Гал. 6:2). Вот и вы имейте терпение и любовь, чтобы исполнить заповедь Христову и апостольскую. Возьмите на себя хоть часть моей душевной тяготы и облегчите меня. Великий пророк Давид взывал ко Господу: «избави мя от клеветы человеческия». И я взываю о том же. И я прошу у Господа: «избави мя от клеветы человеческия», хотя бы не ради меня самого, а ради великого церковного дела, которое мне вверено.

Вчера, совершенно неожиданно, я получил известие, что я Местоблюстителем Патриаршего Престола подвергнут запрещению в священнослужении. Это я узнаю из десятых рук и, повторяю, совершенно неожиданно. Вот видите, как у нас делаются церковные дела. Кто-то, где-то, почему-то что-то пишет, а потом это написанное в виде какого-то распоряжения передается несчастному церковному народу, который даже не имеет времени во всем этом разобраться. Итак, сообщаю вам, моей пастве, что я Патриаршим Местоблюстителем запрещен в священнослужении. Я даже не знаю имени этого местоблюстителя. И теперь православные люди приходят ко мне и спрашивают: запрещен я или нет? И имею ли я право совершать богослужение или нет? И смущается совесть верующих, и мучаются люди за грехи своих пастырей. Вот и я мучаю вас, но потерпите на мне. Вспомните, что великий апостол Павел, великий герой духа, и тот просил свою паству в таких словах: «молитесь токмо и о нас, чтобы Бог отверз нам двери для слова, возвещать тайну Христову, за которую я и в узах» (Кол. 4:1). Так, если великий апостол, находясь в узах, просил молитвы своей паствы, то я, без вашей, братие, помощи не могу обойтись.

Я знаю, что вы меня любите и меня жалеете, знаю, что вам горько меня выслушивать, но поверьте, мне тяжелее, чем вам. Когда я был в тюрьме, я не переживал тех нравственных мук, которые переживаю ныне. И поверьте, что я мучаюсь не за себя, а за дела церковные, не столько за свою грешную душу, сколько за тысячи душ, которые болеют церковными болезнями. И мое единственное утешение заключается в том, что совесть моя чиста перед вами, что я ни одного дела скрытого от вас не имею на своей совести. Я могу сказать твердо, что с 1914 года я от своей паствы не скрывал ни одной мысли. ни одного чувства, тем более, ни одного дела.

И вот теперь сообщаю вам, что я запрещен в священнослужении. Об этом пишут в разные места циркуляры и распоряжения, об этом говорят тем добрым людям, которые верят мне и хотят молиться со мною. Кто же меня запретил? Я и этого не знаю. За что я запрещен? В конце концов я запрещен за то, что люблю свою паству, за то, что считаю вас моею первою и последнею паствою, за то, что считаю вас моею духовною семьею. Из-за вас я не поехал в Томск, ради вас я рукоположил Уфимских епископов. Ради того, чтобы вы не отошли от правильного и спасительного пути, я просидел два года в ссылке и годы в тюрьме.

Вот в конце концов, причина того, что я оказываюсь под запрещением. От меня никто не потребовал объяснений в моей деятельности, никто меня не судил, а просто, без суда, взяли, да и запретили. Да и запрещение не мне в руки передали, а начали распространять среди моей смущающейся паствы, а потом в меня это запрещение попало, как из-за угла, почти случайно.

Теперь подумайте основательно и осторожно, кому нужно запрещение меня в священнослужении? Для чего это сделали? Может быть, это нужно для пользы Св.Церкви. Я просидел в тюрьме четыре года. Бог меня укрепил на это. Теперь, если нужно для Церкви, я могу быть под запрещением, хотя и беззаконным. Но кому от этого будет радость и польза? И для чего будет определенный вред?

Я еще не решил сам для себя: приму ли я это запрещение, хотя и беззаконное. Не скрою, что многое в моем решении будет зависеть от вас; но я хочу предупредить вас, чтобы вы не сделали ошибок и очень важных.

Я, хоть и грешный, но все-таки епископ и вижу то, что вы еще не можете рассмотреть, и предупреждаю вас, что вы должны быть ныне в высшей степени осторожны, по заповеди апостола Павла: «будьте же не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы» (Еф. 5:17). Итак познавайте, что есть воля Божия. Для этого надо быть хорошо зрячим и нужно все испытать, все рассмотреть и выбрать хорошее или, по крайней мере, лучшее.

Решите сами, кому и для чего нужно мое молчание, кому и для чего нужно мое отсутствие в делах церковных? Решите, по чьей воле я запрещен в священнослужении, чья рука руководит этими делами? Это рука мелких интриганов, заботящихся о своем грешном благополучии; это мелкие Иудушки, обделывающие свои делишки с изумительною быстротою рук чрезвычайно грязных. — Это одна сторона.

Другая сторона — это крупные книжники и фарисеи нашего времени, это лица, которые всегда проходили мимо жизни, ибо стояли выше жизни. Они хотели жить по-своему, забывая жизнь по-Божьему. Для этих людей вся жизнь человеческая, все терзания совести, все мучения души, ищущей Господа и Его правды, всякое искание этой правды — это только жалкая сентиментальность глупых людей. Они выше этих людей. Они не замечают их. И сколько своими вольными резолюциями они передушили самых лучших чувств, самых светлых надежд на лучшее будущее. Таковы наши книжники, сидящие и сидевшие над законами церковными и забывающие и забывшие важнейшее в законе: суд, милость и веру (Мф. 23:23). Они стремились всегда управлять Церковью Божиею. а вместо этого управления устраивали только заговоры на народную совесть. И всегда неизменно служили только сильным, забывая слабых.

Все эти темные, неизвестные православному народу силы, ранее втоптавшие в грязь церковную жизнь, и ныне продолжают свое дело по старым привычкам и по старым указкам, и продолжают губить церковную жизнь и расчищать дорогу для того антихристова дыхания, которое хочет собою заменить христианскую жизнь.

Вот этой-то главной опасности наши мудрецы не замечают. Они еще продолжают шутить над жизнью; они продолжают думать, что они вожди народные, которым все должны подчиняться и преклоняться. Увы, еще давно один русский епископ указывал на то, что в русских храмах поют: «хвалите имя Господне, хвалите раби Его», а рабов то Божиих в храмах и нет, они давно сделаны врагами Божьими. А осталось одно, т.н. духовенство.

Вот это так называемое духовенство, оставшись в пустых храмах, и до сих пор не замечает, что спасение наше в евангельской проповеди, а не в тайных совещаниях и секретных циркулярах: во всей церковной неправде заключается все несчастье русской жизни и подлинная тьма.

<...> Когда я начал обдумывать это мое слово, я был в тяжком настроении, — мне казалось, что скорбь моя выше сил моих, что Господь как бы лишил меня Своего благодатного утешения. Но вдруг неожиданно у блаж.Феофилакта я прочитал следующие благодатные слова: «Все мы, которые духовно крестились, во Христа крестились. А кто крестился, тот после всего подвергнется и искушению. Может быть, за Христа его поведут пред цари и правители (Лк. 21:12), посему нужно быть твердыми и непреклонно стоять в исповедании, не отрекаясь из страха, но если понадобится стать с отлученными и изгнанными из синагоги, по сказанному: будете ненавидимы всеми за имя Мое и изгонят вас из синагог (Мф. 24:9; Иоан. 16:2). Если люди, враждующие против истины, и выгонят исповедника ее, то найдет его Сам Господь, и когда он врагами будет обезчещен, тогда от Христа будет особенно почтен познанием и основательнейшею верою».

Так блаженный Феофилакт заканчивает свое толкование на сегодняшнее евангельское чтение. Этими словами закончу и я, грешный, в назидание ваше и свое. И только еще раз прошу, не забудьте меня в ваших молитвах, чтобы Господь дал мне сил и самому быть зрячим и другим дать силы не сидеть в жизненной тьме.

Из сочинения "О радостях митрополита Сергия". 1928 год

<...> Какие же выводы мы можем сделать из всех радостей митрополита Сергия? Вот какие. Да, он, безспорно, человек ученый и даже неглупый; и тем он опаснее.

Канонически его пребывание у церковной власти вполне не может быть оправдано.

Нравственно, как руководитель духовенства, он тоже вполне неприемлем как человек вполне безпринципный.

И последний вывод, ответ на вопрос: где правда?

Этот последний вывод такой: правда там, где нет митрополита Сергия, где нет ничего подобного обновленческому предательству.

Послание к уфимской пастве в годовщину разлуки с ней

Возлюбленная во Христе паства моя уфимская! Сегодня исполнился год, как я разлучился с вами. Такова воля Божья! И сегодня вся душа моя в Уфе: ныне весь день я провожу среди тех, кому я отдал уже 14 лет своей жизни. Братия мои! Дорогие мои! Вот я и радуюсь сегодня, что несмотря ни на какие преграды (по преимуществу со стороны лжедуховных лиц), — жизнь церковная, истинная, неподдельная около Уфы постепенно укрепляется и в сердцах, и в умах православных христиан. Это потому, что мы в Уфе строим церковную жизнь на подлинно церковных, святых началах без всякого политиканства или интриг, или человекоугодничества. Наша жизнь еще полна всяких грехов, но наша цель, наши идеалы безукоризненны и святы. И вот, братия, моя к вам просьба: исполняйте заповедь Христову и любите друг друга и служите друг другу делом, а не словом. Лучшая христианская политика — не заниматься политикой, а только неустанно строить церковную жизнь по великим образцам, указанным в Св.Писании. Запомните это правило и исполняйте его: и оно даст вам и мир, и радость, и победу над злом. Святые Апостолы только своим терпением покорили мир Христу, и мы терпением должны строить свою церковную жизнь. А если кому Бог велит при этом пострадать, то по слову ап. Петра — прославляйте Бога за такую участь (1 Петр. 4:16).

Из письма от 15 февраля 1932

<...> Я ни одного раза не молился о своем освобождении или о чем-либо, касающемся своего благополучия. Я боялся такой молитвы, как своей, и только говорил: "Да будет воля Твоя". В 90-м псалме сказано; "С ним есмь в скорби". Я и знаю, что около меня скорбящего — всегда Господь; а около моего веселия... Господь далеко не всегда! — Поэтому боюсь молиться о чем-либо, кроме исполнения на мне воли Божьей.

Из письма от 17 апреля 1933

<...> Разумеется, ты еще далеко не идеал... Но возьми подвиг больший и будешь гораздо ближе к идеалу!.. А если испугаешься подвига, — то приучишь себя пугаться и пустяков.

Дебора не просто божественная. Она именно характерна этим, что имела активныйтемперамент и активно боролась со злом. Она взяла на себя огромный подвиг очистить свой народ от зла, и Бог помог ей в этом подвиге.

Мне в твоем характере и нравится то, что у тебя нет скверных компромиссов со грехом. И Господь да укрепит тебя быть такою до конца <...>

Ветхозаветные войны были грешные и святые; — святые — благословлялись Богом потому, что это были войны против зла, для истребления зла. Тебе это трудно понять, — я понимаю после того, как слышал неповторимые, безмерно отвратительные слова, оскорбляющие Бога, пресв.Богородицу. Так вот червяка, ползущего по дороге, я жалею и никогда его не раздавлю, — а всегда сажу его в безопасную травку; а этих богохульников я способен был в 1927 году убить без всякого раскаяния, ибо я уничтожил бы отвратительный язык, способный только на зло. Прор.Илья, величайший святой, так собственноручно уничтожил несколько сот хулителей имени Божия. Но нам, новозаветным христианам, это трудно понять <...>

Вестник “Русское Православие”, № 5(14), 1998, с.1-30.