Лютеранская кирха (1869 г.)
Дворянская улица с кирхой
В.И.Шрайтель
Нынешнее поколение не имеет никакого понятия о том, в каком состоянии были наши улицы, особенно осенью, когда часто по неделям шел дождь. Бесчисленное множество возов, нагруженных хлебом, так разрывали улицы, что делались порядочные ямы. Образовывался ил, который в некоторых местах был очень жидок, в других же довольно плотен. Осенью 1853 года проходил я по Спиридоновской улице. Когда я собрался переходить Ямскую и, погрузив ногу в клейкую размазню, вытащил ее оттуда, то она оказалась без сапога. Там я его и оставил. Волей-неволей должен был я взять дрожки и в одном сапоге приказал везти себя домой.
Пушкин, когда жил здесь, изобразил Одессу, назвав ее летом песочницей, а зимой чернильницей. Удачнее нельзя было изобразить Одессу. В тридцатых годах целые кварталы обводились канатами, потому что проходить по ним было сопряжено с опасностью для жизни. Один грек, г.Корони, рассказывал мне, что он однажды должен был проезжать через Старый базар. Благодаря грязи, он никак не мог попасть туда, куда хотел. Он снял преспокойно сапоги, перекрестился, вскочил на свою лошадь и въехал в грязь. Лошадь прошла грязь в брод по брюхо и оба счастливо выбрались оттуда.
Лютеранская кирха (1869 г.) |
Дворянская улица с кирхой |
После крымской войны, на некоторых улицах стало лучше, но все-таки осенью надо было проходить болото в брод на 1 1/2 фут. глубины. Помню я, как тогдашний реформатский пастор Май, с женой, посетили институт благородных девиц. Туда ехали хорошо, но назад — явились препятствия. Извозчик довез их только до Лютеранской церкви. Среди улицы он остановился и заявил, что дальше не может ехать, так как Дворянская изобилует ямами и ехать туда опасно. Никакие обещания не помогли, и пастор с женой должны были сойти с дрожек и, чтоб достигнуть тротуара, пройти через грязь на фут глубины. Когда они пришли домой, то должны были отдать белье прачке. Мой брат, однажды, около гауптвахты (нынешний дом Либмана), по выходе из дрожек, попал в яму выше колен. Только с помощью кучера удалось ему выбраться оттуда.
 Конец Херсонской улицы с реформатской церковью |
Подо многими улицами были проложены сводообразные мины. Влага проникала в глубину, многие из них обваливались; на верху же всегда образовывалась яма. Такая мина тянулась от нынешнего дома реформатской церкви, в конце Херсонской улицы, до теперешнего дома Дурьяна. Посреди улицы было что-то вроде Черного моря в миниатюре. Один крестьянин ехал с Преображенской улицы и, повернув на Херсонскую, не успел оглянуться, как его лошадь погрузилась и исчезла в грязи. Лошадь очутилась в яме обвалившейся мины*.
 Реформатская церковь сейчас |
* Говорили также и о других местах города, где случалось подобное, но я этого не видел; я отмечаю то, что сам видел.
В то время какой-то здешний остряк послал из Константинополя генерал-губернатору графу Строгонову пару больших непромокаемых сапог, чтобы он мог без страха за свою жизнь переходить через улицы. Около полиции образовалось также довольно большое озеро грязи. Для князя Г. оно послужило большим камнем преткновения. Однажды он нанял за сто рублей крестьянина, чтобы тот, под страхом тюремного заключения, на несколько недель стал на Полицейской площади и пробовал ловить рыбу. Крестьянин согласился, взял деньги, сделал удочку, прицепил к ней селедку, кинул в болото камень, стал на нем и забросил свою удочку в ручей. Скоро после этого, полицмейстер Вейнберг проезжал мимо и заметил стоявшего крестьянина. Он послал своего казака узнать, чем занят тот. Посланный спросил его:
— Дурак, что ты там делаешь?
— Я ловлю рыбу, — отвечал хладнокровно крестьянин.
— Прогони его прочь, — грозно приказал полицмейстер из своего экипажа.
— Сейчас, ваше высокоблагородие, — и крестьянин торжественно поднял вверх удочку с рыбой.
Переход через Дерибасовскую улицу около теперешнего дома Ведде был могилой для галош. Одна уважаемая дама погрузилась там в яму по колена. Улицы начались замащиваться во время правления нашего городского головы Кортаци, т.е. камни были свезены на одну улицу и сложены в кучи, размерены, т.е. облиты накрест известковой водой.
Так окрещивались в продолжении нескольких дней кучи камней на Херсонской улице. Я стоял с женой, воспользовавшись свободной минутой, и смотрел, как куча за кучей отмечались известковой водой. На Дворянской улице еще не было камней. Она тоже жаждала такого отличия. Но что же случилось! Вышло нечто удивительное! В одну из ночей наши камни переменили свою стоянку и пропутешествовали на Дворянскую улицу. Пожелали ли они еще и оттуда куда-нибудь переселиться — об этом я ничего не могу сказать. Но на нашем квартале стояли всегда озера, когда шел дождь. Когда Яхненко был здесь городским головой, то были устроены переходы через улицы, т.е. возвышенные тропинки для того, чтобы по крайней мере можно было перейти улицу, когда было грязно. Так все оставалось до начала замощения. Наконец, попробовали замостить несколько квадратов по Преображенской улице и на Соборной площади, возле дома Крамарева. Это тянулось бесконечно долго. Один венский юмористический журнал написал об Одессе: «Одессу можно поздравить, потому что, если замощение улиц займет столько же времени, сколько образцы, тогда можно похвалиться, что через двести лет улицы будут вымощены». С ознакомлением, дело пошло скорей. А теперь? Мы слабо выражаемся, называя нашу мостовую лучшей и красивейшей в мире, которой мы должны гордиться.
А как было с водой для питья? Как дорога была она! За деньги часто нельзя было ее достать, не смотря на немалое количество цистерн.
За год перед тем, как началась водопроводная деятельность, почти четыре летних месяца не было дождей. Атмосфера наполнилась пылью; темно-серый слой так наполнял воздух, что солнце едва проникало через него. Иногда нельзя было рассмотреть креста на Соборе. Но дождь все не шел. Когда даже сгущались черные тучи и уверенно можно было ждать дождя, вдруг поднимался ветер и все разгонял.
Почти все цистерны иссякли, а если в какой-нибудь из них и находили воду, то она была полна инфузорий и годилась только для мытья.
В Европейской гостинице платили в моем присутствии за бутылку воды 1 рубль. Мне самому предлагали за ведро воды из цистерны 1 рубль. Какой-то спекулятор поехал в Николаев, нагрузил пароход водой из Спаска. Вечером он достиг берегов Одессы, а в ту же ночь надвинулись тучи и пошел дождь. Все цистерны наполнились, и аферист на следующее утро вылил свою воду в гавань.
В.М. Шрайтель
Итак, упование наше не посрамилось! (Рим.5:5). Смотря на множество по стогнам града нашего людей, кои, во время зноя летнего, истаевают от жажды и, не имея возможности приобрести чашу чистой и студеной воды, принуждены утолять оную чем прилучится, — усматривая вместе с сим как во время хотя редких у нас дождей множество потоков водных упадает праздно с храмов наших на землю, я, братие, не раз помышлял сам с собою, что если бы собрать эту, без пользы падающую воду при каждом храме воедино? Сколько бы нищей братии остудило ею во время зноя гортань и язык свой? И сколько бы благословений низошло за сие на главу того, кто сделал бы это?
Но кто сделает?.. Храмы наши, от коих всего скорее и ближе можно бы ожидать подобного дела милосердия, по недавности существования своего, сами не успели еще, как ведаете, удовлетворить собственным своим нуждам и потребностям.
В числе сограждан наших многие, будучи благословенны избытком имуществ, весьма легко могли бы сделать это без всякого усилия и ущерба для себя, но станет ли в их сердце готовности на то и усердия? Увы, несчастное свойство земного богатства в том, что оно не размягчает сердце на доброе, а делает его жестким, самозаключенным и подобным в бесчувствии тому металлу, коим обладают богачи.
Разве, думал я, обратиться за побуждением на доброе дело в сем случае к Евангелию и провозгласить в слух всех обетование Спасителя: иже аще напоит единого от малых сих чашею студены воды во имя Мое, аминь глаголю вам, и не погубит мзды своея (Мф.10:42). Но что если и за сим не явится ни единого благотворителя? Что если слово Самого Спасителя, от нас провозглашенное, не произведет действия и прозвучит напрасно? Не послужит ли это для богатых в осуждение, и для всех — к стыду и печали?
Среди таких противоположных мыслей и чувств находились мы, братие, немалое время, но вера в силу и привлекательность доброго дела и упование на вашу сострадательность к нуждам ближнего взяли верх у нас над всеми сомнениями.
И вот, едва только успели мы сделать провозглашение Евангельское, даже, можно сказать, еще не успели сделать его во всей силе и привести во всеобщую известность, — как уже явился христолюбивый согражданин, который со всею охотою доброхотна... дателя, его же любит Бог (2 Кор.9:7), принял на себя устроение сего кладезя, и видите, как усердно исполнил свое дело!
Итак, упование наше не посрамилось!..
Благодарение убо Господу, положившему мысль благу на сердце наше, и подвигшему в то же время сердце христолюбивого благотворителя на призыв веры отозваться — делом любви!..
Теперь, по окончании благого дела, взирая как меньшая братия будет утолять жажду свою из сего водохранилища, да приимет он мзду в чистом услаждении своей совести, доколе праведный Судия и Мздовоздаятель не воздаст ему за сие сторицею в тот великий и святый день, когда предстанут на суде Его все и каждый со своими деяниями — и первый богач и последний нищий.
Как отрадно и поучительно будет видеть, братие мои, когда к каждому из храмов наших присоединится по таковому же кладезю, и вода из-под креста, их украшающего, будет изливаться не на землю, а в уста жаждущих!
Тогда и о нашем граде можно будет сказать с дерзновением словами пророка: Жаждущий, идите на воду, и елицы не имате сребра, шедше... пийте... без сребра и цены (Ис.55:1). Тогда не только утоливший жажду свою из подобного источника, но и всякий посещающий град наш, видя, как мы печемся об ее утолении, воздаст о нас хвалу Богу.
Да поспешат же те, кои могут сделать это, да поспешат разделить между собою дело любви и милосердия истинно христианского!
Устроенный при каком бы то ни было храме источник не оскудеет водою и для своего устроителя, тою водою, о коей сказано в нынешнем* Евангелии: но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник воды текущий в живот вечный (Ин.4:14); даже, может быть, тою водою, о которой написано: отче Аврааме, помилуй мя, и поели Лазаря, да омочит конец перста своего в воде, и устудит язык мой: яко стражду во пламени сем (Лк.16:24).
* Освящение цистерны происходило в тот день, когда читается Евангелие о беседе Иисуса Христа с Самарянкою (Ин.4:5-46).
Имеяй ухо слышати да слышит! (Откр.2:11). Аминь.
В жизни Одессы важную роль сыграла Водяная Балка. Благодаря источникам там выращивали виноград (ул.Виноградная), разводили скот (Бугаевка), выращивали овощи (Колонистская). Оттуда постоянно тянулись «валки» местных водовозов с огромными бочками, запряженными волами. Двигались с Балковской улицы, мимо Дюковского сада, по Градоначальнической улице (в народе Водовозная) к Водяной заставе (перекресток Градоначальнической и Старопортофранковской) и далее к городу. Во многих дворах жители устраивали цементные бассейны, куда собиралась дождевая вода. В поисках воды копали во дворах глубокие колодцы. В некоторых дворах они еще сохранились. Один из первых колодцев вырыт в начале XIX века в Колодезном переулке (вице-адмирала Жукова). Рядом с Колодезным переулком, в начале Александровского проспекта (на месте бывшего ресторана «Киев») находилась Водопойная площадь, оборудованная длинными корытами для скота. Водоснабжению города помогали фонтаны в южной части города. Это были ручейки, выбившиеся из земли. Возле источников возникали хутора: Малый, Средний и Большой Фонтаны.
В 1808 году жители города обратились к магистрату с просьбой об устройстве водопровода от источника Большого Фонтана. Построить водопровод пытались французский инженер Шатильон и инженер Галон. Не получилось.
Французский эмигрант Пишон (хозяин фабрики по изготовлению пудры) с отставным ротмистром Виттенбергом начали в 1834 году работы по строительству водопровода. Строительство водонапорной башни началось в 1845 году, а в 1849 Пишон умирает, и в компанию Виттенберга вошел таганрогский купец Тимофей Ковалевский. Именно водопровод принес ему славу: присвоение звания почетного гражданина Одессы. Но вода жителям не понравилась по вкусовым качествам. Вскоре Ковалевский разорился и покончил с собой. Легенда свидетельствует, что он бросился с 45-метровой каменной башни.
В конце 60-х годов русские инженеры Доминикон и Головачев разработали технический проект водопровода «Днестр-Одесса», который в 1870 году был одобрен специальной комиссией. Этот проект осуществила московская фирма «Швабер и Моор». 3 сентября 1873 года на Соборной площади состоялось торжественное открытие водопровода. Вокруг специально сооруженного грота-фонтана под звуки торжественного марша тысячи одесситов были свидетелями взметнувшейся струи воды. В городе появилась новая улица Водопроводная, на которой и ныне расположена водопроводная станция.
