Вера для человека составляет величайшее, ни с чем не сравнимое сокровище. Она — дар живой и небесный. Тысячекратно счастлив тот, кто сохранил веру; жалок и беден тот, кто ее расточил, потерял или легкомысленно уничтожил. Чтобы не потерять веру, — для этого требуется от человека зоркая осторожность.
Люди, у которых есть сокровища и драгоценности земные, обыкновенно, прячут их от похищения в безопасном месте, берегут за надежными замками.
Запорами и оградой веры служат разнообразные христианские установления, правила и обычаи. Отцы и деды наши соблюдали веру; они берегли и набожно хранили православные установления. Мы же, их потомки, на разные христианские обычаи или смотрим холодно до пренебрежительности, или же совсем их зачеркиваем, как необязательные, вовсе бесполезные для нашей нравственной цели.
Укажем на некоторые довольно поразительные в этом случае явления.
1. Прежде всего укажем на общественное богослужение в дни воскресные и праздничные. В не очень далекие времена, на нашей памяти, не быть за обедней в воскресный и праздничный день считалось не только грехом, но стыдом и позором. В праздник все шли в церковь; не только взрослые, но и немощные старцы; младенцев несли на руках туда.
Присутствие в храме Божием для наших предков составляло обязательнейшее из дел. Но теперь совсем иное. Немногие семьи могут заявить, что они безопустительно присутствуют на воскресных и праздничных богослужениях. Напротив, множество семейств может признаться в том, что под воскресенья и накануне праздников их члены совершенно свободно посещают целонощные зрелища, игры и забавы, после которых, разумеется, физическая усталость не позволяет даже и мысли об участии в общественной молитве. Да и что пользы такому богомольцу, который, не освободившись от груза всякого рода чувственных наслаждений, явился бы в церковь, где молитвы и песнопения полны задушевно умилительными просьбами о помиловании, о спасении души, об исцелении душ, озлобленных, бедствующих и нуждающихся в Божией милости и Божией помощи?
В храме Божием идет воскресная служба, к которой зовет громкий призыв колоколов, но этот призыв глухо отзывается в сердце беззаботных. Обычай пропускать воскресные и праздничные службы вошел в такую силу, что наше молодое поколение к нему привыкло. В глазах большинства это не кажется преступным, а между тем на самом деле с этим обычаем сломалась значительная ограда нашей веры. Не в диковинку встретить у нас так называемых «ученых» людей, которые позабыли уже главный состав наших общественных богослужений. Они путают молитвы литургийные с молитвами всенощной, путают числа праздников, забывают значение праздников.
Таким образом, в делах православной веры и некоторые бояре стали на одну линию с неграмотными простецами: и тот, и другой в области православия — как в темном безвестном лесу.
2. Другое учреждение церковное — посты. Тягостно даже говорить, во что они обратились во многих православных христианских семьях. Образовалось разделение столов и трапез: обеды скоромные, обеды рыбные, безрыбные. Это разделение само по себе уже есть раздробление взглядов и убеждений на установление поста.
В суждениях об установлении поста слышится то явное, нескрываемое негодование на пост, который будто бы несовместим с духом свободы христианства; то какое-то снисходительное отношение к посту: одни не признают поста, другие измышляют свое деление поста, дают ему свой устав; третьи, желая не оскоромиться, пускаются в истинное сластолюбие, множеством разнообразных блюд стараются облегчить немощи свои. Трудно даже сказать, много ли найдем лиц, которые твердо держатся убеждения православно-христианского, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (Мф.4:4).
Легкомысленные воззрения на пост расшатывают его установление в православном обществе. Расшатывая пост, ослабляют самую веру. Известно, что если неприятель, осаждая крепость, заметит в ней хоть маленькую брешь, он усилит все свои средства, чтобы нанести через это слабое место возможно больший вред всей крепости. Так и в делах веры: враг нашего спасения чрез ослабление поста в христианском обществе не преминет сделать более успешные нападения. После ослабления и нарушения нами поста что может препятствовать нам нарушить и евангельские заповеди и т.д.? Ведь все преступления начинаются с малого, и уже потом опытностью доходят до большого и ужасного: в морозный холодный день в несколько часов через открытое малое отверстие можно остудить самое теплое помещение. Так, в тяжелое, смутное время постепенно совершается утрата религиозных начал: сперва отрицается малое, а потом больше, а потом уже все святое, благочестивое и священное.
3. Говорят, что хотя в наше время народ мало ходит в церковь, хотя мало или совсем не постится, зато в нашем обществе более, чем прежде, развит дух христианства; евангельские заповеди, проповедуемые Церковью отвлеченно, вошли в дух, цели и деятельность общества. Где же и в чем состоят плоды этой веры? Мы видим, что общественные и частные силы погружены в заботы о жизненных удобствах: всюду широкое требование, широкие и безграничные потребности, а отсюда — ненасытная жажда корысти, прибыли, барыша; всюду погоня за богатством, за добычей. Между тем заповедь евангельская ясна и проста: Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? (Мк.8:36) — душе, которую ему ничем не выкупить из вечных мук адских?
Далее: всюду нынче проповедуют гражданскую честность, а между тем то и дело слышится про лихоимство, про кражу общественных, государственных и казенных сумм. Христианство проповедует общую честь человеческую. Оно просто говорит: «Живи своим, не бери чужого, не завидуй имущему, будь доволен тем, что имеешь по закону Божию и человеческому».
Далее: кому же неизвестны у нас расточительность и мотовство? С каждым ветром меняются моды платьев, уборов и нарядов. Кому неизвестно у нас искажение вкуса в забавах и развлечениях? Это, разумеется, не признак усвоения нами веры, а те тусклые факелы, видя которые, мы знаем, что сзади их шествует погребальная, печальная процессия.
Как бы ни было, а нам, православным христианам, не следует забывать и оставлять благочестивых обычаев своих отцов. Для этой цели теперь время самое благоприятное. Пост св.Четыредесятницы только что начался — можно попривыкнуть к добрым делам, если захотим. Пост — дело святое; в это время Церковь все свои меры употребляет для того, чтобы оживотворить нас верою и возбудить в нас чувство раскаяния и исправления. Аминь!
Бодрствуйте! Вам говорю всем: бодрствуйте! (Мк.13:37)
Такими словами Господь наш Иисус Христос указал на великое значение человеческой жизни. Жизнь — дар небесный и прекрасный, и с тем вместе тайна великая. Она требует от всякого разумного существа осмотрительности и внимательности.
Боголюбивые Отцы Церкви, чтобы уяснить великое назначение человеческой жизни, сравнивали ее с морем, воздвигаемым бурею напастей. Всякому известно, сколько нужно внимания и осмотрительности, чтобы корабль не разбился о подводные камни и не погиб, пока не достигнет, после благополучного плавания, безопасного берега. «Житейское море, воздвизаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек вопию Ти: возведи от тли живот мой, Многомилостиве».
Другие боголюбивые Отцы и учители сравнивали человеческую жизнь с полем брани, на котором человек ведет беспрестанную борьбу с сильными и хитрыми неприятелями. О, сколько нужно на войне зоркости, чтобы иметь успех, сколько надо забот, труда, чтобы не уступить врагу господства над собой!
Третьи из богоносных Отцов и учителей сравнивали жизнь человеческую с богатым домом, благосостояние которого подвергается опасности быть окраденным злыми людьми. Такой дом требует бдительной охраны, трезвой и надежной стражи днем и ночью. Но внушительнее всего изрек отеческое завещание нам наш Спаситель: Бодрствуйте, вам говорю всем: бодрствуйте! Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение (Мк.13:37; 14:38) греха и смерти. От невнимательности нашей к Богу, ко всему, нас окружающему, усиливается грех. Он ослабляет последние наши душевные и телесные силы. Взяв нас в плен, грех мучит нас страстями, ужасает нас, как лютый тиран издевается над нами, берет у нас дорогое, любимое, разбивает скрижали добра в нашем уме, чувстве и сердце.
А за грехом идет смерть. Если бы она явилась доброй светлой сестрой, закрывающей глаза наши своей любящей рукой, если бы она явилась заботливой матерью, старающейся дать своему чаду спокойный отдых, если бы она явилась блаженным сновидением, которое столь часто услаждает душу бедняка страдальца, делая его обладателем во время сна того, чего он не имеет в действительности, но чего так настойчиво желает! Увы, нет! Смерть грешников бедственна (Пс.33:22), по словам псалмопевца. Она, отнимая у грешника жизнь с ее надеждами и любовью, отнимает безвозвратно на целую вечность. Не пугать нас хочет Господь, вразумляя нас и говоря о необходимости самовнимания и самопознания, но — чтобы нас спасти. Настоящее время поста опытными в благочестии людьми считается благоприятным временем для самонаблюдения, для самоизучения. Бодрствуйте. Вам говорю всем: бодрствуйте! — вещает Спаситель. Не попускайте входить в разум хульных, преступных помыслов для нарушения нашей святой веры.
Бодрствуйте. Вам говорю всем: бодрствуйте! — на страже своей воли. Не позволяйте рождаться в ней преступным желаниям. Десятая заповедь: Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ничего, что у ближнего твоего (Исх.20:17). Бодрствуйте. Всем говорю: бодрствуйте на страже своего сердца. Оно, наше сердце, может быть храмом Святаго Духа, но сердце преступное, страстное может быть притоном разбойнических зол, жилищем неопрятности, нечистоты, сладострастия, сокращающего и убивающего человеческую жизнь.
Бодрствуйте. Вам говорю всем: бодрствуйте! — на страже своего воображения. Не допускайте ему выступать из среды благочестия, не запятнайте его сумраком, затемняющим образ и подобие Божие, нам всем прирожденные. Бодрствуйте. Вам говорю всем: бодрствуйте! — на страже своей памяти. Все, что каждому из нас внушали наши матери, хорошие учителя, бескорыстные и любящие не словами, но и делом, духовные отцы,— да сохранится в ней. Все, чему нас учило и учит Евангелие и святые Апостолы, Св.Библия, Св.Отцы Церкви, — да напечатлеется в ней. Все, что мы знаем благородного, величественного, высокого, поднимающего душу, и все, что должны знать, пусть входит в двери памяти подобно кадильному фимиаму жертвы Святой, подобно утренней заре, выводящей нас восходом солнечного света из тьмы ночи!
Бодрствуйте. Вам говорю всем: бодрствуйте! — на страже своего тела. Не попустите, чтобы оно властвовало над духом. Пусть оно будет верным слугой, приятным учеником нашей души. А если оно станет своенравным, смирить его — как оно ни близко нам, как оно нам ни дорого; смирить свое тело молитвой, постом и трудами.
Итак, еще раз откроем свои сердца и примем в них незабвенные слова нашего Человеколюбца-Христа: Бодрствуйте. Вам говорю всем: бодрствуйте! Аминь.
18 февраля 1895 г.
Прошло две недели Великого поста, в которые Православная Церковь призывала нас к исправлению, раскаянию. Она, как нежная и любящая мать, предлагала нам пройти святую Четыредесятницу под ее руководством. Предлагала и предлагает она нам правила жизни, поучая одних, кротко обличая других, поддерживая и укрепляя на истинном пути третьих.
Но многие из нас ее совета не слыхали или же не обращали внимания на эти призывы. Для многих из нас время несется вперед, как бурный вихрь, увлекая нас за собой, как бездушные, лишенные самостоятельных сил предметы. И мы, влекомые все дальше и дальше, находимся в странном положении людей, имеющих глаза, но не видящих; имеющих уши, но не слышащих. Гроза гнева Божьего гремит над нами, а мы и под ее молотом приходим все в большее и большее умоисступление. Люди из себя представляют истуканов, не чувствующих знамения времени, не вразумляющихся наставлениями Церкви, глухих к голосу разума, холодных к мольбам чувства и укорам совести.
Время безостановочно свершает свой ход, и мы только считаем число дней и страшных бед, испытываемых нами, не вдумываясь в их внутреннее значение. Между тем страшные дни заключают в себе грозное назидание и поучение. Мы должны видеть причину случающихся несчастий в себе самих. Губит себя отдельный человек, губит себя и целый народ грехами. Умножение грехов умножает болезни и виды болезней, сокращающих нашу жизнь.
Видимый и явный грех нашего времени — самолюбие, презирающее закон Божий, закон государственный, закон природы. Человек не хочет сдержать своих похотей, не считает необходимым воздержаться. Кому неизвестно, что масса людей гибнет от объядения и пьянства? Начало этих двух грехов лежит в том, что люди презирают требования Церкви, заповедующие воздержание и трезвость. Если человек нарушил эти требования, то он нарушит требования и те, которые предлагает ему общество. В дни установленного поста люди ведут жизнь зазорную, не отличая пост от других дней. Когда людям не совестно нарушать пост перед обществом, тогда они идут еще дальше: они пресыщаются и упиваются. И таким образом нарушают третий закон — закон природы.
Наказание за нарушение этих требований не опаздывает: мы видим целую массу несчастий, проистекших от невоздержания. Явно и душевные пороки ведут за собой неисчислимые несчастия. Церковь, как нежная мать, учит смирению; государство — самоуважению; природа — поддержанию в себе человеческого достоинства. И опять мы свободно нарушаем эти законы, а за нарушением, как тень за телом, следуют горе и бедствие. Где причина всех наших внутренних и внешних затруднений? В нежелании исполнять закон Божий. Где причина наших безрассудных предприятий и несчастных неудач в предприятиях? В том, что мы беремся не за свое дело; беремся горделиво провести корабль через бурные пучины океана, когда еще неопытны в плавании на реке в лодке.
Где причина отсутствия в нас характера, воли? В том, что мы слишком своеобразно и своевольно живем; не ставим для себя ни меры, ни цели. Оттого-то живем долго, а жизнь проходит без удовольствия и наслаждений, Богом назначенных человеку на земле. Человек не бывает в храме, не знает наслаждений, какие дает ему Божье слово, Божественные службы. Человек вольно живет в семье, любит лишь себя самого, оттого он не понимает семейной радости, не ощущает в себе самом чувств великодушия, преданности, любви. Привыкши жить для себя и в себе, он не понимает народного горя, не понимает народных печалей и делается похожим на истукана, которого где ни поставь, он будет безгласен и бесчувствен.
Но Церковь опять неумолчно зовет к исправлению. Спаситель зовет нас к вере. Уверуем и исцелимся, и тогда Он нам скажет, как сказал исцеленному расслабленному ныне в Евангелии: чадо! прощаются тебе грехи твои (Мк.2:5). Аминь!
Время Великого поста день ото дня сокращается для христиан. Дни идут своей очередью, приближая нас к неделям праздников Воскресения Христова. Радость ожидания возбуждает наши чувства, и, с другой стороны, грусть охватывает душу, когда совесть говорит сердцу, что мы проводили время поста не так, как следовало бы истинным христианам.
Однако время еще не все миновало в вечность. Евангелие и Церковь не умолкают проповедовать покаяние и призывать к покаянию: покайтесь, ибо приблизилось царство небесное (Мф.4:17). Это были первые слова, которыми началась проповедь Иисуса Христа. Следовательно, спасение души и покаяние — две истины, одна от другой не отделимые, одна без другой немыслимые. Без покаяния нет спасения.
1. Первый приступ к покаянию со стороны человека состоит в том, чтобы он обратил свои мысли и желания к возвещаемому Евангелием царствию Божию. Нет особенного затруднения человеку оглядеть свою душу. Во время этого осмотра совесть и память покажут человеку его мысли, чувствования, желания и действия. Человеку остается работа устроить свой душевный мир таким образом, чтобы на место злых мыслей и грубых намерений поставить добрые; взамен порочных, мрачных желаний поставить добрые; злую, жестокую, упорную свою деятельность изменить на труд добродетели, святости и чистоты.
В этом состоит начало и потребность покаяния. Следовательно, весь труд человека заключается в одном — устроить себя согласно с требованиями человеческого достоинства. Победим узкое себялюбие, любовью преодолеем эгоизм, растлевающий душу,— вот условия истинного покаяния.
2. Мы так привыкли слышать жалобы на то, что жизнь скучна, и сами мы нередко жалуемся, что жизнь тяжела. Скука и тяжесть жизни — это два давления, которыми принижается радость существования. Нет дня в нашей жизни, на который мы могли бы указать как на светлый и незапятнанный. Нет такого дела, которое мы успели кончить без тревожной мысли о его несовершенстве.
На всем предпринимаемом нами отражается видимая немощность, влекущая за собой недовольство. Чем человек дольше живет, тем жизнь делается все труднее и скучнее. На душе лежит бремя; сердце болит, ноет. Снять эти оковы с человека всесильна одна благодать Божия. Эта благодать подается в покаянии. Эта благодать очищает и исцеляет душу. Только в разумной исповеди слагается с души бремя, ибо это бремя есть не что иное, как сумма наших же грехов. Ни от чего иного не получится оздоровление душевных сил, как от покаяния. Здесь действуют силы благодатные, всемогущие, врачующие, успокаивающие и просвещающие человека. Без этого средства жизнь человеческая, хотя бы она была обставлена роскошью богатства, почестями славы, красотой молодости, — бремя нелегкое и полное душевной муки.
3. Благодать Божия не забывает ни одного человека в мире. В списках человечества пред очами Всемогущей Правды бездольных, несчастных нет. Бедные и богатые, убогие и славные, старые и молодые, красивые и некрасивые — все равные дети Небесного Отца. Всем до единого выносится одна Чаша Тела и Крови Христовых, всем до единого предлагается быть причастниками жизни вечной. Приступить к этому равенству, к этому союзу во Христе, принять благодать Божию в себя доступно только «чистому сердцем» (см. Мф.5:2). Без внутренней чистоты человека не озарит благодать Божия. Принять благодать Божию значит, другими словами, принять в себя Господа.
Господь же только той душе сообщается, которая полна чистыми мыслями и благими намерениями, а ни мысли добрые, ни намерения благие невозможны без раскаяния, без очищения себя душевным самосознанием. Христос осенил благодатным успокоением души мытарей и блудниц за то одно, что они, слушая учение Его, каялись и исправлялись.
4. Раскаяние — одно из тех спасительных для человека средств, которым возможно воцарить в душе успокоение и утешение. Сам Спаситель обещал успокоить и обрадовать «всех труждающихся и обремененных» (Мф.11:28). Он же как милосердный Отец обещал позабыть все наши беззакония: И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, жив будет, не умрет. Все преступления его, какие делал он, не припомнятся ему (Иез.18:21-22). Примеры спасительного раскаяния, выставляемые Священным Писанием и историей Церкви, трогательны. Царь Давид загладил свое тяжелое преступление покаянием. Апостол Петр очистил свое троекратное отвержение горькими слезами. Какое важное дело сделал разбойник, что получил рай в несколько минут? Принес покаяние. Мария Магдалина заслужила любовь Христа тем, что омыла Его ноги слезами покаяния.
5. Эти примеры и приведенные убеждения в необходимости покаяния указывают сами собой обязанность христианину исполнить этот спасительный долг. Нам это нужнее, нежели было нужно нашим отцам. Наше время до того исполнено разными злоупотреблениями, что человек поневоле вынуждается задавать себе вопрос о свободном выходе из уз греховных. У кого из нас не болела душа и кому не нужно духовное врачевство?
А между тем вместо того, чтобы искать исцеления, мы позволяем привычкам и наклонностям делать свое злое дело. С каждым днем подрастает себялюбие, житейский расчет; подрастает и увеличивается разъединение, недовольство. Над душами стоит словно диавол с отравой уныния и отчаяния и готов их затуманить и опьянить. В данном положении благоразумный христианин должен опомниться. Он не должен пренебрегать тем, что душе его сообщит свет и радость. Он не должен отлагать покаяния. Отлагать покаяние значит умножать тоску жизни, умножать число грехов. Если же один грех, по слову апостола Иакова, рождает смерть (Иак.1:15), то сколько смертей рождается с появлением многих грехов!
Нельзя пропустить без замечания одного признака наших нравов. Мы одушевлены добрыми намерениями, планы нашей жизни начертаны искусной рукой. Нынче один говорит много о хороших чувствованиях, завтра иной много рассуждает о добре, об истине и красоте. Все это могло бы быть очень похвально, если бы не имело в себе характер легкомыслия. Приходится встречаться со многими, весьма многими благими намерениями и чувствованиями; но они подобны нежным прекрасным цветам, которые вянут от зноя, зябнут от холода и ломаются от ветра.
Сегодня примечается такой горячий порыв души, который способен разогнуть железо, а завтра уже он остыл, его нет ни в мыслях, ни в чувствованиях. Сегодня тяжелый вздох о спасении, слезы, как ручьи благодатной, целебной воды, льются из глаз стремящихся узреть благочестие и спасение, а назавтра видим иное — как бы в подтверждение того присловия, что слова и слезы так же коварны, как вода. Оказывается, это были не слезы умиления, а слезы возбужденного состояния. Что нынче принимаем, то завтра отвергаем. Легкомыслие — вот камень преткновения на пути правильной жизни. Оно может быть устранено только покаянием.
Будем же внимательны к Христовой заповеди о покаянии. Покайтесь, ибо приблизилось царствие Божие — зовет Спаситель. «Покаяние отверзи мне двери, Жизнодавче», — не перестает, рыдая, воспевать наша нежная Мать, Православная Христова Церковь. Аминь!
Бодрствуйте. Вам говорю всем: бодрствуйте! (Мк.13:37)
В прошлое воскресение с этого священного места многие из вас уже слышали эти назидательнейшие слова Господа нашего Иисуса Христа. По милости Божией, мы старались вникнуть в это завещание Человеколюбца. Размышляя, мы пришли к убеждению, что каждому из нас как христианину необходимо стоять на страже всех сил и способностей своей души и своего тела. Только неослабным самовниманием мы можем держать свое тело в подчинении духу.
Ныне снова продолжаем свою проповедь о духовном бодрствовании. Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна (Мк.14:38), — поучает Спаситель. В истине того, что дух действительно бодр, мы убеждаемся из своей решимости держать пост, лишая себя многих удовольствий, льстящих чувственности в пище, одежде, зрелищах, принуждая себя к напряженному молитвостоянию и т.д. Дух бодр. С другой стороны, мы постимся меньше и хуже, чем должны, проводим св.Четыредесятницу не так, как хотели — не в святости и чистоте духа. Этому причиной служит немощь тела.
Что же нам делать, чтобы наши прекрасные христианские желания получали святое исполнение? Для поддержания постоянной бодрости духа Спаситель заповедует всем нам молитву: Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение (Мк.14:38). Только молитва сильна удержать нас от видимой опасности сделаться добычей соблазна и падения. Убеждение в том, что мы делаем какой бы то ни было подвиг для Бога, укрепляет в нас решимость исполнить его до конца. С молитвой незримо присутствует сознание о добре, правде и красоте всякого доброго дела. Без молитвы всякое хорошее по мысли дело не имеет в себе ясности и отчетливого представления. Известно, что апостол Павел возбуждал своих слушателей и учеников, когда они боялись упасть под бременем уныния и отчаяния, словами: «Помните, что Бог за вас»; Если Бог за нас, кто против нас (Рим.8:31). Но всегда, когда мы делаем доброе дело, начинаем, продолжаем и оканчиваем его молитвой, с нами присутствует Божия сила. Все возможно верующему (Мк.9:23): зло побеждается там, где оно по-видимому, укрепило себя на несокрушимой основе.
Примеры, укрепляющие душу силою молитвы в опасностях жизни, неисчислимы. Откройте Св.Пиcание: оно, точно светозарными лучами, освещено примерами значения молитвы. Вот апостол Петр, шедший к Спасителю по водам. От сильного волнения вод он слабел в вере. Опасность была пред глазами. Видевший ее апостол Петр тотчас воззвал к Спасителю: Господи, погибаю, спаси меня (Мф. 14:30). Волны обессилели. Их сменило чудо торжества молитвы.
Кто читал житие св.мученицы Иустины (2 октября), тот решительно убедился в значении и силе молитвы. Эта благородная девица в продолжение отрочества, юности и возраста женственной телесной красоты была притесняема и гонима за свое целомудрие. Каких бед, несчастий ни испытала она, сколько горьких слез ни пролила она в своей жизни! Опасности ей предстояли отовсюду: и от молодых, и от старых, и от друзей внешних, и от чужих в дому и на улице; но самый ад был бессилен одолеть ее святую чистую решимость. Она, исключительно благодаря молитве, сохранила навсегда свое целомудрие, окончив дни жизни в святой непорочности, увенчанной сиянием девства.
Кому не известны опасности, пережитые Моисеем, вождем израильского народа, Давида Царя и псалмопевца, скорби Божией Матери? Они молча изливали перед Богом свою душу в молитве. Бог всегда отвечал чудом избавления. Я убежден, что многие из здесь присутствующих знают по личному опыту спасительную силу молитвы на себе самих и на других лицах, которые живут и благоденствуют только благодаря своей молитве.
Если вы согласны с тем, что молитва устраняет опасности жизни, то знайте, что молитва должна быть с всецелой преданностью, чуждой всякой самонадеянности. Не в том состоит молебен, чтобы отслужить его только по прекрасной форме, какую он имеет, но в том, чтобы в каждом его слове слышалось сознание опасности падения, бессилие личное, упование на всемогущую десницу Божию. Самонадеянность губит многих стоящих на высоте святости. Она довела самого апостола Петра до падения и горьких слез — что же можно после этого сказать о нас, немощных, на каждом шагу своей жизни видящих беды, напасти, угрозы, прелести и соблазны?
Бодрствуйте! Вам говорю всем: бодрствуйте. Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Положите, братья и сестры, эти слова Христовы в свое сердце, и с благодатью Св.Духа все мы из этого храма ныне «с миром изыдем». Аминь.
26 февраля 1895 г.
