Последние лет 10 отчего-то стало принято считать, что у православных не может быть сопротивления злу в смысле вооруженной борьбы. Более того, полагается, что доктринальное обоснование сего сопротивления не только противоречит св.Евангелию, но и вообще не имеет места в христианской истории. Конечно, таковые идеи есть запоздалая отрыжка толстовской ереси "непротивленчества". Однако, подобные настроения весьма растлили современное религиозное сознание и последствия сего более, чем печальны.
Мы же, следуя св.Писанию и св.Преданию, утверждаемся в том, что сопротивление злу не только возможно, но и необходимо, если мы продолжаем оставаться правоверными. Иными словами — сие имеет основания, в первую очередь, религиозные.
Уже во время Гражданской войны у многих православных архиереев возникали сомнения в целесообразности вооруженного сопротивления большевизму. Так, наиболее отвратительным явилось предательское так наз. "аполитичное" Послание патр.Тихона от 25.9.(8.10.)1919. Однако, несмотря на это, вооруженное сопротивление православных в оккупированной большевиками России неуклонно продолжалось вплоть до окончания II-й Мировой войны. Именно безкомпромиссные истинно-православные христиане и вели сию Священную войну.
В русской эмиграции также, конечно, имелись духовные и светские люди, осознававшие погибельность "непротивленчества" и жаждавшие продолжить вооруженную борьбу. Именно с сим связано появление в Берлине в 1925 известнейшего труда проф. И.А.Ильина "О сопротивлении злу силой". Книга вызвала как бешенство и негодование в "левой" среде, так и сочувствие не только в "правой", но и собственно в церковной.
Поскольку, однако, Ильину приходилось прямо касаться и богословских вопросов, он предварительно советовался по ним с иерархами Русской Зарубежной Церкви — и получил их полную поддержку. На этот счет есть конкретные указания не только в статьях, но и в переписке Ильина. Так, в письме к Струве от 9 июля 1925 Ильин сообщал: "Еп.Берлинский Тихон и митр.Антоний считают мою книгу подлинным и точным выражением православного воззрения". Десять дней спустя, в <...> письме к Струве от 19 июля 1925 г., после слов о том, что он "искал решения вопроса, настоящего, религиозного, пред лицом Божиим" и считает, что это решение "содержалось в древнем духе православия", Ильин пишет: "Еп.Тихон (Берлинский) после моего доклада в церкви перед приходом, заслушав последние 4 главы книги, говорил с большим подъемом о том, что это есть истина, которую православие носило веками в чувстве и в воле и которая впервые выговорена разумом и доказана". Указав далее, что в важнейших главах книги (19-22: О мече и праведности, О ложных решениях проблемы, О духовном компромиссе, Об очищении души) центральное различие — "неправедность грех", и в нем именно и заключается "корень всего разрешения" проблемы, Ильин добавляет: "по этому пункту я оговаривался и списывался с нашими иерархами — решение вопроса остается моим и терминология моя — но они считают (Антоний и Тихон), что это верное решение".
Кроме митр.Антония и еп.Тихона у Ильина по поводу его книги была переписка еще и с Анастасием (Грибановским), в то время архиеп. Иеросалимским, впоследствии Митрополитом и Главой всей Русской Зарубежной Церкви, сменившим на этом посту митр.Антония (Храповицкого). Об этой переписке Ильин упоминал в открытке к Струве осенью 1926. Ильин извещал Струве: "Я на днях пришлю Вам копии с нескольких писем архиеп.Анастасия Иерусалимского ко мне (он просил их не печатать за его подписью) — и Вы увидите, как обстоит вопрос о православности моей книги"[1].
В 1921 в Берлине быв. эсером журналистом С.А.Соколовым-Кречетовым, совместно с герцогом Г.Н.Лейхтенбергским и ген. П.Н.Красновым было создано "Братство Русской Правды" — организация, официально именовавшая себя "не политической партией": "Не будучи "политической партией", но только объединением русских национальных активистов, мы не несем с собой в Россию подробных и сложных политических программ"[2]. В сущности "БРП" являлось террористической организацией, а ее бойцы держали в постоянном страхе многие, особенно пограничные, области Совдепии. То, что "БРП" было к тому же сугубо-религиозной организацией также не вызывает сомнений, так как оно прямо патронировалось митр.Антонием (Храповицким), не только издавшим особое Послание с благословением деятельности Братства, но и составившим для него особую молитву[3]. В самый разгар военных действий "БРП" и одновременно развернувшейся клеветнической кампании против него, в июле 1932 митр.Антоний писал Верховному Кругу "БРП": "Любезные во Христе Братья Русской Правды с вашими сотрудниками! Сегодня я получил Ваше дружественное послание с выражением мне благодарности за молитву и сочувствия. Общую молитву за подвижников Русской идеи я посильно возношу постоянно... Я уверен и в Вашем добром расположении ко мне и в да не хладеющем порыве за спасение России и за процветание православной Веры... Светлая надежда на победу над врагами должна быть в Ваших православных сердцах, в уверенности, что с Вами души всех Ваших честных соотечественников, которые с нетерпеливым любопытством следят за ходом Ваших дел, радуются Вашим успехам и молятся о Ваших душах, как усопших, так и здравствующих, а особенно за раненых страдальцев, желая им выздоровления и возвращения в ряды сражающихся героев"[4]. То, что митр.Антоний не был одинок в своем отношении к "БРП", явствует из обращения Братства св.Иова Почаевского из Ладомирово: «Милость Божия и благословение Всевышнего будут с Вами, дорогие борцы за освобождение нашей многострадальной Родины и несчастной. Великое и священное дело творите Вы. Только творите его, как крестное священное служение Христу, Церкви Святой и Матери-России. Святое дело надлежит творить с чистыми чувствами и небесным горением сердец. А вера, что сие дело правое и спасительное, пусть всегда воодушевляет Вас в минуту жизни трудную. С любовью сердечной будем ежедневно поминать перед престолом Всевышнего присланные Вами дорогие отныне для нас имена, душу свою положивших за Страдалицу Мать-Родину. "Молитву за Россию" напечатаем в ближайшем после Пасхи номере издаваемой миссией газете "Православная Карпатская Русь". Ваши информации, так или иначе связанные с религиозной жизнью и борьбой в России, будем помещать охотно. Если пришлете новые списки погибших, будем поминать их. Господи, спаси Россию. Ваш доброжелатель и богомолец Настоятель Православной Миссионерской Обители Преп.Иова Почаевского во Владимировой Архим.Виталий с братией»[5].
Многие в русской эмиграции "сидели на чемоданах", живя надеждой на "весенний поход" в Совдепию. Именно посему участвовали во всяком антикоммунистическом действии, что особенно проявилось на войне в Испании. Однако, в идейной сфере церковная эмиграция оставалась в рамках монархизма. Конечно, в 1930-х повсюду пропагандировались модные "фашистские" учения, но они консервативным церковникам казались явно революционными[6]. При всем отрицании "фашизма" это, конечно, не означало, что никаких религиозно-политических поисков в их среде не велось. Например, конструировалась некая "народно-трудовая" идеология[7], а написанная еп.Серафимом (Соболевым) книжка "Русская идеология" оказалась настолько слабой, что о ней предпочли временно забыть.
Как мы уже указывали, русская церковная эмиграция поначалу была вовсе чужда фашизма и национал-социализма, хотя с большим интересом относилась к новым идеологическим поискам. Конечно, местный "колорит" дал о себе знать: в Германии, например, появилось "Российское Национальное и Социальное Движение", а в Манчжурии — "Российский Фашистский Союз" (хотя при ревизии идеологических построений данных организаций, они опять-таки оказались монархическими и строго-православными). Занимательно, что к деятельности "РФС" на Дальнем Востоке Церковь относилась весьма сочувственно: "Да сохранит Господь Вас и Ваших сотрудников в полном здравии и благополучии, и да скоро подаст всем Вам радость снова увидеть свою обновленную Родину. Посылаю свое Патриаршее благословение, желая сил и мудрости для успешного и дружного служения Русскому делу. Патриарх Варнава" (из письма от 14.IX.1935); «В день первой годовщины издания русской газеты "Наш путь", положившей в свою основу борьбу за освобождение русского народа от чужеземной власти, желаю всем борцам за это дело успеха с Божиим благословением. Архиеп.Мелетий» (из письма от 3.IХ.1934); «"Наш путь" — наш русский православный национальный путь — на порабощенную истерзанную родную землю. Дай Бог, чтобы все люди, сознав весь ужас разразившейся над Родиной бурей, с сознанием своих ошибок, а, следовательно, и с покаянием, с душевным просветлением вступили бы на этот путь и пошли им к родным пепелищам! С любовью призываю на молодое хорошее дело — русскую газету и ее руководителей — Божие благословение. Архиеп.Нестор» (из письма от 3.IХ.1934)[8].
Но следует оговориться, что даже в Германии никакого сугубого "гитлерианства" в русских организациях не наблюдалось. Например, глава РОВСа в Германии ген. А.А. фон Лампе еще в 1932 давал сему явлению объективную оценку: «...Я не в восторге от того, что в Германии идут и придут к власти "наци" — и не потому, что они мне не нравятся — напротив, я многое хотел бы, чтобы от них взяли наши русские патриоты, но в данном случае я предвижу, что они не дадут ничего в больном русском вопросе, т.к. (как это ни парадоксально), они не порвут с советами, ибо это их единственный козырь в борьбе против Запада, но дадут много неприятностей нам — эмигрантам. Дадут и за то, что мы иностранцы, и за то, что наш "центр" в Париже... Нетерпимость будет отменная»[9]. Также он отмечал: «Надо сказать, что в среде "наци" не мало русских отбросов, разъяснить стоимость которых я не теряю ни одного случая»[10]. В целом же общеэмигрантские настроения 1930-х можно охарактеризовать словами ген. А.В.Туркула: "Наш идеал — фашистская монархия"[11], вкладывавшего в понятие "фашистская" совсем не итальянский и уж вовсе не послевоенно-либеральный смысл. Также, конечно, в идеях русской церковной эмиграции вовсе отсутствовал столь характерный для "гитлерианства" расизм. Известный антиюдаизм имел строго-религиозное и политическое содержание, о чем говорит и современный израильский автор: "Антисемитизм — зацикленная на безумных постулатах идеология — вытеснял в Европе традиционное и неопасное, былое религиозное юдофобство"[12].
Однако, несомненно, что видя в национал-социализме и фашизме, прежде всего, антибольшевицкую сущность, русская церковная эмиграция им симпатизировала. Именно в контексте вышесказанного следует понимать известный отзыв об одной международной конференции тех лет в деяниях 2-го Всезаграничного Собора 1938, гласящий: "В том-то и беда и роковое заблуждение большинства членов Конференции, что они считали главным отрицательным явлением современности не большевизм, не красный интернационал и московскую цитадель мировой революции, а фашизм, национализм, расизм, антисемитизм и т.п. тоталитарные государства. Поэтому острие Конференции было направлено не против большевизма, несмотря на его безпримерную антирелигиозную борьбу, безмерные страдания всех верующих под ярмом советской диктатуры и откровенный антирелигиозный поход компартий во всех странах, а против фашизма, национализма и национал-социализма, т.е. против движений, которые написали на своем знамени о непримиримой борьбе против большевизма и пока спасли западно-европейский христианский мир от русской Голгофы и гибели христианской культуры"[13]. В точно таком же ключе был составлен, позже неоднократно обсуждавшийся, благодарственный адрес митр.Анастасия А.А.Гитлеру за постройку на государственные средства православного собора в Берлине. Однако, при всем расположении к А.Гитлеру, не стоит его переоценивать, тем более, ставить силлогизм с сергианским учением о "богоустановленности" советской власти. Ибо, конечно, никому даже в голову тогда не приходило назвать гитлеровский режим "богоустановленным". Впрочем, благожелательное отношение к А.Гитлеру, как у РПЦЗ, так и у ИПЦ, имело сугубо мистическую подоплеку, поскольку его соотносили с тем внешним варваром или "бичом Божиим" (Ис. 10:5,26; 28:15,18), который, подобно Мидийскому царю Киру (см. 1 Езд.),* должен был освободить Народ Божий из рабства, но в сущности оставался сам чуждым истинного богопочитания.
* Пророк Исайя, между тем, говорит о Кире как о помазаннике Божием (Ис. 45:1) — в силу того, что он вся воли Моя сотворит (Ис. 44:28). — прим.ред.
Какое воодушевление вызвала у эмиграции в 1941 война с Совдепией, трудно описать. Ее называли "нашей войной"[14] или "2-й Гражданской войной". Эмигрантские издания цитировали слова Гитлера: "Националисты! Я знаю, что Вы все почувствовали, насколько эта революция была тяжела и мучительна для меня. Никогда германский народ не питал неприязненных чувств к народам России.Однако, еврейско-большевицкое правительство в Москве более 20 лет старается кинуть в огонь не только Германию, но и всю Европу. Германия никогда не стремилась заставить мир принять свой национально социалистический строй, а в это время еврейско-большевицкое правительство непрестанно стремится к установлению своего господства над нашим и другими европейскими народами не только в интеллектуальном отношении, но, главным образом и прежде всего, в военном и в области государственного управления, принося с собой во всех странах, где этот режим развивал свою деятельность, только хаос, нищету и голод..."[15] Подобные настроения охватывали людей отнюдь не только в странах, оккупированных Германией. Например, в Софии печатали письма белых воинов такого содержания: "Мы, русские националисты, и, в особенности, военные, принимавшие участие в Белой борьбе, приветствуем начавшееся освобождение России от большевицкой власти. Мы не хотим быть только платоническими наблюдателями этой борьбы германского народа с большевиками, которых так нежно подкрепляют англичане и весь жидовско-американский мир..."; "Приветствуя войну с нашим врагом III интернационалом, злом всего человечества, много лет порабощавшим нашу Родину — Великую Россию, мы, белые воины, поднявшие первыми знамя борьбы с этой красной нечистью, не можем сейчас оставаться тихими зрителями происходящей борьбы..."; "Русский вопрос сдвинулся с места. Мы дождались этого момента и верим в воскресение России"; "Час освобождения России от большевиков близится..."; "Победоносное германское оружие сметет с Российских просторов коммунистическую власть и ее приспешников. Освобождение скоро настанет и много предстоит работы и для эмиграции по возстановлению России"; "Считаю своим долгом чести участвовать в возобновленной борьбе против коммунистических поработителей нашей Родины"; ""Вера, глубокая русская вера в Бога дает мне почву утверждать, что юдомасонской власти в России настает конец. Я люблю свою физическую Родину, но Духовную свою Родину — Россию я, кроме того, еще и обожаю и крепко верю, что Господь Бог даст и мне награду увидеть Ее еще раз и поможет Ей быть полезным, усиленным и дисциплинированным трудом. Я в полном Вашем распоряжении", — пишет один иностранец, долго проживший в России"[16]. И там же, в "Воззвании Центрального Управления Союза Казаков в Болгарии", мы читаем: "В нынешние судьбоносные дни, когда великий Вождь германского народа Адольф Гитлер повел свои войска не на борьбу против русского народа, а против большевицкой напасти, которая 24 года опустошает священную русскую землю, наш долг состоит в том, чтобы устранить между нами всякую попытку к разъединению русских сынов, которые боролись и страдали в тяжелые годы изгнания с полной верой в Бога и светлое будущее Родины. Казачество в Болгарии, как все разсеянные по всему свету наши братья-изгнанники видят в великом деле Вождя Адольфа Гитлера перст Божий* и живут ныне с твердой несокрушимой верой, что наша дорогая Родина-Мученица скоро будет освобождена от большевицкого гнета, что Святая Русь снова воскреснет в Силе и Величии, а вместе с тем возродится и вольная жизнь всего казачества"[17].
* Это подспудно осознавал и сам А.Гитлер: "Ныне я уверен, что действую вполне в духе Творца Всемогущего: борясь за уничтожение жидовства, я борюсь за дело Божие" (Adolf Hitler. "Mein Kampf"). — прим.ред.
В своем отношении к войне с Совдепией РПЦЗ была совершенно едина с русской эмиграцией. Уже 28 июня 1941 появилась статья весьма либерального архим.Иоанна (кн.Шаховского) "Близок час", кою можно назвать знаковой, ибо она вполне искренна, точна и даже содержит в себе все те компоненты, что позже использовались в работах других авторов. Хотя позже вышеупомянутый клирик неоднократно пытался перетолковывать до обратного свою статью[18], все сие выглядело очень безпомощно, глупо и неубедительно, — ибо статья "Близок час" имела, так сказать, "самоговорящий" текст. Для полного и безпристрастного уяснения сознания РПЦЗ в 1941-45 ниже мы приведем не только выдержки из открытых посланий таких ее Иерархов, как митрополиты Анастасий (Грибановский), Серафим (Лядэ) и Серафим (Лукьянов), но и знаменательную статью быв.секретаря Арх.Синода РПЦЗ г-на Е.Махороблидзе. Однако, будем честны, — в те годы даже вовсе неконсервативный румынский патр.Никодим (Мунтяну) заявил: "Борьба против большевизма есть священная борьба, есть Борьба за Бога и Его Истину"[19]. И хотя уже в 1943 послышались нотки некоторого разочарования в Окружном Рождественском Послании митр.Анастасия: "Сколько раз в эти судьбоносные страдные для нас годы мы пытались читать в грядущих судьбах нашей Родины, строили определенные планы, приуроченные к тем или другим срокам, и с горечью должны были видеть, как жизнь нарушила наши мечты и гадания, как паутину, и шла своими, непредвиденными нами путями, а не теми, какие мы предначертали для нее"[20], а в Воззвании Епископского Совещания 1943 в Вене и вовсе имелось очень много чего безпомощного, — однако, все сие — частности, ибо вплоть до самого конца войны РПЦЗ продолжала неуклонно благословлять и духовно поддерживать всяческое сопротивление красным. Так, митр.Серафим (Лукьянов) еще в 1944 (т.е. почти перед концом войны!) обратился ко всем Поместным Православным Церквям с предложением "возносить молитвы за победу немцев". Более того, весьма надежное (по словам немецкого командования) вооруженное формирование "Русский Охранный Корпус" перед началом боев непосредственно с Красной армией получил особое "Наставление" митр.Анастасия, к сожалению, нам пока недоступное, в коем он сравнивал воинов РОКа со св.Георгием-Победоносцем, а "Красную Армию - эту юдо-большевицкую гидру" — с тем драконом, что был изничтожен святым, чего желал и белым воинам. В этой связи весьма характерна Присяга офицеров и солдат Русского Охранного Корпуса, текст которой гласил: "Клянусь свято перед Богом, что я в борьбе против большевиков — врагов моего Отечества и сражающихся на стороне большевиков неприятелей Германской Армии, буду оказывать Верховному Вождю Германской Армии Адольфу Гитлеру всюду, где бы это ни было, безусловное послушание и буду готов, как храбрый воин во всякое время пожертвовать мою жизнь за эту присягу"[21]. Стоит отметить также, что в Русском Корпусе в каждом отряде имелся свой священник[22], а встречи митр.Анастасия с немецким командованием на Балканах носили ярко демонстративный характер[23].
Как бы то ни было, во время 2-й Мировой войны, да и после нее, при совершенно ухудшившейся внешней и внутренней обстановке, митр.Анастасий, по меньшей мере, продолжал придерживаться в вопросе сопротивления злу своей прежней безкомпромиссной линии. Известнейшее его Пасхальное Обращение 1948 вызвало в свое время много шума, но еще больший скандал имел место при его же Слове на Фомину неделю 1948, кое РПЦЗ из-за возмущения "дипишников" так никогда и не осмелилась официально опубликовать. Там митр.Анастасий прямо призывал нанести по ненавистной Совдепии ядерный удар, подчеркивая, что смущаться массовой гибелью людей не стоило бы, так как "Господь своих верных обязательно презреет и в лоне Авраамли упокоит"[24].
Все вышеизложенные факты мы привели, дабы читатели сами смогли ознакомиться с упомянутыми документами. Также совершенно необходимо отметить, с одной стороны, процесс усиления доктрины "непротивленчества" в РПЦЗ в последнее время, с другой — страшные и чудовищные заявления и демонстрации, начавшиеся еще с 1940-х молебнами еп.Иоанна (Максимовича) в Шанхае в 1943-45 о победе Красной Армии[25], словами архиеп.Виталия (Максименко) о ней как "русском христолюбивом воинстве", а о германцах, как "жестоком враге"[26], а ныне продолжившиеся, например, призывами "епископа" Ишимского Евтихия (Курочкина) идти служить в советскую армию и даже присягать на верность нынешнему богоборческому режиму, находя этому весьма слабое основание в истории: "Древние христиане, множество свв.мучеников первых веков служили в Римских легионах, и Церковь не только никогда не осуждала это, но и даже поощряла Также и ныне не предосудительно служить в армии и принимать присягу"[27].
* Это совершенно не так, ибо в "Апостольском Предании" св.Ипполита Римского (ІІІ в.) ясно говорится: "Оглашенный или христианин, желающие стать воинами, да будут отвержены, потому что они презрели Бога". (Отцы и Учители Церкви. Антология. М. 1996., Т.2., с.248). — прим. ред.
Итак, можно сделать вывод, что в вопросе вооруженного сопротивления злу, основанного на религиозном понимании, РПЦЗ ныне приняты иные, противоположные понятия (толстовские и сергианские), — т.е. мы наблюдаем окончательную метаморфозу идеологии РПЦЗ в этом вопросе, ее конформизм и, в конце концов, духовное разложение, рано или поздно приводящее к служению врагам Христовым против Христовой Церкви.
