На Воскресение Христово

В прошедшие дни вольного страдания Господня мы видели Христа, Спасителя нашего, бесславным и обесчещенным, как говорил о Нем Исайя: Нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми (Ис.53:2-3). В настоящий же пресветлый праздник Его Воскресения мы, возлюбленные слушатели, вместе со святым Иоанном Богословом видим славу Его, славу, как Единородного от Отца, полную благодати и истины (Ин.1:14).

В то время Господь наш Иисус Христос был для поругания увенчан тернием, а ныне для прославления Он принимает на Свою голову неувядаемые цветы и хвалу. В то время Он к злодеям причтен, а ныне — Бог посреди Своих людей, искупленных честной Кровью и освобожденных из ада. Ныне Господь явился в сонм Своих святых, говоря: Я с вами. В то время многие проходящие мимо смеялись над Ним, а ныне о Его пресвятом имени кланяется всякое колено небесных, земных и преисподних (Флп.2:10). В то время Его били по плечам и ланитам, избитого до смерти повесили на древе, а потом совсем убили, а ныне Он убил смерть и дьявола: Где ты, смерть, где твое жало?! Ад, где твоя победа (1Кор.15:55)?! В то время наш Жизнодатель был мертв, а ныне жив Господь и благословен Бог. В то время солнце померкло в полдень, а ныне «из гроба красное правды нам воссия Солнце», и вместе с апостолом мы видим, что за претерпепие смерти увенчан славою и честью Иисус.

Рассмотрим же здесь вкратце, что путь к вечной славе и чести не иной какой-либо, как только через многие страдания, ибо и самому Начальнику жизни нашей Христу подобало совершить его через страдания.

Вознесем наш ум хоть на малое время к небу, отложим все житейское попечение и будем смотреть через Откровение святого Иоанна Богослова. Вот мы слышим, что делается там. Слышу я какую-то молву там, как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных (Откр.19:7), как будто глас Ангелов многих вокруг Престола и животных, старцев, и число их тысяча тысяч. Что же молвят? Они повелевают всякому созданию на небе, на земле, под землей и в море, чтобы они все готовили приветствие и рабское поклонение некоему царственному лицу, сидящему на Престоле Божием.

Посмотрим же и мы, кто воцарился на Престоле Божием?

Я подумал было, что получил царство лев, как победитель: Вот, победил лев, от колена Иудина (Откр.5:5), а побеждающему, — говорит Господь, — дам сесть на престоле Моем (Откр.3:21), но не вижу льва на Престоле Божием. Потом я подумал, что царство принял орел, покрывший гнездо свое, который, возлюбив своих птенцов, простер свои крылья, принял и поднял их на плечи свои, но и орла я не вижу на Престоле.

Кто же это такой, который бы мог получить царскую Божественную честь и которому бы поклонялось всякое небесное и земное создание? Смотрю еще и вот я вижу воцарившегося Агнца, Агнца закланного, и слышу тысячу тысяч говорящих великим гласом: Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение (Откр.5:12). Здесь обратим внимание, что один и тот же Христос есть и лев, и орел, и агнец. Он лев, ибо победил мир, смерть и разрушил ад; Он орел, ибо души святых, как птенцов, поднял на крыльях Своих, на плечах Своих, и вынес их из ада; агнец, ибо Он пострадал за всех. Однако же, когда Он восхотел воцариться, то воцарился не в виде льва или орла, но в виде закланного агнца, чтобы показать, что к венцу небесного царства и к вечной славе может быть не иной какой путь, как только путь ран, заклания и страданий. Если кто из земных хочет получить там венец, то пусть уязвит свое сердце умилением, пусть заколет свои страсти умерщвлением, пусть пострадает в трудах покаяния.

Посмотрев на небеса, поглядим теперь и на рай, описанный в Откровении Богослова. Он, кроме своих разных дивных и неизреченных украшений, имеет еще и то не меньшее украшение, как двенадцать ворот — двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины (Откр.21:21). Бисер и жемчуг так велики там, что из одной жемчужины сделаны целые великие райские врата. Жемчуг и бисер — они одинаково являются образом слез, у Пиерия (Яков Пиерий — профессор философии в Руане, его трактат о природе вещей был издан в середине XVII века) они означают слезу, а согласно с ним и Суида говорит, что когда он видит ту жемчужину в сонном видении, то это означает слезы. Согласно с ними говорит и святой Златоуст: «Очи Давидовы, дождем слезным украшенные, подобны были бисеру или жемчугу».

Я очень дивился: если жемчужины являются образом слез и знаком плача, то почему жемчужные врата находятся там, где не видно ничего печального, не слышно никакого плача, но все исполнено неизреченной радости? Рассудив же, я познал, что все это для того, чтобы хотящие войти в райскую радость старались войти в нее не иными какими вратами, как только слезными. Ты видишь, что райские врата из жемчуга, а жемчуг означает слезы, знай же, что слезами подобает войти в рай, и нет в рай иного входа, кроме слезных жемчужин. Слезами, говорю, подобает входить в рай, а слезы происходят от сердечного сокрушения; сердечное сокрушение — от печали и трудов, а печаль и труды — от скорби о грехах и страдания за Бога. Вот каков путь к райской прохладе.

Вспомним жизнь блаженного Иосифа. Бог, устраивая в Египте прекрасного Иосифа и ведя его к венцу и власти, какой послал ему путь к той части и славе? Поистине терновый, тесный и скорбный. Он послал ему неожиданную напасть, мрачную темницу, тяжкие оковы, наготу, голод и скудость в самом потребном. Долог был тот путь и долговременны оковы: Стеснили оковами ноги его; в железо вошла душа его (Пс.104:18). Только после долговременного страдания освободил его царь, сделал его господином своего дома и поставил его хозяином своего богатства. Жесток был путь к царским почестям!

Этот Иосиф был прообразом страданий Господа нашего. О том же, что и как Господь наш выстрадал, прежде чем получил царство, нет нужды много говорить, ибо все это хорошо знают.

Теперь же я пойду для прохлады в сад царя Соломона и посмотрю, что там совершается.

И вот я вижу, что прохлаждается там Небесный Жених. Он обручился с невестой от земных, то есть с Церковью Своей, искупленной святой Кровью, и, в частности, с душой каждого христианина. Любя эту невесту больше Своей души, ибо душу Свою положил за нее, Он назвал ее лилией: Что лилия между терниями, то возлюбленная Моя (Песн.2:2). Вот я смотрю, где Небесный Жених посадит ту лилию, то есть Свою возлюбленную невесту. Я думал, что Он посадил его на просторном месте среди других благовонных цветов, а Он посадил Свою лилию между острыми терниями: Что лилия между терниями, то возлюбленная моя между девицами.

Здесь, благоразумные слушатели, мы подумаем, почему Жених Небесный хочет посадить в терновой ограде Свою лилию, Свою невесту: Лилия между терниями. Ведь насадив рай на востоке, Он везде в нем насадил благоплодные и тенистые деревья. Новый Иерусалим, показанный св.Иоанну Богослову в откровении (Откр.21:10), украшен драгоценными камнями — сапфиром, смарагдом, яхонтом и топазом. По сторонам его Он построил жемчужные врата, притом из цельного драгоценного камня. Евангельский виноградник, описанный у святого Матфея, Он оградил крепкой оградой: Обнес его оградою (Мф.21:33). Невесту же Свою любезную, за которую и души Своей не пощадил на Кресте, Он помещает на земле и сохраняет ее не в райском садовом ограждении, не среди прекрасноплодного рая, но в одном терновом, колючем ограждении: Лилия между терниями.

Должно быть, терновое ограждение лучше тех, о которых мы вспоминали, ибо из райского ограждения скоро был изгнан Адам за красивый и вкусный плод, немного постоял и Люцифер между Апокалипсовыми жемчужными стенами: упала денница, и самого наследника виноградника убили делатели, выведя его из виноградника. Будь же и ты, ближняя Моя, не в тщетных сладостях рая, не в блеске драгоценных украшений, не в винограднике временного веселия, но в терниях, в терпении бедствий, скорбей и умерщвлении, всегда мертвость Христа Иисуса на теле нося!

Зачем это? А для того, чтобы за принятие тех острых терновых шипов и за терпение в тех бедствиях ты приняла в Моем чертоге венец славы. Пусть же невеста Христова имеет для себя истинный образ такого жития. Вот является для нее образом Сам Жених ее Небесный, Христос, Который умер и воскрес, пострадал и воцарился, принял бесчестие и прославился. Она же вместе с апостолом видит Иисуса, увенчанного славой и честью за принятие смерти.

Подобало бы удивиться, что Царь славы не устыдился претерпеть столь бесчестные страдания и смерть, чтобы облечься в Свою прежнюю славу. Но не удивительно то, что слава Господня явилась подобно заре в тех самых страданиях, ибо Грядущий на вольную страсть сказал: Ныне прославился Сын Человеческий (Ин.13:31). Если бы там кто-либо сказал: «Господи, Ты идешь на страдание и бесчестие, а говоришь, что Ты прославлен, разве после, когда-нибудь будешь прославлен?» — то это было бы неверно, ибо само страдание уже является и славой, как говорит об этом и один из отцов: «Славою Сына является Крест, как и для Отца славою является Сын».

Крест, смерть — вот слава Сына, ибо это корень, начало и мать Его прославления. Бесчестие порождает честь, Крест рождает славу, и славу не только для Самого Господа, но и нам, Его рабам, сынам Восточной Церкви. Его вольными страданиями прославляемся и мы, как воспевает мать наша святая Церковь: «Аще ят был еси, Христе, от беззаконных мужей, но Ты ми еси Бог, и не постыждуся; биен был еси по плещема, и не отметаюся; на Кресте пригвожден был еси, и не утаю; воскресением Твоим хвалюся, смерть бо Твоя — живот мой».

Но не только одни люди — и бесплотные Ангелы красуются и славятся Господними страданиями. Вот мы слышим Ангела, говорящего мироносицам: Вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь (Мф.28:5). Если бы можно было поправлять Ангела в его словах, то я сказал бы ему: «Святой Ангел, не вспоминай бесчестия распятия Господнего — ищите распятого, но лучше так я скажу тем женам: “Вы Иисуса ищете, Господа нашего, Учителя вашего, а вместе и Творца нашего, и Владыку, и Царя славы”». Однако же Ангел и ныне, при Воскресении, упоминает вместо царских титулов Крест, вместо царской славы — бесчестие, и этим ясно показывает, что и сами страдания послужили Ему славой и явились предметом особенной хвалы для Ангелов.

Прекрасно об этом говорит святой Кирилл Иерусалимский: «Да не стыдимся Креста Господня исповедать. Ангелы славятся, говоря: Иисуса ищете распятого. Не смог ты, Ангел, сказать: “Знаю, кого ищете, Иисуса моего”; но дерзновенно говоришь: «Знаю, что распятого ищете». Ибо венец это — Крест, а не бесчестие» (Катехизис, 13). Мы же внемлем тому, что страдание является славой не только для Христа, но и для людей, и для Ангелов.

Вспомним здесь еще и ту древнюю басню, написанную в книгах Судей израилевых, в которой говорится как все деревья, леса, сады и виноградники, собравшись в одно общество, избрали для себя царя. Когда многие отказывались, тогда они решили избрать терние, чтобы оно царствовал над ними, и поэтому сказали тернию: «Приди и царствуй над нами». Что, если бы кто сказал деревьям: «Послушайте, деревья! Что вы делаете?! Кого выбираете?! Разве нет среди вас славных кедров, высокорослых фиников, благоплодных маслин и других замечательных и полезных деревьев? А какая вам выгода от терния, какая польза? Евангелие никогда не похвалит этого, но скажет: Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы (Мф.7:16)».

Но пусть не будет унижен согласный совет деревьев. Я похвалю их доброе намерение и рассуждение. Хорошо они поступили, избрав себе царем терние, ибо хотя оно и терние, однако же в своих ветвях имеет уже готовый венец себе, и в своей терновой колючести и жестокости имеет свою природную славу и украшение. По своей природе оно рождает красивые цветы. Когда же терние порастет вокруг садов и виноградников, тогда получается готовое ограждение и защита от обид, ибо через шипы его, как через острое оружие, никто не решится переступить.

Итак, царствуй, терние, над деревьями, а вы, прекрасные и высокие деревья, склоните свои верхушки перед тернием и поклонитесь ему. Придите и войдите под тень его.

Различные деревья означают различных святых. Кедр, финик, знаменует праведников: Праведник как финик, процветет (Пс.91:13). Благоплодная маслина означает церковных учителей, насыщающих души верующих людей духовными плодами слова Божия. Виноград означает всех вообще людей, живущих по Богу. Виноград Господа Саваофа — это дом Израилев (Ис.5:7). Что же означает терние? Оно означает страдание: Я сделался страдальцем, — сказано, — когда пронзил меня терн (Пс.31:4). Означает и мученичество, ибо бедствия подобны острым шипам, а скорби — терновым ранам.

Тот, кто терпит ради Бога, тот посреди всего является как лилия в тернии и уже посреди самих страданий начинает получать начатки вечной славы, ибо как свойство терния заключается в том, чтобы производить красивые цветы, так и свойство страданий и скорбей в том, чтобы порождать славу, и как все деревья избрали себе царем терние, так и все лики святых усовершили себя страданиями и венец царства небесного заслужили многими скорбями.

Высок лик апостолов, высок и лик пророков, не низок чин и учителей, преподобных, девственников, пустынников и прочих святых, однако же все они достигли своего совершенства не без страданий. Примером же для всех них явился Господь наш Иисус Христос. Он был пророк, ибо предсказывал будущее — о разорении Иерусалима и о дне Страшного Суда. Он был и апостол, ибо, будучи послан от Бога Отца, ходил с проповедью всюду. Был Он и Врач безмездный, и весь народ желал прикоснуться к Нему и исцелиться от своих недугов. Он был и постник, и пустынник, ибо возведен был Духом в пустыню и постился сорок дней. Он был и великий чудотворец, воскрешавший мертвых. Но не здесь Он утвердил венец царствия Своего, венец славы Своей. Где же? В страдании, в терновом венце, в излиянии Крови Своей: Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? (Лк.24:26).

Вот вы видите, как царствует терние, как страдание порождает славу. Видите, что и для Самого Господа был не иной какой путь к вечной славе, как только в страданиях. Итак, видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус.

Но чтобы, продолжая мою беседу, не оказаться тягостным для моего слушателя, я теперь закончу ее.

Слышите, о возлюбленные, что даже и Христу Господу нашему, хотевшему войти в Свою настоящую, собственную славу, подобало так много пострадать. Что же сказать о нас? Какие труды, какие подвиги нужны нам, хотящим войти не в свою, но в чужую славу? В чужую, ибо отчуждили мы себя от нее своими грехами.

Но не хочу я в этот радостный день смутить любовь вашу печальными словами; не хочу я смущать тех, кому я желаю только радоваться о воскресшем Христе, и потому вместе с Давидом советую: Сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся вонь (Пс.117:24). Аминь.