Материалы следствия по делу Высоко-Петровского монастыря свидетельствуют о нелегальной деятельности клириков церкви Рождества Богородицы в Путинках под маской легально зарегистрированной приходской общины верующих. Эта деятельность была направлена на создание нелегальных монашеских общин существующего при этой церкви тайного монастыря. Первые сообщения о руководителе Высоко-Петровского тайного монастыря архиеп.Варфоломее (РЕМОВЕ) были получены от "добровольного помощника" чекистов, упоминавшегося ранее по делу ВЦ ИПЦ. По заданию органов НКВД он с 1932 года стал посещать католический храм Св.Людовика, познакомился там с его настоятелем еп.Пием (НЕВЕ), под руководством которого перешёл из православия в католичество и стал постоянно информировать органы ГПУ о контактах посланника Папы Римского с православным духовенством. От этого "помощника" и стало известно о том, что в Москве "существует русско-католическая к/р организация церковников, созданная по директивам русской комиссии при Ватикане"[1].
Осенью 1934 года по доносу был арестован организатор секты "Четвёртый Интернационал духа и истины" Павел ВЕЛИКАНОВ, который после очной ставки с доносителем признался в авторстве рукописей "Кто кого", "Иосиф прекрасный" и других, которые он намеревался передать через еп.Пия (НЕВЕ) за границу. Чтобы иметь представление о содержании этих рукописей, приведём показание одного из арестованных, читавших работу "Кто кого": "ЛЕНИН был изображён великим жрецом, человекоубийцей и антихристом, который создал интернациональную организацию для истребления всех людей и наций, с ним не согласных, ему не послушных".
Павел ВЕЛИКАНОВ дал подробные показания относительно нелегальной деятельности причта церкви Рождества Богородицы в Путинках, которую он часто посещал. 28 января 1935 года был арестован один из священников этой церкви, "признания" которого подтвердили информацию, что при храме длительное время продолжал нелегально действовать закрытый властями Высоко-Петровский монастырь[2]. Зная теперь методы ведения следствия, не станем оценивать деятельность монастыря по показаниям, данным этим священником на допросах, важнее здесь — факт шестилетнего нелегального существования монастыря: "В церкви Рождества Богородицы в Путинках, действительно, существует своеобразный монастырь, включающий мужчин и женщин. В этом монастыре процветает ханжество, иезуитизм и старчество. Жизнь монастыря построена на монархических принципах".
Далее священник показал, что во главе монастыря стоит архиеп.Варфоломей (РЕМОВ), что церковные службы проводятся там в строгом соответствии с монастырским уставом, а это, по мнению "свидетелей", делается "в расчёте на то, чтобы разжечь фанатизм верующих до высшего предела". Позже одна из "свидетельниц" более подробно объяснит, каким образом там "разжигался фанатизм": "Средством усиления фанатизма являются так называемые духовные собеседования, а также исповеди, проводимые на коленях и на ухо". По её убеждению, "женщины в чёрных косынках загипнотизированы", а в их монашеской общине "существует какая-то тайная дисциплина, в силу которой многое скрывается от непосвящённых".
18 февраля 1935 года представителями власти (как нельзя кстати) было получено заявление приходской общины церкви Рождества Богородицы в Путинках, в котором с возмущением сообщалось, что произошло "наводнение церквей женщинами в чёрных платках и платьях, т.н. «кликуш», в таком количестве, чтобы они могли не только играть ту или иную роль, но и доминировать в церковной общине, что, в конце концов, и приводит нас не в приходской храм, а в монастырь". Прихожане обращались к властям с просьбой защитить их общину от посягательств чёрного духовенства, которое, по их мнению, "являясь хранителем догматической веры, неспособно удовлетворять обыденные требы верующих, в большинстве своём не нуждающихся в теоретической пропаганде веры и бесконечных монастырских богослужениях".
Судя по всему, работа "добровольных помощников" НКВД была эффективной, поскольку к моменту ликвидации монастыря чекистам были известны имена всех тайных монахинь и монахов, активных участников богослужений в монастыре. 21 февраля 1935 года все они вместе с клириками храма были арестованы, в том числе и архиеп.Варфоломей (РЕМОВ). Согласно "Постановлению на арест" каждому участнику было предъявлено обвинение в том, что он "состоял членом православной группы к/р организации при нелегальном «Петровском монастыре» и вёл антисоветскую агитацию".
Об архиеп.Варфоломее (РЕМОВЕ), которого следствие обоснованно считало главой нелегального монастыря, следует рассказать подробнее. До рокового 1935 года он арестовывался дважды — в 1920 и 1928 годах. Первый арест архиепископа был вызван его твёрдой позицией в защите Троице-Сергиевой Лавры от разграбления и активной его работой в то время в качестве ректора Московской Духовной Академии. В "Постановлении на арест" говорилось, что архиеп.Варфоломей "является видным и активным членом воинствующего черносотенного духовенства"[3], а его выступление в храме перед вскрытием мощей Сергия Радонежского характеризовалось как "явно погромная проповедь, имевшая своим результатом крайнее возбуждение тёмных масс"[4].
28 февраля 1921 года архиеп.Варфоломей был освобождён из заключения "ввиду тяжкого состояния его здоровья"[5]. Действительно, доподлинно известно, что пребывание в тюрьме привело к столь сильному истощению его организма, что из камеры архиеп.Варфоломея вынесли на носилках.
Менее известны обстоятельства его второго ареста. По рассказу самого архиепископа, в ГПУ ему было предъявлено обвинение в укрывательстве "шпиона", хотя это был простой верующий. В этот раз также обошлось без приговора и осуждения: он вскоре был освобождён, дав подписку.
К 1928 году относится знакомство архиеп.Варфоломея с еп.Пием (НЕВЕ), неоднократные встречи их на квартирах и в храме. На допросах в 1935 году архиеп.Варфоломей показал о переходе под руководством еп.Пия (НЕВЕ) в тайное католичество восточного обряда.[6] Этот факт, о котором многие годы не догадывалось даже ближайшее окружение известного православного архиерея, до сих пор вызывает много вопросов. Ведь для православных верующих он был символом духовного, аскетического начала, сформированного монашеской школой Смоленской Зосимовой пустыни — "огненного и вдохновенного исповедника Христа и Церкви Христовой, страдальца и новомученика".
Заметим, что архиеп.Варфоломей поддержал митр.Сергия после провозглашения им знаменитой Декларации, вынужденной, по убеждению архиеп.Варфоломея, и обусловленной угрозой расстрела находящихся в заключении 50 архиереев. Правда, в дальнейшем, при всей лояльности к митр.Сергию, архиеп.Варфоломей не мог принять его жёсткую политику, которую тот повёл после раскола духовенства на два лагеря; его возмущали отлучения осуждённых архиереев, угрозы наслать кары на каждого "непокорного" священнослужителя, последующие аресты их и высылки. Всё это, очевидно, терзало его, заставляя искать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.
Подобные чувства стали испытывать многие "сергиевские" архиереи, которые, чем жёстче вёл свою политику митр.Сергий, всё больше сомневались в правильности избранного ими пути. Особенно поколебалась их уверенность в период 1933-1934 годов, когда начались массовые аресты и высылки священников-"сергиевцев". Сейчас стали известны документы из архива Ватикана, а именно письма еп.Пия (НЕВЕ) о встречах и разговорах его с православными архиереями о ситуации в РПЦ после Декларации митр.Сергия. Например, 16 сентября 1928 года еп.Пий (НЕВЕ) сообщал в Ватикан, что в "Сергиевом Посаде при смерти находится старец, известный своей благочестивостью отец Алексей, который жил только молитвенной жизнью и был далёк от земной суеты. Так, он сделал следующее предсказание: настанет соединение Церквей[7]. Или же, еп.Пий (НЕВЕ) приводит письмо "обновленческого" еп.Игнатия (ЖЕБРОВСКОГО) к митр.Сергию[8], в котором еп.Игнатий утверждает, что "раскол Православной Церкви отравляет жизнь", что, по его мнению, "более не существует Православной Церкви", а в конце письма неожиданно задаёт вопрос (непонятно только кому: митр.Сергию или себе?): "Даёт ли возможность Католическая Церковь служить Христу со спокойной совестью?"[9]
11 ноября 1929 года еп.Пий (НЕВЕ) сообщал в Рим о неоднократных контактах с "сергиевскими" епископами, а также с "обновленческими" архиереями, причем последние свободно и охотно говорили о Папе Римском и о будущем союзе Православной Церкви с Католической. Позднее еп.Пий сообщил о желании пяти православных епископов-обновленцев и группы клириков во главе с еп.Владимиром (РОЗАНОВЫМ) соединиться с Римом. На запрос еп.Пия, как ему действовать в подобных случаях, из Ватикана пришло сообщение, что их заявление рассмотрят, а до решения Ватикана всё должно оставаться неизменным, архиереи с клириками на богослужениях пусть твёрдо "придерживаются славянского обряда"[10].
26 сентября 1933 года еп.Пий (НЕВЕ) сообщил в Рим о переданном ему предложении еп.Николая (ЯРУШЕВИЧА), за которым стоит определённая группа клириков и верующих в Ленинграде, "что Православная Церковь, состояние которой плачевно, сможет спастись только посредством заключения союза с Католическим центром, без этого невозможен никакой порядок. Он даже добавил, что нужно, чтобы начала хотя бы одна епархия, которая окажет большое влияние на других"[11].
Может быть, в связи с этими встречами и разговорами, которые вполне могли инициироваться органами НКВД, в Ватикане начала обсуждаться идея избрания нового Патриарха. Смысл идеи заключался в следующем. Известные православные архиереи, находящиеся в заключении, должны были избрать кандидата на Патриарший престол и провести письменное голосование, а затем передать эти документы в Ватикан. Избранный таким образом кандидат, с двумя достойными архиереями, желательно, бывшими заключёнными, должен был прибыть в Рим перед провозглашением Патриарха, которое там и произойдёт. Такой Патриарх, имеющий большой авторитет как в России, так и на Западе, уже смог бы договориться о союзе Православной Церкви с Ватиканом.
Странно, что еп.Пий (НЕВЕ), предупреждённый архиеп.Варфоломеем (РЕМОВЫМ) о работе на органы НКВД многих архиереев, ведущих подобные разговоры, да и зная обстановку доносительства в стране, не только поддержал эту идею, но и горячо обсуждал её с православными епископами. Реакция архиереев, не работающих на чекистов, на эту идею была резко отрицательной — они объяснили, что, во-первых, "абсолютно невозможно собрать достаточное количество подписей из-за секретности и трудности сообщения, а, во-вторых, как только до большевиков дойдёт слух об этом деле, все епископы будут арестованы"[12] Итак, идею, за которой стояло искреннее желание еп.Пия (НЕВЕ), чтобы Папа Римский пришёл на помощь Православной Церкви, пришлось похоронить.
В материалах дела есть показания двух православных архиереев, "участников нелегальных собраний на квартире архиепископа Варфоломея"[13], о том, что они, обсуждая внутрицерковную ситуацию в стране, пришли к общему мнению о "гибельности для Церкви линии, проводимой митрополитом Сергием". Не эти ли обсуждения, а также и собственное разочарование в политике митр.Сергия побудили архиеп.Варфоломея искать выход из состояния душевного смятения таким нестандартным способом — избранием своим пастырем Папы Римского при сохранении православного обряда? Правда, переход его в католичество при непрекращающихся гонениях на русских католиков никаких перспектив для выживания не открывал. Вероятно, архиеп.Варфоломея перестал устраивать в качестве духовного пастыря митр.Сергий, действия которого всё больше определялись указаниями органов НКВД. Да и личность еп.Пия (НЕВЕ) и его постоянная помощь осуждённому православному духовенству, наверное, сыграли свою роль. К сожалению, мы никогда не узнаем истинных мотивов этого поступка архиеп.Варфоломея. Но избранный им путь для верного духовенства РПЦ был совершенно неприемлемым.
Через еп.Пия (НЕВЕ) архиеп.Варфоломей постоянно информировал Ватикан о продолжающихся в России преследованиях духовенства и верующих, "неоднократно передавал НЕВЕ письма ссыльных церковников, что стало доказательством обвинения последнего в «измене Родине и шпионской деятельности в пользу Ватикана»". Архиеп.Варфоломей был также обвинён в информировании Ватикана о том, что "вся деятельность митрополита Сергия протекает в соответствии с органами государственной власти". Под давлением показаний "свидетелей" на очных ставках архиеп.Варфоломей вынужден был подписать, что, являясь помощником "негласного представителя Ватикана, иностранного подданного НЕВЕ, активно сотрудничал с ним в борьбе против советской власти".
В конце концов архиеп.Варфоломей вынужденно "признал" и свою "антисоветскую деятельность в организации и руководстве нелегальным монастырем". Его показания в этой части как будто списаны с показаний других обвиняемых по делу: "Привлекая в монастырь большое количество верующих, монахи отбирали среди них наиболее фанатичных, настроенных антисоветски и втягивали этих людей в активную деятельность монастыря — большое число церковников было завербовано и посвящено в тайное монашество. Агитация шла под лозунгом: «Каждый истинный христианин обязан направлять свои усилия к тому, чтобы приближать время падения советской власти»".
Судя по материалам дела, три православных архиерея постригали в монашество православных верующих, а архиеп.Варфоломей — как православных, так и католиков. Во избежание преследований со стороны властей, пострижения проводились тайно, а архимандриты получили от архиеп.Варфоломея указание объяснять новым монахам и монахиням, чтобы они "оставались жить и работать в учреждениях и на предприятиях по-старому, не меняя внешний образ жизни и скрывая своё монашество от посторонних". Для большей безопасности архиеп.Варфоломей договорился с архимандритами о том, чтобы всех тайно постриженных в монашество вносить в списки, отправляемые в Епархиальный Совет, под вымышленными именами.
Об "институте послушничества", воспитывающем самых стойких христиан, которые могли бы заменить убывающие монашеские кадры и, при необходимости, пострадать за веру", в материалах дела имеется достаточно показаний. Действительно, среди готовых "пострадать за веру" можно назвать многих монахинь и монахов общины нелегального монастыря, которые на следствии твёрдо отстаивали свои убеждения, а на очных ставках с архиеп.Варфоломеем решительно заявляли о его непричастности к какой-либо контрреволюционной организации, категорически отрицая его и свою вину.
14 апреля 1935 года следствие по делу было завершено. В отношении архиеп.Варфоломея оно было выделено в отдельное производство. Недоказанным пунктом обвинения, которое под давлением следствия архиеп.Варфоломей всё же подписал, были его высказывания о "террористических намерениях в отношении руководителей советского правительства". В связи с этим обвинением приведём показания обвиняемого на допросе в 1920 году, отражающие его истинные убеждения: "Христова истина, как я её понимаю и воспринимаю, для меня дороже жизни. Никогда ни к какому насилию не призывал и считаю призывать нечестным"[14].
17 июня 1935 года на закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда архиеп.Варфоломей (РЕМОВ) был приговорён "к высшей мере наказания, расстрелу, с конфискацией имущества"[15]. Остальные участники процесса были приговорены к 3-5 годам ИТЛ или ссылки.
