15 декабря исполнялось сто лет со дня рождения знаменитого Архипастыря Русской церкви, Преосвященного Иннокентия, Архиепископа Херсонского и Таврического, имя которого пользовалось особенной популярностью в русском обществе, да не утратило её и до настоящего времени. Воспроизведём хотя в общих чертах его духовный образ.
Преосвященный Иннокентий (в святом звании Иван Алексеевич Борисов) — сын священника г.Ельца Орловской губернии Алексия Борисова. Детские годы своей жизни он провёл в доме родителей, которые отличались глубокой религиозностью и доброю жизнью. Но несмотря на слабость своего телосложения и здоровья, он отличался живостью. Рано выучился под руководством своего отца грамоте и с жадностью стал читать книги, какие находил в скромной отцовской библиотеке; они были по преимуществу церковно-славянские — Четьи-Минеи, прологи, патерики, проповеди св.Димитрия Ростовского и т.п. Несомненно, в доме же родителей зародилась в нём и та любовь к проповедничеству, которая потом составляла его отличительную черту, так как отец его — сначала причетник, потом диакон и, наконец, по желанию прихожан, священник Успенской церкви, хотя не получил школьного образования, но был от природы человек умный и каждый праздник поучал всю паству, произнося чужие понравившееся ему проповеди, которые он предварительно заучивал на память. И сынок его, возвратясь из церкви, нередко становился на сундук или кадку и начинал размахивать руками, подражая проповеднику-отцу.
Когда мальчик подрос, отец отвёз его в Воронеж и определил во второй класс духовного училища, — это было в январе месяце 1810 года. Благодаря хорошей домашней подготовке и выдающимся способностям, Иван Борисов быстро переходил из класса в класс: в сентябре 1810 года он был переведен в третий класс, а в январе 1811 года в четвёртый. В том же году Ивану Борисову пришлось перенести два несчастья: в начале года он заболел оспой, а в конце — лишился своего отца. В 1812 году Иван Борисов поступил в Орловскую духовную семинарию, которая в то время находилась в г.Севске. Обучаясь в семинарии, он обращал на себя внимание своими блестящими способностями и отличными успехами. «Его сочинения — в риторическом классе, рассуждения — в философском и проповеди — в богословском, которые он писал очень скоро и с величайшей лёгкостью, по словам преосв.Макария, нередко поражали достоинствами своими не только совоспитанников, но и наставников». В эти детские и юношеские годы Ивана Борисова имел на него громаднейшее влияние священник г.Ельца Василий Климентов, человек необыкновенной доброты, любитель науки, обладавший разнообразными познаниями, о котором преосв.Иннокентий всегда вспоминал с любовью и глубоким уважением.
В 1819 году Иван Борисов прекрасно окончил курс семинарии и поступил в Киевскую духовную академию, где со всем увлечением юности, жадной к приобретению познаний, отдался занятиям и чтению книг, за которыми иногда просиживал целые ночи. Прочитанное он передумывал, давал из него экстракты, выписывал лучшие места и нередко передавал его своим товарищам в живой увлекательной форме. Благодаря своим блестящим способностям и усердию, Иван Борисов занял исключительное положение среди товарищей. Пальму первенства передавали ему как профессора академии, так и товарищи. Один из них — Ставров, выдающийся студент, бывший конкурент Борисова, впоследствии бакалавр Киевской академии при окончании курса говорил, что в списке на первом месте нужно поставить Борисова, затем оставить несколько мест незанятых, а потом — на шестом или седьмом записать его — Ставрова.
Окончив в 1824 году курс академии первым магистром, Борисов на первых порах потерпел неудачу: он почему-то не был оставлен бакалавром при академии, несмотря на шесть свободных мест, занятых его товарищами, а определён в Петербургскую духовную семинарию инспектором и профессором церковной истории и греческого языка. Впрочем, с этого же времени начинается быстрый подъём его по иерархической лестнице: через три месяца он назначен был ректором Александро-Невского духовного училища, с сохранением прежних должностей, после чего он вскоре принял монашество; в 1824 году — бакалавром богословских наук в С.-Петербургскую духовную академию; в 1825 году — инспектором академии; в 1826 году возведен в звание экстраординарного профессора и в сан архимандрита; в 1829 году за учёные труды удостоен высшей ученой степени — доктора богословия и награждён орденом Анны 2-й степени с Императорской короной. В 1839 году архимандрит Иннокентий назначен был ректором Киевской духовной академии, профессором богословских наук и настоятелем Киево-братского монастыря; в 1835 году он «за отличные заслуги по части отечественной словесности» был избран действительным членом Императорской Российской академии. В 1836 году состоялось Высочайшее повеление о бытии архимандриту Иннокентию епископом Чигиринским, викарием Киевской митрополии. Вследствие осложнения занятий преосвященный Иннокентий в 1837 году оставил должность профессора богословских наук, а в 1839 году и должность ректора академии; в 1840 году он получает назначение на самостоятельную епископскую кафедру в Вологду; в 1841 году переводится в Харьков, а потом и в Одессу. В 1857 году преосвященный Иннокентий, находясь в Севастополе, на поле битвы русских с неприятелем, заболел и на обратном пути в Одессу скончался в Херсоне 26 мая.
На всех ступенях своей общественной деятельности преосвященный Иннокентий обнаружил необыкновенную энергию и оставил по себе заметный след.
Особенно известен русскому обществу преосвященный Иннокентий как проповедник, которого многие называли Русским Златоустом. Его ораторский талант проглядывал уже в семинарских ученических его проповедях; обнаружился с большей ясностью в проповедях, написанных во время обучения в академии. В бытность преосвященного Иннокентия бакалавром и профессором Петербургской академии его проповеди, произносимые в разных церквях, уже привлекают целые массы слушателей. Во время ректорства его в Киевской академии слава о нём, как о выдающемся проповеднике, распространяется по всей Руси и доходит до Царского престола. Слушать его проповеди приходят не только православные, но и католики. Главная причина их успеха заключалась в том, что проповедник умел самые высокие истины излагать в простой увлекательной форме, доступной как интеллигентному человеку, так и простолюдину. Так как многие из своих проповедей преосвященный произносил экспромтом, то иные из слушателей являлись в церковь с карандашом и бумагой и записывали их, боясь, чтобы они не пропали для печати.
Впечатление, получаемое слушателями от проповедей Преосвященного Иннокентия, увеличивалось, благодаря тем приёмам, которые он употреблял при их произнесении. Выходил он в амвон всегда с посохом в руке; диакон нёс перед ним Библию или Евангелие. Прочитав нужный текст по книге, проповедник отдавал её диакону, а сам, окинув своим взором, особенно в это время просветлявшимся, предстоящих, делал шаг вперёд и начинал свою проповедь.
Однажды, говоря проповедь перед плащаницею в Великий Пяток, он начал её так: «Когда дети соберутся ко гробу отца, или подданные ко гробу владыки, то после слёз и сетования первым делом их бывает узнать последнюю волю умершего... Быть не может, чтобы Спаситель отошел от нас к Отцу, не оставив нам какого-либо завещания. Но вот, и книга завета на персях Его! Дерзнём, братие, дерзнём сию священную книгу, да увидим и услышим, что речет о нас Господь». Сказав это, он подошёл к плащанице, сделал земной поклон, взял Евангелие, лежавшее на персях Спасителя, раскрыл его и сказал: «О, братие, Он речет на люди Своя (Пс. 84:9)», — и прочёл из Евангелия слова: Мир оставлю вам... и пр., после сего начал свою духовную речь. Другой пример. Одесса бомбардируется неприятелем. Ядра непрерывно летают над городом, рассекая воздух, наносят вред зданиям. Наступила Великая Суббота. Преосвященный Иннокентий в урочное время велит звонить к богослужению и совершает его с обычной торжественностью. Вдруг во время пения на литургии причастного стиха раздаётся страшный треск от взрыва порохового ящика на одной из батарей; стены храма заколебались; казалось, рушатся своды его; народ в ужасе упал на пол, один Владыка сохранил присутствие духа. Царские врата немедленно растворились; преосвященный, дав время народу прийти в себя, вышел из алтаря и начал со свойственным ему красноречием беседу такими словами: «Вы устрашились сего бранного звука, произведенного вражеской рукой, и, стоя на молитве в этом святилище, не устыдились упасть на землю по малодушию... но какой страх и ужас обымет грешную душу, когда возгремит Архангельский глас трубы, чтобы призвать вас на всеобщий суд...» и т.д.
Образ преосвященного Иннокентия был бы не полон, если б мы не упомянули о его глубокой религиозности, какою он отличался от юных лет. Кроме молитвы в обычное время, он нередко посвящал ей целые часы. Во время своего путешествия по Крыму с целью восстановления монастырей, он обыкновенно оставлял своих спутников у подошвы гор, а сам поднимался на вершину их для молитвы, в которой проводил иногда у себя дома целые ночи.
Высокие нравственные качества преосвященного Иннокентия, его заслуги перед Церковью и наукой были причиной того чествования памяти его, какое происходило на Руси в столетнюю годовщину со дня его рождения.
