Беседа 22

(по общему счету 362)

О воскресении мертвых

1. Памятуя о своем обещании, мы распорядились, чтобы соответствовали тому и чтения: евангельское и апостольское. Те, которые были за первой беседой, помнят, что взятый нами вопрос о воскресении мы разделили на два разсуждения: первое — по поводу тех, которые сомневаются, что будет воскресение мертвых, или даже отвергают его; второе — о том, какова, по учению Свящ. Писания, будет жизнь праведных в воскресении. На первом вопросе, разсуждая о том, что мертвые воскресают, мы, как вы помните, так долго остановились, что для обсуждения другого вопроса недоставало уже времени, и, таким образом, мы вынуждены были отложить его до настоящего дня. Уплаты этого долга требует теперь от нас ваше внимание, и мы знаем, что время платить.

Итак, вместе будем просить с благоговением Господа, чтобы и нам благополучно уплатить долг, и вам спасительно принять его. Вопрос этот, надо признаться, более трудный. Но сильнее всех таких трудностей любовь, которой и должны служить мы так, чтобы Бог, давший нам эту заповедь любви, соделал труды наши легкими и приятными.

2. Помните, что отвечали мы говорящим: «Станем есть и пить, ибо завтра умрем», и как апостол обличает их, говоря, что «худые сообщества развращают добрые нравы», и давая такое наставление: «Отрезвитесь, как должно, и не грешите; ибо к стыду вашему скажу, некоторые из вас не знают Бога» (1 Кор.15:33-34). Слова апостола все будем помнить и запечатлеем их в своем сердце. А кто хочет повиноваться им и запечатлеет в своем сердце, тот самым делом докажет пусть это. Всякий слушатель есть как бы поле, принимающее семя сеющего. Кто запечатлевает слышанное в сердце, тот подобен взрывающему землю и зарывающему семя, посеянное в ней. Кто же поступает при этом согласно тому, что принято им и запечатлено на сердце, тот есть именно ожидающий жатвы и приносящий плод в терпении: иной «во сто крат, иной в шестьдесят, а иной в тридцать» (Мф.13:23; Лк.8:15). Для него готовятся житницы, как для хлеба, а не огонь, как для плевел.

Эти сокровенные житницы представляют те блаженные обители в воскресении мертвых и те вечные несказанные сокровища, которые, по слову Писания, они должны будут получить там.

3. В другом месте Господь Иисус Христос называет их (вечные обители) именем сосудов, когда говорит, что Царство Небесное подобно неводу, или сетям, так как иные и сети называются неводом. «Подобно, — говорит Он, — Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон» (Мф.13:47-48). Господь наш образно хотел показать здесь, что так же и слово Божие преподается народам и племенам, как невод бросается в море. Собирает Он (Господь) при совершении христианских таинств и добрых и злых. Но не все, коих захватывает невод, собираются в сосуды. Сосуды эти суть обители святых. Тех великих таин (secreta) блаженной жизни удостаиваются не все, именующиеся христианами, а лишь те, кои, именуясь так, таковыми и являются. Конечно, в неводе вмещаются добрые и худые рыбы, и добрые терпят худых, пока, наконец, они не будут отделены. В одном месте Писания сказано: «Ты укрываешь их под покровом лица Твоего» (Пс.30:21). Говорится здесь именно о святых. «Ты укрываешь их под покровом лица Твоего», т.е. там, куда не могут проникнуть ни взоры людей, ни помышления смертных. Желая обозначить некоторые тайны, слишком сокровенные, псалмопевец и сказал: «под покровом лица Твоего» (Божия). Но следует ли думать, что Бог имеет некое огромное лицо и что в лице у Него есть некоторое телесное вместилище, где будут скрыты святые? Все такое, братия, представляемое чувственно, должно быть отвергнуто верующими.

Что нужно разуметь под покровом лица Божия, как не то, что остается неузнанным относительно этого лица? Итак, когда говорится о житницах, чтобы обозначить нечто сокровенное, а в другом месте — о сосудах, это не те житницы, которые мы знаем, и не сосуды. Ведь если бы было что-либо одно из этого, оно не обозначалось бы другим именем. Но так как непостижимое, насколько возможно, уясняется людям чрез известные им подобия, принимайте в этом смысле и то и другое наименование, подразумевая таинственное и в имени житницы, и в наименовании сосудов. Но если станете спрашивать, что же это такое (quale secretum), слушайте пророка, который говорит: «Ты укрываешь их под покровом лица Твоего».

4. Если же это так, братия, то мы пока странники в этой жизни и живем верою в то неизвестное отечество. И почему это отечество, коего являемся мы гражданами, неизвестно, если не потому, что в своем продолжительном блуждании мы забыли его, так что говорим о нем, как о неизвестном? Забвение это удаляет из сердца нашего Господь Иисус Христос, Царь самого отечества, приходящий к неведающим Его (ad peregrinos). Вследствие принятия плоти, Божество Его становится путем для нас, так что чрез человека-Христа — мы восходим и пребываем во Христе-Боге. Итак, что же, братия, каким словом изъясним мы тайну ту, которой не видел глаз, не слышало ухо, и которая не приходила на сердце человеку (1 Кор.2:9), или как мы проникнем в нее? Иногда мы не можем выразить и того, что знаем, этого даже, случается, не можем выразить. Если же бывает, что нельзя высказать даже и того, что знаю я, то насколько труднее будет слово мое, когда и я, братия, вместе с вами хожу верою, а не видением (2 Кор.5:7)? Но я ли только, или сам апостол? Ведь и он утешает нас в нашем незнании и утверждает веру, говоря: «Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания...» (Флп.3:13-14), чем показал апостол, что находится в пути. И в другом месте он говорит: «Водворяясь в теле, мы устранены от Господа; ибо мы ходим верою, а не видением...» (2 Кор.5-7). И еще: «Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда, ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении» (Рим.8:24-25).

5. Так, братия, выслушайте же от меня поэтому слово благоговейное, смиренное, кроткое, не высокомерное и дерзновенное, не необдуманное и безрассудное. Псалмопевец в одном месте говорит: «Я веровал, и потому говорил» (Пс.115:1). Приведя эти слова, апостол добавляет: «И мы веруем, потому и говорим...» (2 Кор.4:13). Итак, хотите ли, чтобы я говорил вам, что знаю? Не хочу обманывать вас — слушайте от меня то, во что я уверовал. Пусть не покажется вам малоценным, если слышите вы то, во что я уверовал, потому что слышите вы мое истинное исповедание. Ведь если бы я стал говорить: вот, послушайте, что я знаю, вы услышали бы только одно безрассудное самомнение. Все мы, братия, а также, как повествуют писания святых, и все те, которые прежде нас жили во плоти, чрез которых Дух Божий, говоря, сообщал людям столько, сколько нужно было для странствующих, — все говорим то, чему веруем; Господь один лишь говорит то, что знает. Но что же из того, если один Господь говорит о будущей вечной жизни то, что знает, а другие — последователи Господа — говорили об этом лишь потому, что верили?! Но мы знаем, что и Сам Господь наш Иисус Христос иногда не говорит того, что знает. В одном месте Он сказал ученикам Своим: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить» (Ин.16:12), вследствие немощи их, а не вследствие того, что не мог, не хотел сказать Он того, что знал. По причине этой общей всем нам немощи и мы не то, что знаем, хотим высказать достойно, но чему верим, то изъясняем, как можем; вы же, насколько можете, принимайте это. И если кто из вас может разуметь больше, нежели я могу сказать, тот пусть не останавливается около малого ручейка, но стремится к преизобильному источнику; потому что у Того источник жизни, во свете Коего мы увидим свет (Пс.35:10).

6. Итак, что будет воскресение мертвых, мы уже говорили об этом (disputavimus). Так мы веруем, так должны верить; так говорим мы, потому что так уверовали — если только мы христиане — созерцая могущество руки Господней, всюду поражающей гордость языческую и столь широко распространяющей эту веру по лицу земли, как это обещано было гораздо ранее, чем случилось. Видя это, мы побуждаемся к вере в то, чего еще не видим, чтобы получить самое видение, как награду за веру. И так как теперь ясно для веры нашей, что будет воскресение мертвых, так ясно, что если бы кто усомнился в этом, тот недостойно носил бы и самое имя христианина, возникает вопрос далее о том, какие тела будут иметь святые, и какова будет жизнь их? Многие думают, что если и есть воскресение, то только духовное (per solas animas).

7. Однако, о том, что и тела воскреснут, нет нужды долго говорить после предшествующей беседы. Теперь возникает такого рода вопрос; если воскреснут тела, то каковы они будут: такие ли, как теперь, или другие? Если другие, то какие? Если такие же, то, следовательно, способны они на те же и дела? Но что неспособны они на те же дела, об этом говорит Господь и учит апостол. Не для той же ведь жизни предназначаются они, не для тех же дел смертных, тленных, временных и преходящих, не для телесных радостей, не для плотских наслаждений. Если же предназначены они не для тех же дел, то, следовательно, и не таковы они будут. Если не таковы, то как же воскреснет тело? Учение о воскресении тела содержим мы, как основное учение веры, и крестимся, исповедуя это учение. И что мы там исповедуем, исповедуем от истины и в истине, в которой мы живем и движемся и существуем. Ведь временными деяниями и некоторыми преходящими, совершающимися пред нами, фактами мы назидаемся (instruimur) для жизни вечной. И все, что совершилось в истории веры Христовой, совершилось для того, чтобы мы слышали нечто спасительное для нас, как то: рождение Господа нашего, Его голод и жажда, узы, поношение, бичевание, распятие, смерть, погребение, воскресение, на небеса восхождение. Все это прешло, и когда предсказывались эти события, предсказывались некоторые временные и преходящие явления веры нашей. Но разве, от того, что они (явления эти) преходят, преходит и то, в чем они назидают? Пусть попытается святость ваша уразуметь это чрез некоторое подобие. Вот архитектор строит посредством временных приспособлений дом. Ведь и в этом, столь великом, просторном здании (проповедник разумеет, без сомнения, базилику, в которой произносит свою беседу), когда строилось оно, были приспособления, которых здесь нет теперь, потому что то, что строилось посредством их, стоит уже законченным. Так, братия, созидалось нечто и в вере христианской, и здесь нужны были некоторые временные посредства. Ведь, например, что Господь наш Иисус Христос воскрес — это уже прешло. Теперь Он уже не воскресает. То, что вознесся на небо, тоже прешло, и Он уже не возносится. А что Он «уже не умирает, смерть уже не имеет над Ним власти» (Рим.6:9), что вечно остается в Нем человеческая природа, которую принять, в которой родиться, умереть и быть погребенным благоволил Он, это и есть именно то, что как бы уже закончено и что остается вечным. Орудия, чрез которые создано это, прешли. Потому что не всегда зачинается во утробе девичей, не всегда рождается от Девы Марии Христос, не всегда подвергается заключению, не всегда судится, бичуется, распинается и погребается. Все это были посредства, чтобы чрез них могло быть создано то, что пребывает вечно. Теперь воскресший Господь наш Иисус Христос пребывает на небе (Haec autem resurrectio Domini nostri Jesi Christi in coelo posita est).

8. Пусть же любовь ваша обратит внимание на это дивное строение. Вот, и земные здания своею тяжестью давят землю, и все направление тяжести в этом большом строении опирается на землю, и если нет поддержки, стремится книзу, куда влечет его тяжесть. Следовательно, когда постройка воздвигается на земле, в земле предварительно закладывается фундамент, чтобы уже над фундаментом спокойно мог строить тот, кто ведет постройку. Таким образом, внизу кладет он крепчайшие глыбы, чтобы они удобно могли выдерживать то, что накладывается сверху, и сообразно с величиною здания бывает величина фундамента, который закладывается, как я сказал, в земле, потому что и то, что строится сверху, строится во всяком случае на земле. Иерусалим же наш тот горний (peregrinus) созидается на небе. Потому и восшел Христос, основание его, на небо. Там фундамент наш и глава Церкви, так как ведь и фундамент называется главою, и на самом деле бывает так. Фундамент есть глава здания, и заглавие бывает не там, где кончается что-либо, но где стих начинается. Вершины земных зданий выдаются вверх, основу же их (главу) утверждают в земле. Так и глава Церкви — Христос — возшел на небо и сидит одесную Отца. Как поступают люди, когда, в видах укрепления основания, употребляют нечто такое, что закладывают внизу для безопасности поднимающейся вверх громады будущего строения, так и все то, что случилось со Христом: рождение, возрастание, заключение, поношение, бичевание, распятие, смерть, погребение — все это употреблено, как средство, в фундамент небесного здания.

9. Итак, если вверху (in summis) положено основание наше, то и будем утверждаться на нем. Слушай апостола. «Никто — говорит он, — не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор.3:11), — и далее: «Строит ли кто, — продолжает апостол, — на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы...» (1 Кор.3:12). Христос, хотя на небе, но также и в сердце верующих. Если первое место здесь занимает Христос, то основание положено правильно. И кто строит, пусть строит спокойно, если по достоинству фундамента строит из золота, серебра и драгоценных камней. Если же кто берет материал не по достоинству фундамента: дерево, сено, солому — тот пусть хранит, по крайней мере, фундамент и с тем, что выстроил, пусть готовится для испытания на огне. Однако, если у кого-либо есть фундамент, т.е. если первое место в сердце занимает Христос, а все временное ценится так, что Господь Христос предпочитается ему и занимает в сердце фундамент, т.е. первое место, такой, по слову апостола, «потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня» (1 Кор.3:15). Теперь нет времени увещевать вас, чтобы вы лучше строили на столь великом и крепком фундаменте из золота, серебра и драгоценных камней, а не из дров, сена и соломы; но и кратко сказанное примите так, как будто бы было говорено оно долго и во многих словах. Ведь если бы кому-либо из вас, братия, за то, что он любит теперь, угрожало заключение в смрадной тюрьме, он скорее бы пожелал лишиться всего, нежели попасть в такое место. Но вот, не знаю, почему, когда говорится об огне будущего суда, все к этому равнодушны и, боясь обыкновенного пламени, пламя геенны считают ни во что. Какое еще нужно ожесточение? Какое еще развращение сердца? Пусть бы хотя так люди боялись слов апостола об огне, как всякий боится, чтобы не сгореть живым, что происходит скоро, пока оставляющее тело ощущение не сделает излишним самого пламени, и все же человек боится мучения и не делает того, что запрещается законом, опасаясь попасть в место даже кратковременного страдания.

10. Впрочем, братия, повторяю, теперь нет времени разсуждать об этом предмете. Скажу лишь, что того же нужно ждать нам в воскресении мертвых, что случилось с Главою нашею, что произошло с телом Господа нашего Иисуса Христа. Кто думает иначе, тот уже не строит на основании не только из золота, серебра и драгоценных камней, но даже и из соломы. Вне основания полагает все, потому что не на Христе полагает. Господь наш воскрес в том теле, в каком был погребен. Воскресение обещается и христианам. Будем же ожидать такого воскресения, какое в Господе нашем предшествовало общей вере нашей. Для того предшествовало, чтобы на нем утверждалась эта вера. Итак, что же? Почему же не такими мы будем, каковы теперь? Потому что плоть Господа нашего Иисуса Христа воскресла, но вместе и вознеслась на небо. На земле если и совершала она земные дела, то для того лишь, чтобы убедить, что воскресло то именно, что и погребено было. Но разве и на небе такая же пища для нее!? Как известно, и ангелы на земле совершали дела человеческие. Явились они к Аврааму и ели. С Товией также был ангел и вкушал пищу. Зачем говорить, что вкушение то было призрачное, а не действительное? Разве неизвестно, что Авраам заколол теленка, взял хлебы и положил на стол, что он служил ангелам, и они ели (Быт.18:1-9)? Все это произошло действительно и выражено весьма ясно.

11. Но что говорит в книге Товита ангел? «Видите вы меня вкушающим, но только взорам вашим представляется это» (см. Тов.12:19). Неужели это значит, что он не вкушал, но только казалось, что вкушал? Что же значат эти слова: «Только взорам вашим представляется это»? Но пусть святость ваша внимает тому, что я говорю; более внимательны будьте к словам моим, а не ко мне, чтобы, как вы могли понять то, что мы говорим, так и мы могли бы сказать это с пользою для вашего слышания и понимания. Ведь тело наше, пока оно тленно и смертно, постоянно нуждается в подкреплении, иначе является голод. Мы голодаем и жаждем, и если терпим голод и жажду более, чем тело может перенести, оно приходит тогда в опасное истощение и в некоторую болезненную слабость, когда силы его падают и не поддерживаются. Если же это продолжится, то следует смерть. И всегда из нашего тела выходит нечто, как бы в какое выходное русло; но мы не чувствуем упадка сил, потому что чрез подкрепление себя получаем новые силы. Что входит в нас вдруг (copiose), то выходит постепенно, так что подкрепляемся мы в короткое время, а ослабеваем мало-помалу, в течение более продолжительного времени, лишаясь тех сил, кои получаются нами при подкреплении. Как масло вливается в светильник в короткое время, а горит понемногу и долго, когда же сгорит почти все, тогда слабость пламени, как бы голод светильника, заставляет нас позаботиться о поддержании его и снова является в светильнике свет, подкрепленный своей пищей, когда вливается туда масло, так силы наши, которые получаем мы вследствие принятия пищи, хотя и постепенно (paulatim), исчезают и оставляют нас. Ведь это самое совершается в нас и теперь, во время всех действий наших, и во время самого даже покоя нашего не перестает выходить из нас то, что получено. И если совсем будет израсходовано, тогда человек умирает, гаснет, как свеча. Но чтобы не умирать, т.е. чтобы не уничтожалась, не прекращалась эта телесная наша жизнь и чтобы дать телу некоторую бодрость, мы стараемся возместить то, что уходит, и подкрепляем себя. Зачем бы стал человек подкреплять себя, если бы нисколько не ослабевал? Вследствие таковой немощи нашей и тления мы и умрем все, так как тело наше таково, что подлежит смерти. Эту смертность знаменуют и кожи, в которые оделись Адам и Ева, когда изгнаны были из рая (Быт.3:21-24). Смерть знаменуют они, так как берутся обыкновенно с мертвых животных. Итак, пока мы носим эту тяготеющую над нами немощь, которая, хотя бы и никогда не было недостатка в пище для нее, почерпает отсюда лишь некоторые силы, но не делается совсем безсмертной (так как тело, с постепенным увеличением возраста, достигая некогда предела старости, не найдет далее ничего, кроме смерти; ведь и светильник, хотя бы ты всегда подливал масло, не вечно будет гореть и, если не гаснет от других причин, самая сердцевина его, в конце концов, слабеет и уничтожается от некоторой как бы старости), пока, говорю, мы имеем такие тела, мы, вследствие слабости нашей, терпим нужду, голодаем и, побуждаемые голодом, принимаем пищу. Ангел же не вследствие такой нужды принимает пищу. Одно значит делать что-нибудь добровольно (ex potestate), и другое — по необходимости. Вкушает человек, чтобы не умереть; вкушает ангел, чтобы уподобиться смертным. Потому что, если ангел не боится смерти, то он не нуждается и в подкреплении от слабости; если не нуждается в подкреплении от слабости, следовательно, не от нужды вкушает. Но те, которые видели ангела вкушающим, считали его как бы терпящим голод. Это именно и означают слова: «Но только взорам вашим представляется это». Не сказал он: вы видели меня вкушающим, но я не вкушал. «Видите, — сказал он, — меня вкушающим, но только взором вашим представляется это», т.е. я вкушаю, чтобы уподобиться вам, не потому, что я терплю какой-либо голод или нужду, по причине чего сами вы привыкли вкушать пищу, так что, когда увидите кого вкушающим, думаете, что это делается по нужде, вы, которые по своим привычкам судите о том, что видите. Вот что значат слова: «Только взорам вашим представляется это».

12. Итак, что же, братия мои? «Зная, — как говорит апостол, — что Христос, воскресши из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога» (Рим.6:9-10). Итак, если Он уже не умирает, и смерть уже не имеет над Ним власти, то и мы будем надеяться, что воскреснем, и в том же виде (statu) пребудем, в какой изменимся при воскресении. И хотя будем иметь возможность есть и пить, но необходимости для этого у нас не будет тогда. Если же Господь вкушал по воскресении, то лишь потому, что во плоти еще были те, коим Он хотел уподобиться и коим считал нужным показать даже раны Свои. Тот, Кто создал очи слепому, коих он не получил во утробе матери, имел силу воскреснуть и без язв.

Если бы хотел Он немощь плоти Своей даже прежде смерти изменить так, чтобы она не подлежала никакому закону необходимости (ut non haberet aliquam necessitatis inopiam), то мог бы, конечно: это было в Его власти, потому что был Он Бог во плоти и Сын столь же Всемогущий, как Всемогущ Отец. И Он, действительно, прежде смерти Своей изменял тело Свое, как хотел. Так, когда был Он на горе с учениками Своими, лице Его просияло, как солнце (Мф.17:2). Это Он сделал Своею силою, желая показать, что Он мог бы избавить плоть Свою от всякой немощи (если бы это было угодно Ему), так чтобы она не умирала. «Имею власть, — говорит Он, — отдать ее (душу Свою) и власть имею опять принять ее». «Никто не отнимает ее у Меня...» (Ин.10:18). Подлинно, великая власть, по которой Он мог бы и не умереть. Но больше ее было милосердие, вследствие коего Он благоволил претерпеть смерть. Чего мог бы и не делать по Своей власти, это сделал Он по Своему милосердию, чтобы положить основание нашему воскресению, так что то именно смертное, что принял Он ради нас и умирало в Нем, потому что и мы умрем, оно и воскресло к безсмертию, чтобы и мы получили упование безсмертия. Поэтому в Писании и говорится, что прежде смерти Он не только ел и пил, но терпел голод и жажду, а после воскресения только ел и пил, но не голодал и не жаждал, так как пребывал в теле, более уже не подлежащем смерти, в теле нетленном, подкреплять которое не было необходимости, хотя способность принимать пищу и была в Нем. Делалось это для уподобления, не с тем, чтобы подкрепить немощную плоть, а чтобы доказать, что то была истинная плоть.

13. Однако, против этой столь несомненной истины некоторые делают следующее возражение. Нет, говорят они, не воскреснет плоть. Потому что, если воскреснет, то, следовательно, наследует и Царствие Божие. Апостол же ясно говорит, что: «Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия» (1 Кор.15:50). Итак, неужели мы проповедуем несогласно с учением апостола, или и сам он проповедовал несогласно с Евангелием? Евангелие Божественными устами свидетельствует: «И Слово стало плотию и обитало с нами...» (Ин.1:14). Если стало плотию, то плотию, конечно, истинною. Ведь если бы не было истинной плоти, но было бы и плоти. Как истинна плоть Марии, так истинна и плоть Христа, от нее зачатая. Эта истинная плоть была схвачена, подверглась бичеванию, заушению и распятию. Она умерла и была погребена. Эта же истинная плоть и воскресла; свидетельствуют о том раны на теле, видят это тело ученики своими глазами и дивятся, ощупывают его руками, чтобы не сомневался дух. Неужели же, братия, эту столь же очевидную истину, которую таким образом благоволил Господь доказать ученикам Своим, имевшим проповедовать по всей земле, хочет опровергнуть, по-видимому, апостол, когда говорит, что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия»?

14. Уже этого одного достаточно было бы для обличения указанного пустословия лжецов. Однако же, тщательнее вникнем в то, что говорит апостол, и почему оно сказано. Постараюсь говорить так, чтобы по возможности легче было дать ответ противникам. О чем повествует Евангелие? О том, что Христос воскрес в том самом теле, в каком погребен, что Его видели и осязали, что ученикам, думающим о Нем, что то был дух, Он говорит: «Осяжите Меня и рассмотрите, ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк.24:39). А что говорит апостол? «Плоть и кровь, — говорит он, — не могут наследовать Царствия Божия». Однако, и то и другое примиряю я. Не хочу говорить, что тут есть противоречие, чтобы не идти против рожна. Но каким образом возможно примирить то и другое? Кратко можно было бы ответить на это так: апостол говорит, что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия». Правильно говорит он, потому что не прилично плоти наследовать, обладать, но быть обладаемой. Ведь не тело твое владеет, например, чем-либо, а владеет душа твоя, которая владеет и телом самым. Следовательно, если так воскреснет тело, что не только не будет иметь чего-либо, но само будет составлять принадлежность другого, если оно не будет владеть, а само составит предмет обладания, то что удивительного, если плоть и кровь Царствия Божия не наследуют, так как сами будут находиться во власти другого? Над теми только владычествует плоть, которые составляют не Царство Божие, но царство диавола и служат удовольствиям плоти. Потому и разслабленный принесен был на постели, но Господь, исцелив его, говорит ему: «Возьми постель твою и иди в дом твой» (Мк.2:11). Исцелившись от паралича, он уже владеет плотию и ведет ее, куда хочет; не влечется сам ею, куда не хочет, но сам управляет телом своим, а не оно управляет им. Несомненно, что и в будущем воскресении плоть не будет иметь увлекающей силы, чтобы чрез некоторые обольщения и приманки вести душу туда, куда она не хочет, и, однако, преодолевается часто, говоря с апостолом: «В членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих» (Рим.7:23). Это значит, что разслабленный еще как бы на постели, не в состоянии сам нести. Пусть же восклицает он: «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» — и пусть в ответ на это говорит: «Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим.7:24-25). Таким образом, когда мы воскреснем, не плоть будет управлять нами, а мы плотию; если же так, то мы будем и владычествовать над нею, потому что, освободившись от власти диавола, мы будем Царством Божиим.

Итак, плоть и кровь Царства Божия не наследуют. Пусть же умолкнут поэтому те пустословы, которые действительно суть плоть и кровь и не могут мыслить иначе, как только о плотском. О них-то именно, погрязших в плотских вожделениях, почему и называются они справедливо плотию и кровью, и говорится, что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия».

Так можно решать этот вопрос, т.е. что не могут наследовать Царствия Божия люди, именующиеся плотию и кровию (их также имеет в виду апостол, когда говорит: «Наша брань не против плоти и крови...» Еф.6:12), если они не обратятся от плотской жизни к жизни духовной и духом не умертвят греховных дел плоти.

15. Что же говорит апостол? — спросит кто-нибудь. Конечно, то толкование следует считать более истинным, которое согласуется с контекстом речи. Поэтому, самого его лучше послушаем и, по связи речи, посмотрим, что хотел высказать он в этом месте, А говорит он так: «Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные; и как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного. Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления» (1 Кор.15:47-50). Разсмотрим это поподробнее. «Первый человек, — говорит апостол, — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба, Каков перстный, таковы и перстные», т.е. все смертны. «И каков небесный, таковы и небесные», т.е. все воскреснут. Уже воскрес небесный человек и вознесся на небо. Посредством веры мы возсоединяемся с Ним, так что Он является Главою нашей, а члены в своем порядке следуют за Главою, и что ранее показано было во Главе, это в свое время явлено будет и в членах. Пока же будем содержать это и носить верою, чтобы в свое время достигнуть и вúдения. Так и в другом месте говорит апостол: «Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном» (Кол.3:1-2). Таким образом, хотя мы еще и не воскресли, подобно Христу, телом, говорится, однако, что верою мы воскресли со Христом; так же точно апостол заповедует нам носить образ небесного человека, т.е. Того, Который уже на небесах.

16. Когда же кто спросит, почему о втором человеке говорит апостол, что он с неба, хотя Господь принял тело от земли, и Мария также произошла от Адама и Евы, такой пусть знает, что человек назван «перстным» по причине того земного вожделения, той земной страсти, когда, в силу сопряжения мужа и жены, рождаются люди, наследуя от родителей и грех первородный. Тело же Господа воспринято было Им от утробы девичей отнюдь не вследствие такого вожделения. На основании этого, хотя Христос и от земли принял плоть, на что указывает, по толкованиям, Дух Святый, когда говорит устами пророка, что «истина возникнет из земли» (Пс.84:12), однако же, Он называется не земным, а небесным человеком, Господом с неба. Потому что, если и верующим дал Он это право (наименования) по Своей милости, так что апостол справедливо указывает «наше жительство — на небесах» (Флп.3:20), то насколько более должен быть назван небесным человеком Тот, в Ком никогда не было никакого греха? Ведь вследствие греха, сказано было человеку: «Земля еси, и в землю отыдеши» (Быт.3:19). Следовательно, по справедливости называется небесным Тот, Коего жительство всегда на небесах, хотя Сын Божий, сделавшись также Сыном Человеческим, и принял тело от земли, т.е. хотя и принял образ раба, так как никто не восходит куда-либо, если сначала не сойдет. Вместе с Ним восходят в Нем и прочие, кому Он соблаговолил дать это право, потому что они делаются телом Его. Тайна эта великая по отношению ко Христу и к Церкви. «И будут двое одна плоть», — пишет апостол (Еф.5:31). Также и в другом месте говорится: «Они уже не двое, но одна плоть» (Мф.19:6). И еще: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин.3:13). Для того прибавлено здесь: «Сущий на небесах», чтобы кто-нибудь не подумал, что Он оставил жительство на небесах, когда явился в телесном виде на землю. Итак, «как носили мы образ перстного, будем носить и образ небесного», именно верою, чрез которую мы и воскреснем с Ним, ища горнего, «где Христос сидит одесную Бога». И потому будем стремиться к горнему, о горнем помышлять, а не о земном.

17. Но апостол говорит здесь и о воскресении тела, потому что раньше он ставит такой вопрос: «Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые и в каком теле придут?» (1 Кор.15:35) И для того сказал он: «Первый человек из земли перстный; второй человек — Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные», чтобы мы надеялись, что и с нашим телом совершится то же, что случилось ранее с телом Христа, и так как мы еще не получили этого, то содержим теперь пока верою, почему он далее и говорит: «Как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного». Однако, чтобы не подумали мы, что воскреснем для тех же дел, какие свойственны первому перстному, тленному человеку, он тотчас же прибавляет: «Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия» (1 Кор.15:50), желая показать при этом, что называет он плотью и кровью не самое тело, а тление, коего тогда (в Царстве Божием) не будет. Это будет тело без тления (corpus), но не плоть (caro) и кровь. Если плоть, то значит, умирает. Если же не умирает и не подвергается тлению, то это уже называется не плотью, а телом. Если же и называется иногда плотью, то не в собственном смысле, а лишь по причине видимого только сходства. На основании этого сходства можем мы говорить даже о плоти ангелов, когда являлись они людям в образе людей, хотя они имели тело, а не плоть, потому что им не было свойственно тление. Вот поэтому-то, т.е. так как можем мы по сходству называть плотию и тело нетленное, апостол попечительно потом и указывает, что именно называет он плотию и кровию. А желая показать, что он имеет в виду здесь именно тление, а не тело само по себе, он тотчас же прибавляет: «И тление не наследует нетления» (1 Кор.15:50). Как бы так говорит он: а что сказал я: «Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия», — сказал это в том смысле, что «тление не наследует нетления».

18. Но кто-нибудь станет говорить, пожалуй: если тление не будет иметь места там, то как же там может быть тело наше? Что говоришь ты? — как бы так кто-нибудь стал возражать апостолу. Не напрасно ли верим мы в воскресение плоти? Если плоть и кровь Царствия Божия не наследуют, то не напрасно ли мы верим, что Господь наш воскрес из мертвых в теле, в каком рожден и распят, что Он вознесся на небо на глазах учеников Своих, с какового неба говорил потом к тебе: «Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?» (Деян.9:4) Приходило, конечно, и это возражение на мысль святому и блаженному апостолу Павлу, рождающему детей своих благовествованием во Христе Иисусе (1 Кор.4:15), которых хотел рождать он до тех пор, пока не изобразится в них Христос (Гал.4:19), т.е. пока не станут они верою носить в себе образ Того, Который есть «Господь с неба» (qui de coelo est). Не желал он, понятно, чтобы оставались они в заблуждении и воображали, что и в Царстве Божием, в той вечной жизни станут они делать то же самое, что делали в этой жизни, — есть, пить, выходить замуж, жениться и рождать по плоти, потому что эти дела свойственны тлению, а не самому виду плоти (haec enim opera corruptio carnis habet, non ipsa species carnis).

Итак, что мы воскреснем не для таких дел, на это раньше указал, как уже говорено было, Господь в евангельском чтении, которое только что читано было. Иудеи, хотя и верили в воскресение плоти, однако думали, что в воскресении будет та же жизнь, какую они проводят в этой жизни. Притом, думая так плотски, они не могли ответить саддукеям, предложившим им вопрос, касающийся воскресения, кому женою будет женщина, которую последовательно брали себе в жены семь братьев, каждый желая возстановить семя умершему брату своему. Саддукеи — это была секта иудейская, не признававшая воскресения. Иудеи не могли ответить на этот вопрос им и чувствовали себя в затруднении, потому что думали, что Царствие Божие доступно для плоти и крови, т.е. нетление возможно для тления. Но вот приходит Сама Истина и вопрошается и обольщенными, и обольстителями-саддукеями; вопрос этот предлагается Господу. И Господь, зная, что сказать, и желая, чтобы мы верили в то, чего не знаем, авторитетом величия Своего утверждает то, чему мы должны верить. Апостол же поясняет это, насколько ему дано было, чтобы мы, по мере возможности, могли уразуметь то. Итак, что же отвечает Господь саддукеям? «Заблуждаетесь, — говорит Он, — не зная Писаний, ни силы Божией, ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж ...и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии...» Велико могущество силы Божией. Почему не выходят замуж в воскресении, почему не женятся? Потому что не могут умереть, потому что только там прибыль, где убыль (ibi enim successor, ubi decessor). В воскресении же не будет тления. Сам Господь наш проходил возраст от младенчества до юности, потому что носил существо смертной плоти. Но после того как воскрес он в том возрасте, в каком погребен, — станем ли мы думать, что Он и на небе проходит возрасты (senescere)? Но там «пребывают, — говорит Он, — как ангелы Божии». Так Им с корнем вырвано заблуждение иудеев и отвергнута ложь саддукеев, потому что иудеи, признавая, что и мертвые воскреснут, думали, что воскреснут для плотских дел. Итак, будут там, говорит Господь, как ангелы Божии. Вот, выслушал ты о силе Божией. Теперь послушай, что говорит Господь и о Писании. «А о воскресении мертвых не читали ли вы, — заключает Он, — реченного вам Богом: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф.22:23-32;Лк.20:27-38).

19. Итак, о том, что мы воскреснем, было уже сказано. О том, что воскреснем для жизни ангельской, слышали вы от Господа. А в каком образе воскреснем, это Он Сам показывает в Своем воскресении. Что не будет там тления, апостол так говорит об этом: «Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления» (1 Кор.15:50), желая последними словами показать, что под именем плоти и крови он разумеет тленность смертного, животного тела. Затем, он сам уже разрешает вопрос, с которым могли бы обратиться к нему любознательные слушатели, потому что более внимателен он к разумению детей своих, нежели дети к словам родителей. «Говорю вам тайну», — добавляет он. Пусть исчезнет пытливость твоя, человек, кто бы ты ни был. Вот стал ты думать по поводу слов апостола, что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия», будто плоть человеческая не воскреснет. Но выслушай дальнейшие слова и исправь дерзость мысли своей. «Говорю вам, — замечает апостол, — тайну: все мы воскреснем, но не все изменимся» (omnes resurgemus, non tamen omnes immutabimur) (1 Кор.15:51) [Вульгата: «omnes quidem resurgemus, sed non omnes immutabimur» (по русскому тексту стих этот читается так: «говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся»)]. Что же это значит? Перемена, конечно, может быть или к худшему, или к лучшему. Итак, если имеет быть перемена, и мы еще не видим, к лучшему ли будет она, или к худшему, пусть же он сам продолжит и изъяснит это. Зачем гадать нам о том? Может быть, авторитет апостола не даст тебе впасть в заблуждение при твоих гаданиях и ясно укажет, какого рода перемена разумеется тут. Так как сказал он: все воскреснем, но не все изменимся, — заключаю отсюда, что все воскреснут: и добрые и злые. Но посмотрим, кто изменяется, и отсюда уразумеем, будет ли то перемена к лучшему или к худшему. Потому что если та перемена относится к злым, то она будет к худшему, а если к добрым — то к лучшему. «Вдруг, — говорит апостол, — в мгновение ока, при последней трубе: ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся (et nos immutabimur)» (1 Кор.15:52). И уж, конечно, к лучшему будет перемена эта, когда говорит: «А мы изменимся». Однако, здесь не указывается с достаточной ясностью, в какой степени тело наше изменится к лучшему, и не сказано, в чем будет заключаться это лучшее. Ведь и во время перехода от младенчества к юношескому возрасту можно говорить, что тело меняется к лучшему, когда делается более крепким, но все же еще остается немощным и смертным.

20. Итак, отнесемся повнимательнее к этим словам апостола. «Вдруг» (in atomo), — говорит. Трудным кажется людям воскресение из мертвых. Но достойно удивления то, как апостол устраняет из сердец верующих кажущиеся трудности. Вот, говоришь ты, что мертвые не воскреснут. Я же говорю, что мертвые не только воскреснут, но воскреснут еще с большей быстротой, нежели ты мог возникнуть и родиться. Потому что сколько времени нужно, чтобы человек мог образоваться во чреве, чтобы мог развиться, родиться и со временем окрепнуть? Нежели то же будет и при воскресении? Нет. Но «вдруг», — говорит апостол. Многие не знают, что значит «вдруг», во мгновении, в атоме (in atomo). «Атом» производится от греческого слова «τομή», что значит деление. По-гречески атомом называется то, чего нельзя разделить. Атом может быть в теле, может быть и во времени. В теле, когда оказывается нечто такое, чего нельзя разделить, некоторая весьма маленькая частица, недоступная для деления. Также и во времени атомом называется момент столь короткий, которого нельзя разделить. Чтобы и наименее догадливые могли понять слова мои, укажу, например, хоть на камень; раздели камень на части, эти части на более мелкие камешки, камешки на крупицы, подобные песчинкам, и опять эти последние — на мельчайшие частицы до тех пор, пока, если возможно, не получишь некоторой столь малой частицы, которой уже нельзя разделить. Это атом в телах. Во времени же это бывает так. Вот, например, год делится на месяцы, месяцы на дни, дни на часы, часы опять на некоторые свои части, которые допускают деление, до тех пор, пока дойдешь до такого момента времени, до такого мгновения, где невозможно уже никакое замедление, и которого поэтому нельзя уже разделить. Это и есть мгновение (atomus} времени. Итак, вот ты говорил, что мертвые не воскреснут. Однако же, они не только воскреснут, но с такою быстротою воскреснут, что воскресение всех мертвых произойдет мгновенно (in atomo temporis). Тот, кто указал тебе на эту быстроту, тотчас же и пояснил это, добавив: «Во мгновение ока». Понимал апостол, что сказал не совсем ясно: «in atomo» — и захотел выразить пояснее, чтобы было более понятно. Что такое мгновение ока? Не то это, когда мы закрываем или открываем веки, но мгновением ока называет он как бы некоторое испускание луча зрительного. Потому что лишь только ты устремишь взор, испущенный тобой луч зрения тотчас же достигает неба, где мы видим солнце, луну и звезды, отделенные от земли огромным разстоянием. Говорит также апостол о последней трубе, о последнем сигнале. «Ибо вострубит, — пишет он, — и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся». Когда говорит «мы», разумеет во всяком случае верных, воскресающих для вечной жизни. Следовательно, перемена та, так как она относится к благочестивым и святым, будет переменою к лучшему, а не к худшему.

21. Но что это будет за перемена, и что означают слова его: «А мы изменимся»? Вид ли только изменится, который теперь имеет тело наше, или только не будет там тления, так как сказано, что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления»? Но чтобы это не порождало сомнения касательно воскресения плоти, он прибавил: «Говорю вам тайну: все мы воскреснем, но не все изменимся». И чтобы не думали, что изменение это будет к худшему, он замечает потом: «А мы изменимся». Остается, таким образом, чтобы он объяснил, каково будет изменение. «Ибо тленному сему, — продолжает апостол, — надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в безсмертие» (1 Кор.15:53). Если тленное это облечется в нетление и смертное это облечется в безсмертие, то плоть, следовательно, уже не будет тленной. Если плоть не будет тленной, не должно быть и указания на свойство тления в плоти и крови, не должно быть и самого названия плоти и крови, потому что название это совмещает в себе понятие смертности. Если же это так, если плоть воскреснет и если она изменится и будет нетленной, то ясно, что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия». Если же кто будет иметь в виду здесь перемену тех, коих последний день тот застанет в живых еще, когда умершие воскреснут, а оставшиеся в живых изменятся, и если именно их разумеет апостол, когда говорит: «А мы изменимся», то и такое понимание возможно допустить, потому что нетление то относится ведь ко всем. «Когда же тленное сие облечется в нетление и смертное сие облечется в безсмертие, тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою» (1 Кор.15:54). «Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» (Ос.13:14). Тело, которое не имеет уже свойства смертности, нельзя назвать уже собственно плотию и кровию, каковые наименования прилагаются к земным телам; но называется оно телом (corpus), каковое название лучше приличествует небесному. Тот же апостол, говоря о различии тел пишет: «Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные» (1 Кор.15:39-40). Он говорит о плоти небесной. Хотя плоть и может называться телом, но только земным телом. Потому что всякая плоть — тело, но не всякое тело — плоть. И не только небесные тела не называются плотию, но даже и некоторые тела земные, как, например, дрова, камни и т.п. Следовательно, «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия», потому что имеющая воскреснуть плоть преобразится в такое тело, где уже не будет смертности и тления, а потому не будет и самого названия плоти и крови.

22. Однако же, будьте внимательны, братия. Предмет этот немаловажный. Дело идет о нашей вере, для которой не столько опасны язычники, сколько иные лжеучители (perversi), которые хотят именоваться и казаться христианами. И во времена апостолов были люди, которые утверждали, что воскресение уже совершилось и растлевали веру, «которые, — по словам апостола, — отступили от истины, говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру» (2 Тим.2:18). Смерть уже уничтожена, говорят они, и ее не будет. Смертное поглощено жизнью, по слову апостола (2 Кор.5:4). Так и о Господе сказано, что Он победил смерть (2 Пет.3:22). Не так, как бы исчезла смерть по своему существу, но в том теле, где уже она была, перестанет быть, так что будешь иметь некоторый вид, некоторую внешность, однако же станешь искать тления и смертности и не найдешь. Не так, чтобы кто-либо свободен был от тления. Но оно со смертью прекращается, уничтожается. Однако же, как в таком случае мог он сказать эти слова: «Тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему — облечься в безсмертие... тогда сбудется слово написанное: поглощена смерть победою. Смерть! Где твое жало? Ад! Где твоя победа?» И не говорит он: ушла смерть в победу, но: «Поглощена смерть победою». Итак, в чем они отступили от истины? В том, что, признав одно воскресение, они отвергли другое.

23. Есть, ведь, воскресение по вере, в которой всякий верующий воскресает духовно. И, конечно, только тот воскреснет телесно, кто сначала воскрес духовно. Которые сначала не воскресли духовно, посредством веры, те не воскреснут для той перемены телесной, где прекратится и уничтожится всякое тление, а воскреснут для мучительной безконечности (ad illam poenalem integritatem). Целы ведь будут и тела нечестивых. Ничего они не потеряют. Но для наказания будет эта целость тела и некоторая, как бы сказать, крепость его, тленная крепость, потому что где скорбь, там нельзя сказать, что нет тления, хотя во время скорби и не прекращается немощность, чтобы не прекратилась самая скорбь. И не напрасно самое тление обозначается пророчески именем червя, а скорбь — именем огня. Но так как свойство тела будет таково, что ни вследствие мук оно не может умереть, ни измениться не может в нетление, так чтобы сделаться недоступным ни для какого страдания, потому и написано: «Червь их не умрет, и огонь не угасает» (Ис.66:24; Мк.9:46). Изменение же, когда тело не будет способно к тлению, свойственно будет телам лишь святым, именно тем, которые теперь воскресают духовно посредством веры. Об этом воскресении апостол говорит: «Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол.3:1-3). Как умираем мы духовно и духовно воскресаем, так потом умираем телесно и телесно воскресаем. Духовная смерть требует, чтобы не верить тому суетному, чему раньше верили, не делать того зла, какое прежде делали. Духовное воскресение есть признание спасительным того, чего раньше не признавали, и делание добра, коего раньше не делали. Кто признавал ранее земных идолов и изображения за богов и познал потом единого Бога, уверовал в Него, тот умер для идолослужения и воскрес посредством веры христианской. Кто был пьяницей и стал воздержным, тот умер для пьянства и воскрес для трезвости. Так, когда душа удаляется от всяких дурных дел, в ней происходит как бы некоторая смерть, и снова воскресает она к совершению добрых дел. «Умертвите, — говорит апостол, — земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение» (Кол.3:5). Умертвив эти члены, мы возстаем в совершении дел, противоположных им: в чистоте, кротости, любви и милосердии. И как смерть духовная предшествует духовному воскресению, так смерть по плоти предшествует будущему по плоти воскресению.

24. Итак, будем признавать то и другое воскресение: и духовное, и телесное. К духовному относятся слова: «Встань, спящий, и воскресни из мертвых» (Еф.5:14), и еще: «На живущих в стране и тени смертной свет возсияет» (Ис.9:2), а также и то, о чем я несколько выше упоминал: «Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего». К телесному воскресению относится то, что говорит апостол, когда задает себе такой вопрос: «Но скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые, и в каком теле придут?» (1 Кор.15:35), разсуждая ясно о воскресении тела, коим Господь предварил церковь Свою; о нем, следовательно, говорит апостол в словах: «Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в безсмертие» (1 Кор.15:53), каковые слова сказаны в пояснение слов, что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия» (1 Кор.15:50). И в другом месте имеем мы весьма ясное свидетельство того же апостола о воскресении по плоти и воскресении по духу. Ведь смертное тело, которое одушевлено или было одушевлено, называется плотию (caro). Итак, апостол говорит: «Если Христос в вас, то тело мертво для греха, но дух жив для праведности». Вот воскресение духовное посредством праведности. Смотри далее, следует ли ожидать воскресения тела. Смертного тела не захотел он назвать смертным, но мертвым. И потом он продолжает: «Если же дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас» (Рим.8:10-11). Вот, потому и отступили от истины отвергшие другое воскресение. Признали одно воскресение духовное и отвергли другое воскресение — плотское, «говоря, что воскресение уже было». Если бы этого не говорили они и не препятствовали вере в будущее воскресение и надежде на него, не было бы сказано о таких, что они «разрушают в некоторых веру» (2 Тим.2:18).

25. Но выслушайте далее уже несомненнейшее свидетельство Самого Господа, говорящего в одном месте, в Евангелии от Иоанна, об обоих воскресениях: и о духовном, совершающемся теперь, и о плотском, которое последует потом, так что уже не может быть никакого сомнения для того, кто именует себя христианином и повинуется авторитету Евангелия, уже никакого места не остается для клеветников, желающих посредством той же веры христианской развратить христиан и привитием своего яда заразить нетвердые души. Но послушайте об этом из самой книги. Здесь исполняю я обязанность не только оратора, но и чтеца, чтобы речь наша опиралась на авторитет Священного Писания, а не созидалась на песке человеческих заблуждений, если бы случайно что-нибудь забылось наизусть. Итак, слушайте Евангелие от Иоанна. Господь говорит: «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе. И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий. Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения» (Ин.5:24-29). Надеюсь, для большинства очевидно, что в этом месте Самим Господом раздельно и ясно обозначается и воскресение духовное посредством веры и воскресение телесное. Однако разсмотрим слова эти повнимательнее, чтобы понятно было всем слушающим. «Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь». Это есть воскресение духовное, которое совершается теперь посредством веры. Но чтобы не показалось кому-нибудь, что оно, воскресение это, имеет последовать в далеком будущем, хотя сказано: «Перешел от смерти в жизнь», а не «перейдет», чтобы нельзя было считать этого слова, употребленного в прошедшем времени, как пророчество, наподобие того, например, как сказано: «Пронзили руки мои и ноги мои» (Пс.21:17), хотя здесь предвозвещалось еще будущее, Господь далее об этом же самом говорит яснее: «Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут». Что выше сказал в словах «перешел от смерти в жизнь», — это же и теперь говорит в слове «оживут». Но чтобы нельзя было относить слов «наступает время» к концу века, когда будет воскресение тел, Он прибавляет: «И настало уже». Не говорит только: «Наступает время», но: «Наступает время, и настало уже». Которые услышат этот голос (голос Сына Божия), те оживут. Жизнь здесь разумеется та, на которую указано выше в словах: «Перешел от смерти в жизнь», Тут, следовательно, Господь имеет в виду тех именно, которые не подлежат наказанию осуждения, так как предотвращают это осуждение своей верой, переходя от смерти к жизни.

26. Остается еще, чтобы показал Господь будущий суд для добрых и злых, потому что здесь Он говорит только о добрых, которые наперед воскресают духовно. Потом же, ниже, Он говорит: «И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий». Как Сын Божий, Он, разумеется, всегда имеет власть вместе с Отцом. И далее Он последовательно изъясняет, как произойдет будущий суд. «Не дивитесь сему» — говорит Он, — ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия... и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения». Выше, когда сказал: «Наступает время», — добавил: «И настало уже», чтобы нельзя было подразумевать здесь того времени, когда при кончине века последует воскресение тел. Здесь же, желая указать именно на это время, Он, когда сказал: «Наступает время» — не добавил: «И настало уже». Равным образом выше сказано, что мертвые услышат глас Сына Божия, о гробах же никакого упоминания не сделано, чтобы мы отличали мертвых вследствие греха, кои воскресают теперь посредством веры, от тех мертвецов, тела коих имеют встать из гробов при конце века. А здесь, желая указать именно на последнее воскресение тел, Он говорит: «Все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия ... и изыдут...» Так же точно выше сказано: «Услышат глас Сына Божия и, услышавши, оживут». Зачем нужно было прибавлять «и услышавши», когда можно было бы сказать просто: «Услышат глас Сына Божия и ... оживут», как не для того, чтобы показать, что говорит Он о тех, кои умерли вследствие греха, из коих многие, слыша, не слышат, т.е. не слушаются, не веруют? А которые так слушают, как Он желал этого, когда говорил: «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Лк.8:8), те оживут. Будет слушающих, таким образом, много, но только те оживут, которые услышат, т.е. уверуют. Кто же так слышит, что не верует, тот не оживет. Отсюда ясно, о какой смерти и о какой жизни в этом месте говорит Господь, именно — о смерти, которая касается одних только злых, того, чем они злы, и о жизни, которая относится к одним добрым вследствие того самого, чем они добры. Здесь же, касаясь имеющих воскреснуть телесно, Господь не говорит: «Услышат глас Сына Божия и, услышавши, оживут», потому что все услышат последнюю трубу и изыдут, потому что все мы воскреснем. Но что не все изменимся, на это указывает Он в дальнейших словах: «Творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло — в воскресение осуждения». Итак, выше, где идет речь о духовном воскресении, все оживают для одной участи, так что в жизни их не обозначается деления на блаженную жизнь и несчастную, но всем предуказывается благая часть. И потому, когда сказал Господь: «И, услышавши, оживут», не прибавил: «Делавшие добро для жизни вечной, а делавшие зло — для вечного наказания». Это самое именно слово «оживут» употребил Он лишь в добром смысле, как и выше стоящие слова: «Перешел от смерти в жизнь». Не сказано, в какую жизнь, потому что новая жизнь чрез веру не может быть дурной жизнью. Здесь же Он не говорит: «Услышат глас Его... и оживут», так как везде слово «оживут» употребляется в хорошем смысле, но сказал: «Услышат... и изыдут», каковым словом обозначается физическое движение тел из мест погребения. Но исшествие из гробов не для всех послужит к добру, почему Он и говорит: «Творившие добро в воскресение жизни», и употребляя и здесь слово «жизнь» только в добром значении, «а делавшие зло — в воскресение осуждения», употребив слово «осуждение» в смысле наказания.

27. Но пусть никто из вас, братия, не спрашивает, желая блеснуть своим остроумием, какой образ будет иметь тело в воскресении, какой строй, каковы движения и каковы будут его чувства. Довольно для тебя знать, что плоть твоя воскреснет в том виде, в каком явился (воскресший) Господь, т.е. в образе человека, Но не допускай вследствие этого тления. Потому что если не допустишь тления, не убоишься также и слов, что «плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия», не впадешь тогда и в сеть саддукеев, которой ты не мог бы избежать в том случае, если бы стал думать, что для того воскреснут люди, чтобы жениться, рождать и совершать дела жизни земной. Если станешь спрашивать, какая будет жизнь та, то кто из людей в состоянии объяснить это? Будет то жизнь ангельская. Кто в состоянии изобразить тебе жизнь ангелов, тот изобразит и жизнь воскресших праведников. Если же жизнь ангелов сокровенна, никто пусть не ищет большего, чтобы, заблуждаясь, придти не к тому, чего ищет, а к тому, что сам вообразит себе. Иной необдуманно и спешно хочет узнать все. Ты же иди, не спеша, и достигнешь отечества, если будешь держаться пути. Держитесь Христа, братия, держитесь веры, держитесь пути. Он приведет вас к тому, чего теперь вы не можете видеть. В Главе нашей проявилось то, чего нужно ожидать и в членах, в основании показано то, что пока пусть созидается верою, чтобы затем стать доступным видению и чтобы не представилось вам что-либо ложное, чего нет, когда будете воображать себя видящими, так — чтобы, оставивши путь, не впасть вам в заблуждение и не лишиться отечества, т.е. того видения, куда ведет вера.

28. Но, быть может, спросишь ты: «Как живут ангелы?» Однако, довольно знать для тебя, что они проводят жизнь нетленную. Легче можно сказать, чего там не будет, нежели то, что будет. И я могу вам, братия, указать кое-что, чего там не будет, потому могу, что сами испытали мы, сами опытно знаем, чему не должно быть места там. Но что будет там, этого не испытали, потому что «мы ходим верою, а не видением, и потому что «водворяясь в теле; мы устранены от Господа» (2 Кор.5:7 и 6). Итак, чего же не будет там? Не будет женитьбы и рождения детей, потому что не будет смерти. Не будет возрастания, потому что не будет старости; не будет нужды в подкреплении, потому что не будет ослабления. Не будет труда (negotia), потому что не будет нужды. Не будет даже и непредосудительных, невинных занятий людских, которые вызываются нуждою и потребностями этой жизни. Не говорю, что не будет там только, например, разбоя или грабительства, но даже не будет и того, что совершают люди под давлением необходимых житейских потребностей. Это будет вечная суббота, которая празднуется иудеями ныне, а нами ожидается в вечности. Это будет покой несказанный, которого нельзя изъяснить. И если возможно изъяснить сколько-нибудь, то лишь в том случае, когда говорится «чего там не будет». К этому покою стремимся мы, для него и возрождаемся духовно. Как плотию рождаемся мы для трудов, так духовно возрождаемся для покоя. «Придите ко Мне, — говорит Господь, — все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф.11:28). Здесь утешает Он нас, там устрояет; здесь обещает, там воздает; здесь предуказывает, там осуществляет. Но хотя в том блаженстве вечном духом и телом будем мы совершенны и здравы, однако, не будет там земных занятий, даже таких, которые здесь поставляются среди добродетелей христианских. Какой христианин не похваляется за дела свои, когда он подает хлеб голодающему и воду жаждущему, когда одевает нагого, принимает странного, умиряет враждующего, посещает болящего, погребает мертвого, утешает плачущего? Великие это дела, полные милосердия, достойные похвалы и благодарности. Но не будут они иметь места там, потому что дела милосердия являются следствием сострадания. Но кого ты будешь кормить там, где никто не голодает? Кому станешь подавать воду, где никто не жаждет? Будешь ли одевать нагого там, где все облечены в самое безсмертие? Раньше ты уже слышал об одеждах святых из слов апостола: «Тленному сему надлежит облечься в нетление». Где говорит апостол об одеянии, там указывает и самую одежду. Одежды этой лишился Адам, когда одел себя кожами. Далее, разве будешь принимать ты странника там, где все пребывают в своем отечестве? Разве будешь посещать больных, где все будут пользоваться одним и тем же здоровьем нетления? Будешь ли погребать мертвого, где все живы? Будешь ли примирять враждующих, где все пребывают в мире? Или утешать печальных там, где все будут иметь нескончаемую радость? Так как не будет там никаких несчастий, не будет, следовательно, и дел милосердия.

29. Что же, таким образом, будет там? Но не сказал ли уже я, что легче для меня указать, чего там не будет, нежели что будет? Знаю, братия, что не будем мы проводить время там, например, во сне от праздности, потому что и самый сон дан душе в помощь, для подкрепления. Ведь постоянного напряжения чувств не перенесло бы наше бренное тело, если бы посредством усыпления чувств не подкреплялось оно для продолжения той же самой деятельности. И как теперь получается нами от сна освежение, так и от смерти произойдет обновление, и сна там не будет. Где нет смерти, не будет и образа смерти. Однако, не будем и скучать мы, хотя, при вечном бодрствовании не будет никаких занятий. Вот это могу сказать, но как именно оно будет, не могу высказать, потому что не могу еще видеть. Впрочем, могу сказать отчасти и непостыдно, потому что от Писания скажу, в чем будет состоять там действование наше. Все оно может быть обозначено словами: «аминь» и «аллилуия». Но зачем переговаривать, братия? Вижу, что вы, услышав это, возрадовались. Не печальте же себя, увлекаясь плотским помышлением. Может быть, кто из вас, при постоянном произношении этих слов теперь утомится скукой, задремлет, захочет лучше молчать и потому станет представлять себе неприятной ту жизнь, нежелательной, говоря сам с собою: «аминь» и «аллилуия», будем говорить мы всегда — кто может вынести это? Отвечу вам на это, как и сколько могу. Будем говорить мы там: «аминь» и «аллилуия» не этими преходящими звуками, но пламенением духа. Что значит «аминь»? Что значит «аллилуия»? «Аминь» значит истинно, «Аллилуия» значит «Хвалите Бога». Потому что Бог есть истина неизменяемая, без ослабления и без усиления, без уменьшения и без увеличения, без примеси лжи какой бы то ни было, истина вечная, постоянная, всегда нерушимая. То, что мы видим в твари и делаем в настоящей жизни — это образы вещей, при посредстве коих мы обозначаем нечто, доступное нам, когда мы ходим верою (et quaedamin quibus ambulamus per fidem). Когда же увидим лицом к лицу то, что теперь видим «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор.13:12), тогда совсем другим и несказанно другим образом (affectu) мы будем говорить: «истинно это». И когда будем говорить это, будем говорить именно «аминь», с некоторым как бы ненасытимым довольством. Так как не будет там никакого недостатка, то будет довольство. А так как ни в чем не будет недостатка и будет постоянное услаждение, то и явится некоторое, если можно так выразиться, ненасытимое довольство. Таким образом, поскольку ненасытимо ты будешь питаться истиною, постольку, в силу такой ненасытимости истиной, будешь говорить «Аминь». Но кто, однако, может сказать, каково будет состояние это, каково будет то, чего не видел глаз, не слышало ухо, и что на сердце человеку не приходило (1 Кор.2:9)? Далее, так как мы будем созерцать истину без всякого утомления, с постоянным услаждением и будем созерцать с несомненнейшей очевидностью, воспламененные любовью к самой истине, и, соединяясь с ней некоторым сладким и чистым объятием нетелесным, мы таким же голосом будем прославлять ее и говорить «аллилуия». Возбуждаясь взаимно пламеннейшей любовью к одинаковому прославлению Бога, все граждане того града будут говорить «аллилуия», потому что будут говорить «аминь».

30. Этою жизнью святых так исполнятся измененные в небесное и ангельское состояние тела их, так проникнутся, что от того блаженнейшего созерцания и похвалы истины не будет отвращать и отвлекать их никакое бремя необходимости. Пищей для них будет сама истина и самый покой будет как бы пиршественным возлежанием, так как сказано, что блаженствовать праведники будут, возлегая, как об этом говорит Господь. «Многие, — говорит Он, — придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном» (Мф.8:11), чем также указывается, что в великом будущем блаженстве они будут питаться трапезою истины. Такая пища, подкрепляя, не убивает, наполняет и остается целой. Ты насыщаешься, а пища не уменьшается. Между тем, настоящая земная пища, когда ею подкрепляется кто-либо, сама уменьшается и уничтожается, чтобы не умер тот, кто принимает ее. Возлежание то будет вечным покоем. Пиршественным обедом там будет истина неизменная, пированием — жизнь вечная, т.е. само познание (ipsa cognitio), потому что «сия же есть жизнь вечная, — говорит Господь, — да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин.17:3).

31. Что жизнь та будет состоять не только в несказанном, но и в блаженнейшем созерцании истины, об этом Писание говорит во многих местах, так что все их нет возможности и вспомнить. Вот одно, например: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня ... и Я возлюблю его ... и явлюсь ему Сам» (Ин.14:21). Здесь как бы плод и награда ищется от Господа за соблюдение Его заповедей. «И явлюсь ему Сам», — говорит Господь, полагая совершенное блаженство в познании Его, как Он есть. Вот и другое место: «Возлюбленные! Мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин.3:2). И апостол Павел говорит: «Тогда же [мы будем видеть] лицем к лицу» (1 Кор.13:12), а также в другом месте он пишет: «Мы... преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа» (2 Кор.3:18). Равным образом, в книге псалмов говорится: «Упразднитеся (по русск. тексту — «остановитесь») и разумейте, яко Аз есмь Бог» (Пс.45:11). Тогда будет доступно нам полное видение, когда совершится полное торжество истины (Tunc ergo optime videbitur, quando summe vacabitur). Когда же совершится полное торжество, если не по окончании времени труда и нужды, коими мы связаны теперь до тех пор, пока земля терния и волчцы будет порождать человеку-грешнику, и пока он будет в поте лица есть хлеб свой (Быт.3:18-19)? Итак, лишь после полного окончания времен земной жизни человеческой, в невечереющем дне небесной жизни мы будем вполне видеть, потому что вполне будем торжествовать (quia summe vacabimus). С прекращением тления и нужды в будущем воскресении, не будет там и побуждений к труду. Там истинно свободные увидим мы Бога, как Он есть, и, видя, будем славить Его. В этом и будет состоять жизнь святых, в этом будет все действование достигших блаженства, т.е. в непрестанном прославлении Бога. Не один день продолжится это, но, как день тот не имеет конца времени, так похвала наша будет безконечной, а следовательно, будем славить мы Бога во веки веков. Это именно самое, чего так пламенно ожидаем мы, подтверждается и следующими словами Писания: «Блаженны живущие в доме Твоем: они непрестанно будут восхвалять Тебя» (Пс.83:5). — В заключение же, обратившись к Богу, будем молить Его за нас и за стоящий во дворе дома Его народ, чтобы Он помог нам упасти и сохранить его чрез Сына Своего Христа, Господа нашего, Который живет и царствует с Ним во веки веков. Аминь.

НазадСодержаниеДалее
Hosted by uCoz