Я не знаю, что это было. Может быть это сон, или какая-то галлюцинация... Но это случилось со мной в действительности, без потери сознания. И я чувствую неодолимую силу, понуждающую меня передать, пересказать обо всём, что я видел и слышал, — рассказать о тех страшных, чудовищных обликах, которые предстали перед моими глазами, когда я спал, или не спал, а может быть и бредил как-то особенно, наяву и в сознании, лицом к лицу с той страшной и мрачной областью, которая предо мной открылась.
Когда я сидел в своей рабочей комнате, за письменным столом, поздно, около часу за полночь, мне вдруг показалось, что я стремительно опустился в какую-то тёмную глубину, внутрь земли, на 550 миль, мне почему-то вдруг явилось в мыслях именно это число 550, и запечатлелось в памяти.
Кругом зияла чёрная тьма, а на самом дне горели огни, подымаясь длинными языками, изливавшимися багровым пламенем цвета крови. А тьма была чёрная, чернее беззвёздной ненастной ночи, и в ней мелькали без числа круглые огоньки, пронизывавшие насквозь и как бы жалившие змеиными жалами; наконец я рассмотрел, что это были искажённые чудовищным безобразием облики, чёрные, как сама эта бездна, а круглые, жалившие огоньки — были глаза их.
И слышал я, там, в бездне, страшные голоса, подобные лязгу медного листа, от которого падает сердце, понижается и замирает, и тошнит... И я слышал дерзкие речи и читал мысли этих обитателей бездны, и все тайны их открылись предо мной. И кто-то был при мне ещё другой и удерживал меня, чтобы не умереть, — и я был силен над бездной через Него.
Пусть всё это объясняют, как хотят, но я должен рассказать о случившемся и передать то, что здесь записано и озаглавлено мною «Шествием разрушителя». И я это исполняю.
— Я обессилен и побеждён, но у меня есть ещё великая сила внушения, и я разобью цепи и оковы, переступлю грани вселенной и ополчусь с моими легионами, и склоню к ополчению людей и выступлю на брань, последнюю брань с этим Кротким Агнцем, лучи славы Которого, Его эта кротость, смирение, терпение, чистота, невинность и святость жгут меня огнём невыносимым и угрожают приближением низвержения моего во тьму внешнюю. А я знаю, что оттуда исход уже невозможен, ибо это — область вечного мрака небытия, где сроки для меня закрыты и закончены и средства все утрачены бесповоротно — там, в области мрака в новой, бесконечной для меня вечности».
Так думал Люцифер, скованный в преисподней на день последнего суда, и ужаснулся своей будущности. Ему вспомнились обители Света вечной радости, красоты небесных служителей славы с их кротостью, смирением и преданностью Творцу в нескончаемой любви к Нему и вечном славословии вселенной... Вспомнились и дни пришествия на землю Божественного Агнца, перед смирением, кротостью и терпением Которого склонялось познавшее Его человечество. Вспомнилась удавшаяся хитрость, измена и коварство: предание Богочеловека крестной смерти, и мнимая победа над Ним, и страшная минута окончательного поражения светоносным воскресением Сына Божия... «Всё кончено; мир уверовал в Него, и совершилось спасение человечества от начала времён, и этой верой будут спасены все нарождающиеся поколения людей, — пока не войдёт земля в вечнобессменное существование с мирами совершеннейшими, — на бесконечные века, закрытые для меня».
И цепи, — скованные, сплетённые из мрака предательства, измены, стихийной гордости, самомнения и лжи, опоясывавшие Люцифера — ещё крепче облегли и связали его со всех сторон и омрачили ум его ещё большей затаённой злобой и местью, ещё больше и безысходнее и безнадёжнее мучившими его своим бессилием, угнетавшим сознание его безумной воли.
— Покориться — разве? — пасть в прах перед всемогущим светом всезиждущей Силы; перед этой беспредельной любовью и милосердием Того, Кто призывает всех к вечному бытию, счастью и блаженству познания истинного разума?!. Покориться?.. Пасть и поклониться, после того, как я продержался в борьбе столько веков — испробовал столько средств и усовершенствовался в своей культуре? — гордо подумывал Люцифер, и жестокая боль безумия, от давивших его оков бессилия, обуяла его безмерно и страшно и он омрачился ещё больше, ещё безысходнее, и взвивавшаяся кольцами змея мысли его вытянулась во всю длину и замерла, и взвилась обратными кольцами, и свернулась в клубок новой, чёрной мысли разрушения, гибели и смерти, и дала Люциферу силу своей гибкости, силу внушения людям змеиной мудрости знания…
И задумался Люцифер:
— Надо готовиться к наступлению с правого фланга: — борьба с верой, и от исхода этой борьбы будет зависеть весь успех победы нашей над спасением».
И вздохнул Люцифер вулканическим извержением и вскрикнул подземными раскатами грома, и прошёл страшный гул, от которого содрогнулась поверхность земли.
Люцифер созвал свои легионы и всех союзников, отдавших себя во власть тьмы, и они явились перед повелителем все до единого и, склонив свои чудовищные облики, слушали его наказ.
И он кричал им:
— Эй, вы — обессиленные крестом скитальцы лесов, пустынь, дебрей и болот, — оставившие славу свою в сказках нянек, пугающих детей! Слушайте и исполняйте: — я даю вам новую власть и силу чёрной змеи... Слушайте!
— Крест и вера в Распятого победили весь мир, прошли во всю вселенную. Люди стоят уже на пороге Царствия Божия, которое наступает с неодолимой силой, чтобы привлечь людей к вечному блаженству, к созерцанию той красоты и счастья и полноты разума, которая терзает нас мучениями о невозвратном. Люди сознают уже, в чём счастье и благо жизни; телесными ощущениями, сладостью страстей и пороков уже не прельстить их. Необходимы новые средства, новые способы: тело пока надо оставить в покое. Надо действовать на центр и непременно начинать с правого фланга: уничтожить веру — самый важный передовой форт, и как только этот форт будет взят у людей и разрушен, — мы победили. Для этого необходимо построить такую засаду, которой нельзя было бы людям открыть, и из этой уже засады действовать усиленно и непрерывно, но так, чтобы каждый удар казался исходящим с противоположной стороны. Понимаете ли настоящую военную тактику? Когда врага не видно, нельзя открыть его, — нельзя и победить.
— Я даю вам новую силу чёрной змеи — силу внушения. Внушайте и только внушайте; — это могущественное и единственное средство против свободной воли человека, чтобы наклонить её влево, в нашу сторону, — завлечь таким образом врага и окружить его со всех сторон. Мысленные внушения люди будут принимать за собственные мысли, за приобретения и достижения своего ума, и неотразимо будут за ними следовать, строить целые теории, школы и науки, а из них вы обязаны сплетать свою сеть чёрной змеи, пока ум людей не запутается в ней отовсюду, и они перестанут понимать один другого — где и в чём истина, и не будут даже в состоянии подумать о спасении и выходе и утратят способность желать его. Тогда свет в них поляризуется мраком и станет нашей тьмой и они станут называть её светом; и свет будет казаться для них тьмой, и они ополчатся в наши чёрные сотни и легионы, и левая сторона у них станет правой, а правая будет считаться левой, а эта левая будет считать себя настоящей правой и рабство, плен свой будет считать настоящей свободой, которая есть произвол. Тогда — ещё один шаг — и мы погубим всё живущее на земле. Люди станут, вместе с нами, стремиться к стихийному разрушению и всеуничтожению.
— Ура!.. Ура!.. — Огласилась преисподняя безумными, неистовыми криками чёрных легионов, разразившихся вслед затем исступлённым хохотом, рёвом лютого зверя, металлическим лязгом... И зашипели чёрные змеи демонского замысла и взвились упругими кольцами, и вытянулись в бездну бездны, и замерли, и взвились обратными кольцами, и засверкали глазами ехидны — ядовитыми, тошными, мертвящими, убивающими всё живущее... И мрак усилился и сгустился, и наполнился воплями и стонами мучения, и злобы и бессилия и жажды погибели — безысходной, вечной, нескончаемой.
И вдруг заискрились, загорелись два огненные глаза, два тёмные зрачка — чёрные как ночь, пронизывающие, удручавшие и леденящие, и осветилась преисподняя с легионами чудовищных обликов, и наступила тишина мёртвая, страшная и зловещая.
И дал Люцифер легионам своим программу наступления.
— Прежде всего, обольщайте внушениями служителей Церкви Предвечного. Покажите им власть над душами спасающихся, над властелинами и царями и красотой женщин и возможностью лёгкого обладания над ними; покажите блага мира, богатства и внешнюю привлекательность обстановки, пышности, роскоши, и средства к захвату их. Святое благовествование Воскресшего сделайте орудием в руках их, скрытым от спасающихся, чтобы оно не изобличало преступности их перед людьми. Развращайте их осторожно и постепенно, а когда внушения ваши они примут за свои собственные мысли и желания страстных похотей и обладания душами в тайне и хитрости замыслов, и власть над душами и сокровищами мира обольстит ум и сердце их, и станут они судить и мучить и убивать невинных и непокорных им и противящихся лжи и притворству их, и страхом закрепят власть свою, — тогда вы сделали своё дело. Вера в людях поколеблется, ибо если служители и учители Церкви таковы, — подумают они, — то вера, которую они возвещают, не спасительна, а гибельна, и они лгут: проповедуют и учат смирению, а сами горды своим преступным и вкрадчивым благочестием; проповедуют чистоту и непорочность, а сами сквернятся блудом, пороками и прельщением женщин и развращением невинных и чистых, проповедуют любовь к ближним, а сами пытают жестокими пытками, жгут на кострах и изобретают мучения; проповедуют воздержание и нищету духа, а сами распутны, корыстолюбивы, горды, любостяжательны и ненасытны к захвату чужого имущества. И соблазн будет так велик, что немногие устоят; — вера и религиозность станут искушением и подорвутся в корне.
Это дело поручаю вам: легиону Паллады и Молоха. А тебе — легиону чёрной змеи — поручаю вот что: вы следите по пятам и наблюдайте неотступно за людьми учёными, одарёнными талантом и гениальностью. Это избранные и лучшие из людей; — они стремятся к изучению природы и дивного для них строения форм её и проникновению в тайну жизни, для славы Творца и познания Его непостижимой мудрости. Назначение и цель их так ясна и велика, что если они успеют в этом, то вся жизнь людей обратится в хвалу Всевышнему и люди возвратятся к бессмертию и вечному блаженству, и откроются перед ними вся радость и счастье бытия и вера станет в них алмазным камнем, а земля, со всеми обитателями её — Царством Воскресшего. И тогда все средства борьбы вашей и сроки времени нашего — кончены.
— Спеши легион чёрной змеи! Спешите, служители её, в область этих избранников, людей науки и гениев славы Креста, и внушайте им осторожно, скрыто и невидимо, — что ничего нет в мире сверхчувственного и таинственного, а в постепенности развития природы во всём разнообразии, красоте и гармонии форм внушите им идею самосотворения, внушите, для крепости впечатления, латинским термином — эволюция; это слово скорее привьётся и пойдёт в ход, потому что люди сильно пристрастны к наукам и крепко верят посвящённым в схоластику. Внушайте осторожно, по мере опытного исследования состава материи и её форм, с пребывающей в тайне душой и духом — вседержащей силой Творца, — что души этой и животворящей, как её там зовут, Силы — вовсе никакой нет, — что она лишь кажется, как движение, — простое движение, различное лишь в скоростях, разнообразимых ощущением, или отражением на нервных струнах организма, — а что есть только материя, или вещество видимое и осязаемое и, в движении своём, самотворящее. Это внушение так удачно, что люди легко перейдут к отрицанию существования и души, и Бога — Творца вселенной, и вещество обоготворят и высшее представление о нём — божественность эту — объединят и увидят в себе, т.е. в уме своём; и возгордятся и восстанут против веры в Единого — Вечного. А увидав служителей Церкви Его такими, какими вы сделали их, окончательно соблазнятся о Боге, и войдут в союз с нами, и признают настоящим прогрессом одну лишь нашу стихийную культурность и нашу свободу, а тогда и наша укреплённая позиция станет совершенно скрытой и недоступной для людей, ибо мы достигли того, что существование наше будут совершенно отрицать, и удары наши, внушения легиона нашего, будут считать исходящими с противоположной стороны, принимая их за дружественные салюты ума своим гениальным представителям. И никому уже не поверят, что мы враги, и всякого, выслеживающего и напоминающего о существовании нашем в действительности, осмеют и причислят к сумасшедшим.
— Когда дело в шляпе, — смело наступай вперёд. Необходимо действовать как можно настоятельнее и поспешнее, чтобы окончательно отвлечь мысль человеческую от тех небесных областей и надежд бессмертия, ради которых люди блюдут свою нравственную чистоту и обостряют этот докучливый голос совести, напоминающий им о Боге и Его святыне там — в заоблачном царствии, где вечно сияет и манит их немеркнущий свет Истины. С этим голосом совести, с этими вечными, упорными порывами души человеческой труднее всего справиться... Так — вот что:
— Слушай, легион чёрной змеи, а исполняй! — Побольше впечатлений людям — разнообразнейших, захватывающих внимание беспрестанной сменой новизны изобретений и открытий; — смены кипучей, ежеминутной, ежесекундной, — без конца, без устали: новой и новой, завлекательной, поражающей и приковывающей внимание. Прежде всего — способы быстрого, моментального передвижения воли, мысли, желания, — всего существа. Видеть на расстоянии, слышать на расстоянии, обмениваться мыслями на расстоянии — небывалом, гигантском, поражающем... Сблизить людей, сбить в одну толпу, — прочь от обособленности, от этой индивидуальности — посредством возбуждения любопытства к блеску новизны и небывалому росту умственной изобретательности. Передвижение паром: железные дороги и паровые лодки, пароходы: шум поездов, быстрое, молниеносное передвижение — до отуманения мысли, — шум, лязг, свистки, громады вокзалов, всё с тем же неустанным шумом и гамом, сменой лиц и местностей, и положений — опасных, смелых до наглости, до головокружения, до гибели целых поездов, с их человеческим грузом... Телеграфы, телефоны, подъёмные машины, воздухоплавательные приборы, аэростаты; фонографы и грамофоны... Электрические двигатели, электрические трамваи, электрическое освещение... Всё в руках человека, во власти его ума — человека-царя, владыки над природой, которую он покорил себе... Нет вдохновенного искусства; оно в эстампах, в фотографиях, в олеографиях, в светописи, в быстром механическом воспроизведении бесчисленных снимков... Пишущие машины, машины печатающие, машины швейные; машины сеялки, молотилки, мукомолки и пекарни, машины играющие, поющие и говорящие, живые синематографы... Долой руки! Долой ручной труд!.. Ум торжествует. Ум — царь; ум господин; ум — гордость человека. Ему станут поклоняться, его начнут боготворить. И гордо поднимет человек голову и познает свободу... Зачем ему власть над собой, когда он властвует над всем? Зачем ему кому-то подчиняться, когда ему подчинились силы природы? И познает человек нашу мудрость, мудрость нашей чёрной змеи, исполнение её райского предсказания послушной женщине: «Будете всё знать, — будете — как боги».
— И подымет человек голову, и вызовет на брань Небо, мучившее его испытанием терпения, и ополчится против кротости и подчинения закону, и против смирения, и невинности, и целомудрия, и посмеётся над ними, как над слабостью, трусостью и раболепством и изменит их в свободу стихийного произвола, и сладость чувственных наслаждений будет украшением этой свободы...
— Жизнь, — движение без перерыва, без устали, в беспрестанной смене впечатлений — потечёт всезахватывающим потоком и не даст времени, не даст одного мгновения на воспоминание о Боге и Святых Его, о жизни мира, любви и стремления к Свету, — туда, где Его Источник и исполнение завета. И ничто Святое, Божественное не будет уже удовлетворять и успокаивать людей, и голос совести заглохнет в них: они будут бежать от него, и боязнь их будет, как смертная мука, и будут искать стадности и бояться уединения, чтобы не заговорила в них совесть. И так, вместо этой младенческой, детской чистоты и святости, которую называют они духовным развитием и совершенством, как учил их Агнец, мы поставим нашу культуру, наш прогресс славы и гордости ума... Зачем этот ненавистный порядок; это подчинение закону, эта власть объединяющая и сдерживающая движение к ненасытной жажде страстей и упоения всеми красотами чувственной, бесстыдно-привлекательной жизни? Внушайте равенство права упоения, насыщения минутой беспечной, полной, всякому доступной жизни чувства, жизни горячей страсти, упоения до конца, до дна наслаждений!..
— Слушай, легион чёрной змеи и Мамоны! Слушай и действуй!.. Когда природная жизнь людей изменится в искусственную, в жизнь машинного, механического производства, — ручной труд станет не нужен; руки у людей освободятся и развяжутся, а желание жить, жить неудержимо, судорожно, всеми нервами, всеми фибрами тела, всеми впечатлениями минуты, мгновения, всей полной чашей страстного наслаждения радостями и благами нашей, нашей уже культуры, нахлынувшей страстной, всезахватывающей волной, станет расти и шириться непреодолимым желанием испить чашу жизни до два, до смерти, до агонии наслаждений, — каждому испить, изведать и насладиться; потому что не будет уже веры, не будет надежды, не будет любви, — кроме чувственных наслаждений. Над верой, надеждой и любовью — этими сёстрами наивной фантазии людской, сами же люди будут смеяться, — как и мы теперь — свободные дети ада... Ха... ха... ха!!! Смейтесь же над ними, смейтесь над безумными безумные!.. Смейся, легион чёрной змеи!.. Смейся, старый Молох!.. Смотри, смотри и наслаждайся безумием людей!.. Труд, вера и надежда спасали их, давали им покой и чистую радость жизни; в умеренности, в разумном расчёте, от жатвы до жатвы, от сбора плодов до нового сбора, мирно текла их жизнь. А богачи издавна нам служили, наше дело делали; пресыщались и смеялись над терпеливой беднотой, держали её в кандалах и тюрьмах, на работах на них, на богачей: на их пресыщение, на их удобства, на их наряды, парчи и моды, на их тщеславный блеск в величие на их праздных наложниц, на их бесстыдную роскошь и разврат! У них не было ни веры, ни надежды, ни любви и сострадания, и в этом заслуга их перед нами велика. И когда машинное производство убьёт ручной труд и массам голодающей бедноты некуда будет приложить рук, — цель наша достигнута. Пролетариат ощетинится и встанет всемирной грозной лавой... Внушай же, внушай им легион чёрной змеи, и ты, старый Молох, — свободу, нашу культурную свободу произвола!.. Теперь справиться не трудно будет: — пусти в моду нашего Маркса и поставь социализм вместо христианских идеалов веры, надежды и любви; вместо той исповедуемой Церкви Агнца, которую нам так ловко удалось разбить, при помощи союзной нам услужливой иерархии её духовенства, — разбить на бесчисленные части, оспаривающие своё первенство и праведность, в бесконечной вражде и ненависти благочестивых честолюбием пастырей... Наша взяла! Кричи легион чёрной змеи и внушай людям: — да здравствует Марксизм! да здравствуют социал—демократы! да здравствует рабочий пролетариат! — общность требования насильственного, скорого требования счастья всем, — счастья, удобства и наслаждений нашей культуры — блещущей, заманчивой, — свободной от всяких этих туманных вздохов о высоком и далёком небе... Воплощение, там, ихних идеалов слишком далеко; усовершенствование по одиночке слишком продолжительно... Внушайте людям счастье минуты, — наслаждение только здесь и здесь! Внушай всем и каждому силу, энергию, решимость ради социального счастья, счастья всех. Смейся над грехом! Смейся над чистотой и святостью жизни! Смейся над совестью!.. Смейся и внушай крепким внушением: убить, пролить кровь одного, двоих или целого сословия противников, ради социального счастья — подвиг и славное дело. Попасть в оковы, в тюрьмы, в подземелья и рудники, ради общественного счастья — мученический подвиг и славное дело. Отнять, напасть и ограбить или обокрасть, ради социальных целей — это доблестный подвиг храбрости. Умереть на виселице, на плахе и под расстрелом, ради социального счастья нашей культуры — свободы, равенства и братства, избавившихся от этих пустых, навязанных людям мечтаний веры, надежды и любви, — это настоящий подвиг, не христианских уже мучеников, ради каких—то там вечных благ, а мучеников наших, современных — за реальность, за всеобщее счастье здесь, на земле, счастье полного упоения всеми удобствами и страстными, могучими порывами испить чашу жизни до дна, равноправно для всех и каждого распределёнными средствами. И эти славные мученики наши произведут небывалое влияние на общество, потому что смешают понятие о подвиге и кроткой славе мучеников за Агнца, чтобы стать на место их и отодвинуть память о них и умалить истину мученического венца их. Эта тактика тоже стоит не мало усилий и труда, потому что вам, легиону чёрной змеи, необходимо усиленными внушениями поддерживать систему казней, уплотняющих и питающих вашу силу сопротивления и уничтожения среди людей заветов Агнца, необходимы для нас, потому что обостряют отношения между народом и правящей властью и приближают историю к нашей развязке, к нашей власти над миром. Понимаете ли вы это — легион чёрной змеи, и ты старый Молох, и ты вечно игривый вечно смеющийся Эрот — ребёнок чёрной змеи?!. Внушайте же людям изменение понятий! Омрачайте умы!»
И потянулся Люцифер во весь рост и зевнул содроганием преисподней и заскрежетал зубами, и от этого скрежета пошатнулись легионы безобразных демонских обликов. И взвилась чёрная змея мысли Люцифера и охватила, опоясала его упругим кольцом, и вытянулась, и снова взвилась упругими кольцами и свернулась в чёрный клубок новой мысли разрушения и гибели.
И Люцифер продолжал:
— Слушайте, внимательно: и ты, легион чёрной змеи, и ты, старый Молох, и ты, вечно смеющийся Эрот, ребёнок чёрной змеи, родившийся под райским деревом соблазна!.. Слушайте!
— Вам предстоит самое трудное дело, без которого мы ничего не успеем и все замыслы наши бесплодны. Есть одна, самая неприступная крепость у людей. Это — материнство: обновление потомства и его воспитание. Женщина-дева и женщина-мать: вот та неприступная крепость человечества, которую имейте постоянно в виду и ловко, осторожно направляйте в неё свои удары внушения. Если не возьмёте, не покорите этой твердыни, — всё напрасно, ибо не успеете справиться с одним поколением, как вырастет новое и воспитается против нас новая сила. В женщине надо взять нам человечество в его настоящем и будущем, взять его целиком...
И вдруг ужаснулся Люцифер при этой мысли и скорчился, как бы от сильной боли. Змея чёрной мысли вползла в раскрывшиеся от страха его челюсти и скрылась в нём. И затрепетала и потряслась вся преисподняя... С высоты неприступной проник в преисподнюю, как молния, луч чистого света и поразил тьму и рассеял мрак. То было напоминание Люциферу о его безумном бессилии и о бесконечном милосердии Творца. И промелькнул перед иступленным взором Люцифера, в небесах светоносный Лик Пречистой Девы — Матери Агнца, неусыпной, вечной хранительницы и заступницы девственности и материнства женщин.
И опять сгустился в преисподней мрак и заискрились глаза у Люцифера и выползла из челюстей его змея чёрной мысли и безобразный облик его исказился дерзкой, издевательской улыбкой.
— Знаем эти устрашения! — продолжал он наглым голосом, пронзительным и тошным, как лязг медного листа под молотом наковальни и вытянулся гордо, подняв безобразную, косматую руку с длинными пальцами, сдвинутыми в кулак, обнаруживавший 6елые, острые когти.
— Мы не одни! У нас есть союзник — «венец творения», и с ним ещё не так-то и страшно!.. На нашей стороне мужчина, мужской пол, и он поможет нам обделать дело!
— Слушай легион чёрной змеи, и Мамона, и Молох, и особенно ты, смехотворный и игривый Эрот! Внушайте мужчинам, особенно юношам, прельщение к похоти. Внушайте,— что целомудрие это, невинность девушек, стыдливость и вся эта девственная чистота и скромность в молодежи — пустые предрассудки, стесняющие требование природы и мешающие наслаждениям жизнью. Склоняйте мужчин внушением к свободной любви, безбрачной, не стесняющей личности привлекательной возможностью разнообразия. Внушайте отвращение к браку, угнетающему личность, налагающему тяжёлые узы долга. Укажите и внушите способы сожительства и гражданских браков без приплода. Медицина и марксисты особенно помогут вам своими популярными изданиями и руководствами произвольного бесплодия с практическим применением способов и употребления особых снарядов и приспособлений при половом наслаждении. Пресса, в этом случае, верная наша подруга, окажется могущественным орудием быстрого распространения этих в высшей степени полезных знаний для процветания эротического культа. Это с одной стороны. А когда мужчины развратятся, вкушая с юных лет сладость исповедания эротического культа и предпочтут законному традиционному браку свободное сожительство, со всеми прелестями подновляющей ощущение полигамии, тогда лучшим женщинам, более сильным девственным натурам внушай и внушай антагонизм в отношениях к мужчинам, задевай ловко их самолюбие и достоинство, сознание необходимости эмансипации, самостоятельности труда и уравнения в гражданской равноправности с мужчинами, виновниками её обездоленности, лишившими её семейного очага, посягнувшими на её великие природные права матери.
— Нервы у женщины особенно сотканы и чутки к внушениям. Внушай им смело, но осторожно, полное уравнение с мужчиной, этой грубой тканью, которая легче поддаётся идее безумия и сейчас же облекает её в целую научную теорию, с системой доказательных фактов, приискиваемых к оправданию идеи, как бы она ни была безумна, как это прекрасно удалось вам проделать над учёным старцем, внушив ему в идее «эволюции» мировых форм природы, в законе постепенности, поступательности и закономерности развития их в процессе осуществления представлений Божественной мысли совершеннейшего разума, увидеть Его отсутствие, и в дальнейшем развитии и применении этой идеи — исключить из науки веру в Творца вселенной... О!.. Это самая сильная наша сторона и полная победа над умом человеческим, хотя он празднует её, как славную эпоху освобождения... Ну, и пускай тешится!..
— Но замечай, что женщина дальновиднее мужчины, возвышеннее, чище и Божественнее в своей светоносной красоте души, в своём обаятельном облике, и влияние её могущественно. Поэтому необходимо сначала постепенно и очень осторожно внушать ей извращение идей женственности, материнства, целомудрия, нежной грации и любви, этой, выдуманной людьми, идеальной любви. А потом сильнее и сильнее, крещендо — внушай презрение к этим формам чувства, как изобличающим слабость самки, ищущей зависимости и защиты сильнейшей стороны, — ловко и умело издевайся и задевай самолюбие... Всё то, что в женщине великая сила и свет — представляй в глазах её бессилием и постыдным малодушием; а главное — продолжай атаку на религиозное чувство, сильно коренящееся в чуткой женской душе, чтобы в один раз извратить в женщинах потомство и убить в нём веру и религию, — эти сильные преграды для нашей культуры. Для этого внушай, настойчиво внушай женщинам стремление к высшим наукам, где будет господствовать уже полная наша система эволюционного движения мысли, приводящего рациональным путём опытного познавания — к отрицанию бытия Бога-Творца, бессмертия души и прочих прелестей веры, а чтобы очевидность безумия совершенно прикрыть и дать людям простор мысли, у них живо составится позитивная философия. Тогда женщины пойдут на пролом оспаривать у мужчин право науки, добьются поступления в университеты, займут кафедры, будут резать вместе со студентами благоухающие трупы и искать в них души, начала жизни, и, разумеется, не найдут, а чрез постоянное сближение с мужским полом и развитие товарищеской общительности с мужчинами, в аудиториях и анатомических театрах, лабораториях, клиниках, на собраниях, конференциях, на школьных скамьях совместного учения и на казенной службе, в разных учреждениях, психика женщины естественно поляризуется в однополюсные свойства с мужской, и тогда вся сила обаяния, нужной ласки, женственной скромности и той Божественной привлекательности, развивающей возвышеннейшие чувства красоты и нравственного совершенства, которыми обладает женщина — пропадут сами собой, и мы в женщине будем иметь верную нашу рабу и союзницу с её громадным влиянием на толпу, при виде мученических подвигов её в тюрьмах, ссылках и на виселицах, по государственному праву гражданской свободы... О! — это выдающийся, небывалый ещё в наших культурных приобретениях вызов Предвечному. Пусть-ка полюбуется теперь на «венец Своего творения»!.. Ха... ха... ха!!! Захохотал Люцифер, и страшно исказился его безобразнейший облик широко расплывшимися губами звереподобных челюстей, обнаживших оба ряда острых стального блеска зубов. И с ним хохотали легионы чёрной змеи и все чудовища преисподней и пленные души, раболепные союзники, под трепетным страхом окружающего безумия и безысходного отчаяния. И от этого дикого, исступлённого хохота всколыхнулась преисподняя и потряслась поверхность земли.
— Смирно!.. Слушай!!! — скомандовал Люцифер, и, когда восстановилась полная тишина, — продолжал: — Есть ещё одно очень важное обстоятельство, которого никак не упускайте из вида и в точности выполняйте инструкцию:
— Часть Церкви верных Агнцу будет крепко держаться Его заветов и состязаться за веру с учёными апостолами нашими, овладевшими большинством умов. Здесь не так-то легко будет справиться тебе, легион чёрной змеи, и необходимо будет привлечь в помощь наших замогильных пленников... Так вот что сделайте:
— Как только подметите среди верных Агнцу желание доказать нашим учёным союзникам существование загробной жизни и высших её областей, внушите им принять тайные способы магического сообщения с нами и наших чудес от преданных нашей философии йогов и учеников стран разорённого Эдема, и осторожно откройте некоторые ритуальные приёмы преданных нам масонских лож: ожидания в собраниях и способы вызывания, на которых всегда и везде немедленно занимайте первые позиции, под прикрытием блуждающих покойников, как вассальных нам, так и рабов, которым немедленно появляться на первый же вызов в собраниях. Здесь необходима в высшей степени осторожность, чтобы у ожидающих не было одновременно в мыслях и в сознании имени Единого Святого, или Его Агнца. Для этого необходимо мешать им посредством настойчивых тайных внушений и отклонять от сознательного религиозного настроения. Только в присутствии учёных и убитых духом, неверующих не производить никаких явлений, чтобы не последовало влияния обратного. Уже одни ожидания со столами и нашими ритуальными приёмами — благоприятная для нас сфера, как противная Светоносному Агнцу и Церкви Его, мучащей нас своей чистотой и святостью со6раний на хвалу Создателю.
— Итак, знайте, что собрания магические, под названием спиритических сеансов — ваше поле и вы – в первых рядах. Отступать — только при исключительном положении, если бы вздумали вмешаться в дело светлые стратиги, Ангелы, или святые покойники — служители Агнца, стерегущие души верных. Тогда отступай храбро, не боясь ничтожных неудач; оставят собрание один-два — беда не велика, — всё равно возьмёте остальных крепких. Главное старайтесь сблизиться с участниками собрания, везде появляясь отрядами, завлекая, пробуждая интерес и любопытство. Прикасайтесь к рукам и другим частям тела медиумов и участников и смешивайте постепенно тонкое вещество вашей темной оболочки с их нервными токами и, таким образом, чего не успеете внушением, того достигнете поляризацией, чрез сообщение им ваших наклонностей воли, так что они будут искать удовлетворения и душевного покоя уже не в общении с Богом, в молитве и вере, а в общении с вами, в сообщениях писаний и бесед ваших и чудес, принимая их за высшее откровение и находя в них удовлетворение стремлению проникнуть в сокровенные тайны. И когда собрания спиритические заменят им Церковь Агнца, — тогда мы достигли цели. На сеансах удивляйте и прельщайте собрание всякими чудесами: двигайте невидимо столами и предметами; стучите, играйте на инструментах и звоните, давайте письменные сообщения, подымайте предметы на воздух, пока не наберёте силы и состава оболочки у медиумов и участников собрания, и тогда облекайтесь и уплотняйтесь видимо, рекомендуясь именами покойников, и укрываясь под обликом их.
— Посредством этих временных воплощений, в которых воскресшим покойникам долго оставаться нельзя, чтобы не убить медиума, мы подготовим, чрез смешение с людьми, воплощение и рождение от женщины нашего сына, которого Апостолы Агнца назвали Антихристом. Он сосредоточит в себе всю человеческую учёность, ловко опрокинутую нами вверх дном, и знание всех чудес нашей могущественной магии воскрешения мёртвых. И так как учёные распространят к тому времени новое учение, что Бога нет, а Он есть только представление в человеке о самом себе, то люди примут нашего сына, по его могуществу и силе чудес, за Сына Божия, потому что он силою внушения склонит людей к разделу земли, имуществ и сокровищ, чтобы все были сыты. И тогда общество будет называться не Церковью Христовой, а социал—демократическим союзом на началах полной анархии, подвластной невидимо и тайно только нам. Таким образом на нашу сторону перейдут и избранники, а если там и останется маленькое стадо верных, рассеянное по лицу земли, то это уже никакого значения для нас не имеет. Тогда, в союзе, с человечеством, мы выступим на последнюю, решительную брань против Агнца — Сына Предвечного и поставим на земле своё царство... А если бы и это последнее наступление не доставило нам победы, то у нас останется, по крайней мере, среда наших союзников, которых, при отступлении во тьму внешнюю, мы удержим за собой, чтобы не остаться и там без дела и власти над теми, которые, несомненно, по свойству человеческой природы начнут тосковать и томиться о невозвратном прошлом... Слышишь ли ты, легион чёрной змеи?! Слышите ли вы, верные слуги мои и рабы?! Это последнее моё слово! Все ли вы поняли и усвоили достаточным образом? — крикнул Люцифер свирепым, исступлённым голосом.
И преисподняя огласилась неистовым, пронзительным рёвом:
— Ура!!! Ура!!!
А Люцифер, вытянувшись в бесстыдную позу, в одно безобразное, бесформенное чудовище, превышающее всякое представление, высоко поднял кулак своей косматой мускулистой руки и, осклабив стальные зубы, погрозился в пространство. И в то же мгновение с быстротой молнии провалился вместе с легионами в свою сферу — в пылавшую пропасть, на дно преисподней... Потому что над землёй восходило по прежнему солнце, и цветы возносили к небесам молитвенное благоухание Создателю, и у Престола Его плакали Ангелы о судьбах отпавшего человечества последних дней.
